Во многих работах потребность рассматривается как побудитель действий, деятельности, поведения человека. Принятие потребности за мотив происходит прежде всего потому, что она объяс няет в значительной степени, почему человек хочет проявить активность. Кроме того, как писал С. Л. Рубинштейн, в потребности содержится активное отношение (стремление), направляющее человека на преобразование условий с целью удовлет ворения нужды. Следовательно, потребность объясняет, откуда берется энергия для проявления человеческой активности. Эта роль потребностного побуждения обстоятельно и с критических позиций рассмотрена в обзоре зарубежных работ Е. Н. Баканова и В. А. Иванникова (1983). Ниже будут изложены основные положения этого обзора. Принятие потребности за побудитель приводит к двум следствиям: 1) как толь ко субъект переходит в состояние потребностного напряжения (драйва, нужды), начинается активность организма с высвобождением и тратой энергии; 2) чем выше напряжение потребности, тем интенсивнее побуждение. Поэтому в случае, когда условия не позволяют удовлетворить потребность, энергия должна возрастать и проявляться во все увеличивающейся «нецеленаправленной», «спонтанной», «об щей» активности субъекта. Именно такое представление о детерминации активно сти господствовало в экспериментальной психологии в течение нескольких 3.1. МОТИВ КАК ПОТРЕБНОСТЬ 47 десятилетий и сохраняется у многих авторов сегодня. Оно получило эксперимен тальное подтверждение во многих работах. Но уже в 50-е годы Д. Кемпбелл и Ф. Шеффилд (В. Campbell, F. Scheffild, 1953) на основании наблюдений высказали предположение, что потребностное напряжение не влияет на изменение активнос ти, а вызывает лишь снижение порога ответа на внешние стимулы. В ряде более поздних работ также были зарегистрированы либо стабильность, либо снижение активности у обезьян и крыс при лишении их пищи и увеличение активности лишь в ответ на внешнюю ситуацию. Затем было показано, что происходит не только снижение «общей» активности животных, но изменяется ее структура, в связи с чем Ж. Нюттен (1975) высказал мнение, что активность, вероятно, никогда не яв ляется «общей», «ненаправленной». Все эти данные заставили большинство исследователей отказаться от драйв-кон цепции в пользу гипотезы о том, что активность.вызывается лишь стимулом и на личными способами действия с ним. Таким образом, из изложенного выше следует, что органическая потребность (нужда), а именно о ней все время шла речь, не при водит прямо к активности по устранению нужды, а лишь создает повышенную чув ствительность к воздействию соответствующих ей внешних раздражителей. При этом возникает состояние «оперативного покоя» (А. А. Ухтомский), отражающее появление доминантного очага возбуждения в пищевых центрах животных. Конечно, и эта точка зрения при ее абсолютизации имеет слабости. Вряд ли жи вотное будет находиться в состоянии сниженной активности долгое время; как го ворится, «голод не тетка», сидя или лежа и умереть можно, рано или поздно оно проявит активность в поиске пищи. Однако, даже учтя все это, надо признать, что возникновение потребности не может объяснить целенаправленную активность животных и человека, выбор того или иного способа (предмета и действия) удовлетворения потребности; в отноше нии перечисленного потребностное напряжение (состояние) слепо. Кроме того, было выявлено, что исследовательское и манипуляторное поведение у животных наблюдается и при отсутствии «первичных» потребностей, а актуализация послед них либо снижает, либо оставляет без изменений исследовательскую активность (Р. Батлер и X. Харлоу [R. Butler, H. Harlow, 1954] и др.). Была сделана попытка объяснить такое не вызванное органическими потребностями поведение тем, что имеется врожденная потребность нервных тканей в функционировании, проявлени ем которой является исследовательское поведение (Р. Вудвортс [R. Woodworth, 1918]). Конкретизацию эта точка зрения приобрела в гипотезе Д. Хебба (D. Hebb, 1949) о нужде организма в оптимальном уровне активации нервной системы, кото рый достигается при различных проявлениях активности: исследовательской, ма- нипуляторной, игровой, познавательной. Однако и эта гипотеза не получила полно го подтверждения, в связи с чем ряд ученых выдвинули новую гипотезу о «внешне вызванном драйве» (X. Харлоу [Н. Harlow, 1953]; К. Монтгомери [К. Montgomery, 1953]). Под этим термином понимается потребностное напряжение, которое не яв ляется сигнализацией внутреннего состояния организма, а вызвано внешними при чинами. Но ряд авторов считают, что и это мало что проясняет, так как в отношении исследовательского поведения драйв не выполняет функции побуждения. Не избавляет от трудностей и постулирование процессуальной потребности на «психическом уровне», например,, «потребности в компетентности» (Е. Деси то 3. МОНИСТИЧЕСКИЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ О СУЩНОСТИ МОТИВА [Е. Deci, 1976]), мотивирующей игровую, исследовательскую и познавательную де ятельность. Так, с позиции этой потребности трудно объяснить, почему в каждый отдельный период времени человек не во всем хочет быть компетентным, что его потребность «предпочитает» определенный круг вещей и странным образом не за трагивает тысячи других, а в следующий отрезок времени она переходит на другой, тоже ограниченный круг вещей. Таким образом, «потребность в компетентности» не помогает объяснить ни предпочтений, ни их смен, а значит предсказать, что, как и когда будет делать субъект. Из своего обзора работ (в основном зарубежных авторов) Е. Н. Баканов и В. А. Иванников делают заключение, что понятие потребности выходит из круга су щественных признаков побудителя деятельности, так как, во-первых, тканевой де фицит сам по себе не вызывает активности, а во-вторых, в процессуальной деятель ности (игровой, исследовательской и т. д.) вообще не удается найти никакого дефи цита, вызываемого депривацией объекта. Проведенный этими авторами обзор работ показывает, насколько сложна про блема мотивации. В то же время делать широкие обобщения из полученных фактов, на которые авторы ссылаются в своем обзоре, тоже не следует. Во-первых, в боль шинстве случаев исследования проводились на животных, стоящих в иерархии жи вотного мира не на самых высоких ступенях развития (в основном на крысах). По этому такие данные не всегда можно прямо переносить на человека: ведь нервная организация последнего намного выше, и вряд ли он станет подчиняться только био логическим закономерностям возникновения потребностного напряжения. Во-вторых, изучались только биологические потребности. В-третьих, тот факт, что в процессуальной деятельности животных (исследова тельской, игровой) отсутствуют характерные для потребности черты (такие, как усиление драйва по мере нарастания депривации и феномен насыщения, т. е. редук ция потребности), может говорить и о том, что существуют потребности иного рода, о которых мы еще мало знаем, не обязательно связанные с дефицитом и потреблени ем чего-то. По этому поводу П. В. Симонов замечает, что «...изучение исследова тельского и игрового поведения у животных, ...опыты с сенсорной (информацион ной) депривацией у человека, последствия социальной изоляции и подобное пока зывают, что в основе представлений о наличии каких-то иных факторов вне и помимо потребностей, инициирующих поведение, лежит крайняя ограниченность наших знаний о многообразии реально существующих потребностей» (1987, с. 43). В-четвертых, данные, противоречащие положению об оптимальном уровне акти вации нервной системы и нарастании потребностного напряжения при депривации, представляются не очень убедительными и скорее могут рассматриваться как част ные проявления конкретной ситуации. Так, по данным Т. Н. Лебедевой (1971), если в какие-то дни двигательная активность школьников была снижена, в последующие дни они увеличивали свою активность сверх нормы, компенсируя таким образом ее дефицит.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «МОТИВ КАК ПОТРЕБНОСТЬ» з дисципліни «Мотивація і мотиви»
