О «выгорании личности» и ее деформации при посттравматическом стрессовом расстройстве
Особенно частым и глубоким «выгорание» было у американских военнослужащих, вынужденных по роду своей деятельности проводить организационные и карательные действия среди населения во время войны США во Вьетнаме. Там «работа с людьми», когда эти люди — партизаны и их приходилось допрашивать, применяя специальные методы (попросту говоря — пытать), могла настолько изнурять психику, что это приводило не только к «выгоранию души», но и к посттравматическому стрессовому расстройству (ПТСР) с его тяжелейшим последствием — суицидом. Сходный феномен стал возможным у российских военных, возвращающихся с чеченских войн конца XX и начала XXI столетия. «Выгорание» и ПТСР могли быть особенно выраженными у бойцов спецподразделений, профессионально общавшихся с враждебно настроенным мирным населением и с боевиками, выдававшими себя за мирных граждан. (Подробнее об этом см. 4.5.) В экстремальных условиях (во время боевых противостояний, катастроф) возможны трагические эпизоды, условно говоря, «общения» с последующим развитием болезненных состояний, содержащих симптомы и «выгорания души», и ПТСР. «Сложность феномена профессиональной деформации не позволяет строго выдерживать исходные признаки классификации и приводит к частичному пересечению или даже отождествлению ее подмножеств» [Марьин М.И., Касперович Ю.Г., 2006.; Марьин М.И., Буданов А.В., Петров В.Е., Борисова С.Е., Такасаева К.Р., Адаев А.И., 2004, с. 6 и др.]. Психологической службой МВД России под руководством профессора М.И. Марьина были созданы эффективные программы рекреации работников МВД, служивших в «горячих точках» России [там же]. Благодаря этому было предотвращено возрастание суицидальности в боевых контингентах, возвращающихся из Чеченской Республики после «наведения конституционного порядка» [Гордиенко Ш.А., 2006]. И все же суицидальность воевавших в Чечне остается печальным показателем опасности боевых психотравм [Грачев С.Г., 2006]. Наряду с этим замечено, что самоубийственным стрессовым тенденциям «противостоит» стремление ветеранов нынешних чеченских войн воспроизводить потомство, создавать новые семьи [там же]. Для различения (дифференциации) «выгорания» и ПТСР надо установить: было ли в анамнезе (в истории жизни) пациента психотравмирующее событие (цепь событий), как причина ПТСР. Если не было отчетливой психотравмы, то не стало ли экстремальное общение настолько впечатляющим, что его надо рассматривать как причину развития ПТСР. «Выгоранием» в истинном, рафинированном смысле этого термина следует называть синдром деформации личности, в анамнезе которой не было заметных, значительных психотравм. Можно ли называть «выгоранием души» изменение личности, не пережившей тяжелой психологической травмы (стресса) «вялотекущим посттравматическим стрессовым расстройством»? Если видеть травмирующий фактор в обилии пациентов, жаждущих помощи, когда открытость души исцеляющего их человека превращается в душевную рану, то — да. Но вряд ли надо так расширительно понимать термин «посттравматическое стрессовое расстройство». Для понимания различий «стресса жизни», «выгорания» и ПТСР может оказаться целесообразным взгляд на них с позиции концепции о функциональных системах академиков П.К. Анохина и К.В. Судакова [Анохин П.К. 1980; Судаков К.В., 1981]. При этих во многом различных экстремальных состояниях, вероятно, формируются разные функциональные системы жизнедеятельности. Иными словами, можно сказать — под действием чрезвычайных факторов происходят «стрессовые кризисы» разного рода (и ранга), формирующие необходимые защитные функциональные системы.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «О «выгорании личности» и ее деформации при посттравматическом стрессовом расстройстве» з дисципліни «Психологія стресу. Психологічна антропологія стресу»
