Социализация — это долгий и трудный процесс врастания в то общество, которое есть на самом деле. А воспитание — это привитие высоких нравственных качеств, которые позволяют относить человека к определенному социальному слою, а именно интеллигенции. Когда мы говорим о воспитанности, то подразумеваем учтивое, вежливое поведение человека, отличающегося хорошими манерами, правильной речью, умением общаться с окружающими его людьми в различных ситуациях, знанием этикета. В этом смысле воспитанность является неотъемлемым качеством интеллигентности. Но социализация — нечто другое. Социализированное^, если уместен подобный термин, вовсе не выступает признаком интеллигентности. Пронырливый интеллигент, хитрый богач или лживый политик — вполне социализированные люди. Они научились жить по правилам своего общества. Но про них не всегда скажешь, что они воспитанные люди, даже если умеют вести себя за столом и правильно держат вилку. Воспитанность — глубоко нравственное качество. 142 Итак, социализация — процесс освоения социальных норм и правил, которых придерживается большинство членов общества. Воспитание — усвоение культурных норм и ценностей, которых придерживается лучшее меньшинство общества. Можно быть социализированным, но невоспитанным. И наоборот — воспитанным, но совершенно несоциализированным, т.е. не умеющим жить, не знающим жизни. Два столь разных и в то же время похожих процесса можно объединить в одну схему (рис. 11).
Рис. 11. Варианты процессов воспитания и социализации На схеме изображены 4 комбинации: 1) +В+С — это высококультурный нравственный человек, который вместе с тем хорошо знаком с законами жизни и не теряется ни в какой ситуации. 2) +В—С — это тип интеллигента, который обладает высокими нравственными принципами, но совершенно не знает жизни и не умеет к ней приспособиться. 3) -В+С — это социальный тип, который в народе называют «трамвайным хамом»: он прекрасно знает жизнь, но совершенно не имеет нравственных убеждений. 4) —В—С — очень редкий тип человека, который не знает жизни и не имеет нравственных убеждений. С социологической точки зрения в основе социализации лежит процесс освоения социальных ролей и усвоения культурных норм. Невозможно обучиться социальной роли по книжкам или методом деловой игры, хотя усовершенствовать себя в ней таким образом можно. Вождь или король воспитывает себе преемника многие годы; исполнителя этой роли воспитывает окружение, практика принятия управленческих решений, которую приходится осваивать, реально став королем или вождем. Каждая социальная роль включает множество культурных норм, правил и стереотипов поведения, незримыми социальными нитями — правами, обязанностями, отношениями — она связана с другими ролями. И все это надо осваивать. Вот почему к социализации применим термин не «обучение», а «освоение». Он шире по содержанию и включает в себя обучение как одну из частей. Поскольку на протяжении жизни нам приходится осваивать не одну, а целое множество социальных ролей, продвигаясь по возрастной и служебной лесенке, процесс социализации продолжается всю жизнь. До глубокой 143 старости человек меняет взгляды на жизнь, привычки, вкусы, правила поведения, роли и т.п. Понятие «социализация» объясняет то, каким образом человек из существа биологического превращается в существо социальное. Ни социализация, ни воспитание не являются социальными институтами. И если в литературе встречается выражение «воспитание как социальный институт», то надо помнить, что автор допускает грубую методологическую ошибку. Социальным институтом, точнее сказать целой системой институтов, является только образование. Оно осуществляется че рез множество учреждений, организаций и министерств. Никакого министерства воспитания или социализации не существует. И хотя государство может брать на себя функции и задачи по воспитанию молодежи, даже разрабатывать доктрины, концепции, нормативные документы и даже исследовательские институты, занимающиеся этими вопросами, воспитание никогда не станет социальным институтом. Это культурная практика человечества, а также часть, вид или форма социализации. Воспитание — направленный процесс влияния одного человека на другого с целью привить ему нужные правила поведения и/или этические нормы. В отличие от него социализация представляет собой непланируемый, нерегулируемый, нецеленаправленный процесс взаимодействия людей с людьми или людей с вещественной средой. Как педагогическое управленческое воздействие воспитание тесно связано с процессами обучения, образования, подготовки, обеспечением грамотности. Все они — яркие представители так называемых селективных, или избирательных, техник воздействия на сознание. Действительно, образование предполагает, что в школе человека обучают не всему подряд, а лишь тому, что отобрано учителем, методическим советом, учеными и министерством образования. И родители, воспитывая своего ребенка, прививают ему не любые ценности, но только положительные. Они учат его добру, справедливости, мужественности, патриотизму. А вот социализация отличается своей всеядностью. Она не относится к числу ни селективных техник воздействия, ни к целенаправленным процессам. Она стихийна и неуправляема — мы живем в обществе, впитывая все, что происходит вокруг, и учимся, совершая многочисленные ошибки, сами. Даже прислушиваясь к чужим советам, мы не увеличиваем степень целенаправленности социализации. Она велика и многообразна как сама жизнь. Воспитание — часть или форма социализации — ограничена числом субъектов, а социализация — нет. Не каждому разрешают воспитывать. Часто мать заявляет соседке: а кто вам дал право воспитывать моего ребенка? И ребенок воспринимает воспитывающее действие далеко не от всякого человека — от родителей, родственников, друзей семьи, но не больше. Уже друзьям он заявляет: не учи меня жить. Воспитание — обязательно обучение, но обучение не чему попало, а только законам жизни, жизненной мудрости. Это глубоко нравственный процесс. Везде, где есть нравственное воздействие, есть воспитание. Но не везде, где есть обучение, есть воспитание. Обучение новым знаниям не есть вос-питание. В школе обучение и воспитание разделяют, многие учителя 144 согласны взять на себя функцию передающего новые знания, но не согласны брать на себя статус воспитателя. Хотя в советской школе учителю буквально вменялось в обязанность выступать наставником жизни и воспитателем. Сегодня подобные установки устарели. Обучение носит дискретный характер. Оно происходит в заданное время, в заданном месте под присмотром специалистов. Человек не может обучаться всю жизнь. Окончив школу, он поступает в вуз, а после его окончания идет работать. Когда-то фирма пошлет его на курсы повышения квалификации или ему придется это делать за счет биржи труда. Но социализироваться, скажем так, учиться жизненной мудрости человеку приходится всю жизнь и притом непрерывно. Задержался — и отстал от жизни. Социализация должна начинаться в детстве, когда примерно на 70% формируется человеческая личность. Стоит запоздать, как начнутся необратимые процессы. В детстве закладывается фундамент социализации, и в то же время это самый незащищенный ее этап. Дети, изолированные от общества, в социальном плане погибают, хотя многие взрослые сознательно ищут одиночества и изоляции, чтобы предаваться углубленным размышлениям и созерцанию. Часто даже когда взрослые попадают в изоляцию помимо своей воли и на длительный срок, они духовно и социально не погибают. Напротив, преодолевая трудности, они развивают свою личность, познают в себе новые грани. Как мы уже отмечали, частью процесса социализации является воспитание. Образно выражаясь, оно представляет собой окультуривание человека. Воспитание определяется обществом и выражается в форме: • культурных норм; • бытовых правил поведения; • ценностей и идеалов. Воспитание состоит из целенаправленного прививания наперед заданных свойств, а также стихийного усвоения культурных норм. Последнее происходит из ближайшей и дальней социальной среды, при этом неосознанно. В семье оно идет через подражание образцам поведения родителей. Между целенаправленным и стихийным воспитанием в семье (как и в обществе) может обнаруживаться разрыв — конфликт. Например, родители приучают ребенка не чавкать за столом, а сами делают это. Разрыв между словом и реальным поступком завершится тем, что ребенок, как и любой человек вообще, усвоит то, что легче прививается. В данном случае — поступок, а не слово. Вот почему важна не только сумма полученных знаний, но и определенные нравственные установки по отношению к окружающему миру, развитие у подростков целеустремленности, ответственности, терпимости и милосердия. Сходные проблемы существуют сегодня в США и России. По обе стороны океана главное зло — массовое отчуждение людей и снижение чувства собственной ценности у подростков. Правильные поступки прививаются через долгое заучивание, повторение и закрепление пройденного, доводятся до автоматизма и шлифуются по форме постоянно. Поддерживающим началом выступают не только окри- 145 ки старших, но и самоконтроль. Чтобы он возник, у ребенка надо сформировать заинтересованность. А заинтересованность всегда конкретна. Многие правила должного поведения непонятны подросткам не потому что сложны, а потому что они абстрактны, т.е. оторваны от реальной жизни — взаимоотношений с такими же подростками в школе и во дворе. Родители наставляют ребенка не курить, но соседский парень дал попробовать и сказал, что страшного в том ничего нет: мол, не умер же от одной сигареты. Он не умрет и от нескольких десятков, поскольку никотин, накапливаясь десятилетиями, убивает организм медленно. Только в зрелом возрасте человек почувствует недомогание. А пока что курение — обычная забава, стремление получить новые острые ощущения. На уровне подростковой жизни запрет на курение является абстрактной нормой, потому что угрозы здоровью он в ближайшее время почувствовать не может. Напротив, такую норму, как запрет на противоборство с превосходящим противником, можно ощутить сразу, как только попробовал подраться с крепким здоровяком. Социализация и воспитание происходят в подростковом возрасте во многом через усвоение реальных моделей поведения. Юноша присматривается к тому, как ведут себя окружающие: родители, родственники, знакомые, ровесники, учителя, соседи и проч., и, что называется, «наматывает на ус». Одно он считает допустимым для себя, а другое — нет. Кому он подражает в первую очередь? «Значимым другим». Так в социальной психологии называют наиболее авторитетных для конкретного человека людей, тех, к мне нию и суждениям кого он прислушивается в первую очередь, тех, чью оценку он ставит выше других. А всегда ли родители или учителя, которые и внушают свод культурных норм, входят в число «значимых других»? Часто в их число попадают авторитетные ровесники, отсидевшие в тюрьме или прославившиеся неблаговидными проступками. В деле воспитания важен также уровень допустимого поведения со стороны родителей. Он выражается в том, что могут себе позволить делать родители при ребенке, а чего не могут: устраивать ссоры, ходить небрежно одетыми, выражаться матом, курить и проч. Не стараясь подавить негативные эмоции, родители неявно учат и детей не трудиться над своей душой, не делать воспитательных усилий. Почему родители все время принуждают детей: «Убери за собой посуду, подмети пол, вынеси мусор, не разбрасывай игрушки и т.п.»? В воспитательных целях? Да, конечно. Но не только. Им не хочется самим все это делать. Доказательства? Пожалуйста. У дворян на все про все были слуги. Разве родители заставляли мыть за собой посуду? Так что воспитание здесь вроде бы и ни при чем. Воспитание, как ежедневный тяжелый труд над исправлением прежде всего себя, утверждается в семье тем прочнее, чем выше ее уровень образования. Родители с высшим образованием воспитывают детей чаще через воспитание себя. Если они сами из воспитанной семьи, то обработка себя за- 146 нимает меньше времени и требует меньше усилий. Образцы поведения из родительской семьи передаются в молодую семью повзрослевших детей. В родительской ситуации скрыто еще одно противоречие. Если воспитание ребенка, который схватывает поступки, а потом уже слова, это тяжкий труд, то 20—25-летние родители, недавно вышедшие из детского возраста, вовсе не мотивированы на такой повседневный труд души. Им хватает обычной работы. А если на ней вкалываешь как проклятый и мечтаешь поскорее добраться домой, чтобы расслабиться, а там — ребенок, твой строгий учитель, то как вообще жить? Сплошной труд. А когда жить для себя? Когда сходить на дискотеку или в гости, когда походить по дому в чем хочется или, развалившись в кресле, покурить за чашкой кофе?
Семья — микромодель общества со своими социальными отношениями Можно «сплавить» ребенка бабушке и дедушке, но это переложение на них тех функций и той миссии, которые призван в жизни выполнить ты сам. Бабушки — только дополнительные агенты социализации. Функции основных и дополнительных агентов социализации менять нельзя, они — не симметричны. Только родители — через каждодневное общение — обязаны воспитывать детей, воспитываясь при этом сами и подпитываясь у них жизненной энергией, детским видением мира, нравственной чистотой. Для родителей воспитание даже важнее, чем для детей. Для детей воспитание — вторичный акт. Это парадоксально, но только на первый взгляд. Родители, воспитывая своего ребенка, в том возрасте (начиная с пеленок), когда тот еще не годится ни для какого серьезного воспитания и не готов усваивать ничего, кроме некоторых простейших движений, воспитывают и переделывают прежде всего себя.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «ВОСПИТАНИЕ И СОЦИАЛИЗАЦИЯ» з дисципліни «Фундаментальна соціологія»
