«Кто научил вас этому всему, доктор?» Ответ последовал незамедлительно: «Страдание». Альбер Камю, «Чума» Какая-то непонятная тупая боль в паху погнала меня к врачу. Вроде бы не было ничего необычного, пока он не взглянул на результаты анализа мочи. В ней были обнаружены следы крови. — Я хочу, чтобы вы легли в больницу и прошли кое-какие исследования... деятельности почек, цитологию... — сказал он деловым тоном. Я не знаю, что он говорил дальше. Мое сознание, казалось, застыло на слове «цитология». Рак. У меня осталось смутное воспоминание о том, что он объяснял мне, где и когда я должен пройти диагностические тесты. Это были простейшие указания, но даже их мне пришлось просить его повторить три или четыре раза. Цитология — мой ум не желал расставаться с этим словом. Оно одно вызвало у меня такое чувство, будто меня сзади схватили за горло и грабят на пороге собственного дома. Зачем же я так остро реагировал? Просто мой доктор был дотошен и компетентен и решил проверить все ветви на дереве диагностических заключений. Существовала минимальная вероятность того, что это рак. Но в тот момент такой рациональный анализ оказался не у дел. В стране больных безраздельно властвуют эмоции, страх подавляет разум. Хворая, мы бываем такими хрупкими в эмоциональном отношении, потому что наше ментальное благополучие отчасти основывает- Эмоциональный интеллект 261 ся на иллюзии неуязвимости. Болезнь — особенно тяжелая — разрушает эту иллюзию, уничтожая изначальную уверенность, что наша личная жизнь надежно защищена и ей ничто не угрожает. Внезапно мы ощущаем себя слабыми, беспомощными и уязвимыми. Проблема возникает тогда, когда медицинский персонал игнорирует эмоциональную реакцию пациентов, даже относясь со вниманием к их физическому состоянию. С этой невнимательностью к эмоциональной реальности болезни не может справиться даже постоянно растущее число фактов, свидетельствующих о том, что эмоциональное состояние людей играет порой важную роль в их уязвимости для болезни и в ходе выздоровления. Современному медицинскому обслуживанию слишком часто недостает эмоционального интеллекта. Для пациента любая встреча с медсестрой или врачом может принести обнадеживающее известие, утешение и ободрение или, при неправильном понимании, подтолкнуть к отчаянию. Недостаточно часто медицинские работники перегружены работой или просто равнодушны к страданиям больных. Безусловно, есть среди них и сострадательные медсестры, и врачи, у которых всегда находится время, чтобы подбодрить и должным образом проинформировать пациентов, равно как и оказать квалифицированную медицинскую помощь. Однако сейчас в медицине ощущается явная тенденция к ограничению деятельности чисто профессиональными обязанностями, которые, возможно, заставят медиков или забыть о чувствительности пациентов, или почувствовать себя чересчур занятыми, чтобы возиться с ними слишком усердно. Принимая во внимание суровые реалии системы медицинского обслуживания, которые все в большей степени хронометрируются бухгалтерами, перемен к лучшему ожидать явно не приходится. Помимо гуманистических соображений, что врачи наряду с лечением должны проявлять еще и заботу, существуют и другие неопровержимые доводы рассматривать психологическую и социальную реальность жизни пациентов скорее как часть сферы медицины, а не отдельно от нее. Сегодня при данном положении дел в науке можно сказать, что в медицине достиг- 262 Дэниел Гоулман нут предел эффективности, как в смысле профилактики, так и лечения, и эту самую эффективность можно повысить, занимаясь эмоциональным состоянием людей, а не только состоянием их здоровья, что, конечно, не распространяется на все истории болезни. Множество случаев повышения эффективности лечения свидетельствует о необходимости предусмотреть статью эмоционального воздействия в медицинском обслуживании пациентов, страдающих серьезными недугами. Исторически так сложилось, что медицина в современном обществе ограничила свою миссию лечением болезни — расстройства в медицинском смысле, не придавая значения нездоровью, то есть переживанию болезни пациентом. Соглашаясь с этой точкой зрения на их проблему, пациенты присоединяются к негласной договоренности не обращать внимания на эмоциональные реакции на проблемы со здоровьем или отмахиваться от этих реакций как от не имеющих отношения к течению самой болезни. Такая установка подкрепляется моделью медицины, которая полностью отвергает мысль о том, что психика влияет на тело каким бы то ни было последовательным путем. И в другом направлении тоже господствует в равной степени непродуктивная идеология — убеждение, что люди могут сами излечить себя даже от самой тяжелой, характеризующейся злокачественным течением болезни, просто делая себя счастливыми или имея позитивные мысли, или что, так или иначе, в первую очередь они виноваты в том, что заболели. В результате этого разглагольствования о том, что «все вылечит установка», широко распространились путаница и неправильное понимание того, до какой степени психика может повлиять на заболевание, и, что, возможно, еще хуже, люди иногда стали чувствовать себя виноватыми в своей болезни, словно это признак какого-то нравственного падения или духовной неполноценности. Истина же заключена где-то между этими крайностями. Цель моего разбирательства в научных данных заключается в разъяснении противоречий и помощи в переходе от абсурда к более ясному пониманию того, какую роль играют наши эмоции — и эмоциональный интеллект — в здравии и болезни.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «ПСИХИКА И МЕДИЦИНА» з дисципліни «Емоційний інтелект»
