Мир Кафки подобен миру Босха; он оставлен Богом на произвол судьбы. В отсутствии благой силы, он оказался во власти зла. В нем тяжело и страшно жить. 238
В нем невозможно быть счастливым. Только русский писатель А. Платонов смог создать аналогичную по сути и конгениальную по художественным достоинствам модель мироздания. Человек, пребывающий внутри этой стихии абсолютного зла и тотального насилия, ничем не защищен. Зло разлилось по всему миру, насилием пропитан каждый атом социальности. Сам воздух «пахнет смертью». Нет места ни утешению, ни надежде на спасение. Психика людей пребывает во власти страха перед угрозой гибели. Существование человека крайне уязвимо, и достаточно самой малой причины, чтобы погубить его. Он погружен в социальную реальность, логика существования которой ему не ясна. Любой исходящий извне властный императив, даже самый абсурдный, способен парализовать его волю. Любое внешнее препятствие кажется ему непреодолимым. Таково поведение героя притчи «Закон», не решившегося в течение жизни войти в ворота, которые предназначались для него и сквозь которые стражи должны были пропустить только его. Обладатель инертной, пассивной души, лишенной возвышенных стремлений, он сам не знает, имеет ли право на существование или нет. В итоге его безблагодатное присутствие в безблагодатном мире оказывается обречено на безблагодатную, ужасную смерть либо в результате насилия («Процесс»), либо чудовищного превращения в паука («Метаморфоза»). Смерти такого рода могут быть только наказанием за грех безблагодатной жизни. Ведя ее, человек уже готовит себя в жертву. И Кафка разворачивает устрашающие картины метафизической виктимологии, которые, подобно картинам дан-товского ада, говорят языком символов о той социальной и духовной жизни, какую не должен вести человек, где бы он ни жил и кем бы он ни был. Философия наказаний без преступлений превращается в философию жертвенности.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «Экзистенциальная антропосоциология» з дисципліни «Історія західної соціології»
