В предисловии для русских читателей к своей книге «Человек и ситуация» Л. Росс и Р. Нисбетт (напомним, что Росс — один из авторитетнейших совре менных исследователей проблем психологии социальных конфликтов) отме чают, что если бы их книга писалась сегодня, они уделили бы гораздо больше внимания психологическим факторам, способствующим разжиганию соци альных конфликтов: Глава 9. Разрешение конфликтов: конфликтологическая традиция 3 7 3 События на Ближнем Востоке, в Боснии, на Кавказе и в Руанде со всей непре клонностью свидетельствуют о том, что каждая из сторон, вовлеченных в между народные или межэтнические столкновения, пребывает в уверенности, что только она обладает «объективным», т. е. соответствующим реальности, видением про блемы. Претензии, действия и их оправдания, приводимые противоположной сто роной, объясняются корыстными намерениями или предвзятостью подхода и да же расцениваются как свидетельство присущей противнику непорядочности и бесчеловечности. Более того, протесты и попытки вмешательства со стороны третьих лиц отметаются из-за того, что они якобы основаны на ложных посылках, что служит дополнительным подтверждением того, что лишь «наша» сторона ви дит истину и вполне понимает создавшееся положение, что лишь «мы» одни в со стоянии оценить неразумность и вероломство противоположной стороны (Росс, Нисбетт, 1999, с. 21). В приведенной цитате упоминаются события последнего времени. Но для психологов такого рода факты не новы. Обратимся к данным, приводимым в той же книге Росса и Нисбетта. В известном эксперименте еще 50-х годов двум группам футбольных бо лельщиков демонстрировалась запись матча между их командами. Создава лось впечатление, что они видели разные игры, ибо, суммируя их реакции, можно было сказать, что «представители каждой из сторон наблюдали борь бу, в которой свои выступали в роли "хороших", а их противники — в роли "плохих парней". И каждая из сторон полагала, что эта "истина" должна быть очевидна любому объективному наблюдателю происходящего» (Росс, Нис бетт, 1999, с. 138). Спустя 30 лет этот классический эксперимент А. Хэсторда и X. Кэнтрила фактически был повторен Валлоном, Россом и Липпером. На этот раз в каче стве материала использовалась видеозапись программ новостей, освещавших проблемы ближневосточных отношений. Две противостоящие стороны зри телей не просто были не согласны с подачей информации о происходивших событиях, «несогласие между ними возникало по поводу того, что они на са мом деле видели»: Так, и проарабски и произраильски настроенные зрители, просмотрев одну и ту же тридцатиминутную видеозапись, заявили, что при освещении действий проти воположной стороны (в отличие от освещения действий их собственной) было ис пользовано большее число фактов и ссылок, выставляющих ее в благоприятном свете, а негативной информации было меньше. Участники обеих групп полагали также, что общий тон, акценты и содержание видеозаписей были таковы, что под водили нейтрально настроенного зрителя к изменению его отношения в сторону большей благосклонности к противоположной группе и большей враждебности к их собственной (там же, с. 140). Если посмотреть на эти результаты с точки зрения разрешения конфлик тов, то вслед за Россом и Нисбеттом приходится прийти к удручающему вы воду: «Любое предложение, которое будет казаться выдвигающей его группе 3 7 4 Часть III. Разрешение конфликтов отвечающим общим интересам или ожиданиям, в глазах представителей груп пы, получающей предложение, будет выглядеть невыгодным и служащим ин тересам противной стороны» (там же, с. 141). Подтверждением этого тезиса служит другой эксперимент, предметом ис следования в котором послужил реальный конфликт между администрацией Стэнфордского университета и студентами, требовавшими от руководства университета отказа от финансовой деятельности в Южной Африке по поли тическим мотивам. Изучалась реакция студентов на разнообразные компро миссные предложения администрации университета. Предварительные оцен ки предлагаемых альтернатив показывали, что студенты считают их приемле мыми примерно в равной степени. Но как только им давали понять, а затем и сообщали официально, какой из вариантов собирается принять руково дство, как он немедленно начинал оцениваться как все менее удовлетвори тельный. Авторы эксперимента назвали это явление «реактивным обесцени ванием», практический смысл которого в том, что «сторона, предлагающая компромиссные предложения, обречена столкнуться с разочарованием, когда ее инициативы встречают холодный прием, а предлагаемые ею уступки отме таются как ничего не значащие или даже служащие ее собственным интере сам» (там же, с. 143). Вряд ли нужны дополнительные иллюстрации и аргументы в пользу того, какую огромную роль в конфликтах и их разрешении играют психологиче ские факторы. Именно они, возможно, лежат в основе многих практических неудач кон фликтологов. Ориентация на «проблемно-разрешающие модели», уповаю щие на эффективность рационалистических подходов к разрешению кон фликтов, характерная для первых десятилетий конфликтологической прак тики, не оправдала себя. И своеобразным барьером на пути использования многих заслуживающих внимания находок конфликтологов стало, на наш взгляд, то, что они уделяли мало внимания психологическим аспектам кон фликтов, шла ли речь о войнах, межэтнических, экологических или иных проблемах. Уже отмечалось, что современная конфликтология в своих теоре тических и практических поисках все более обращается к психологии. Тем большее значение это имеет для молодой складывающейся отечест венной конфликтологии, у которой есть возможность учесть опыт западных коллег и стать подлинной междисциплинарной областью, в которой подо бающее ей место займет и психология.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «Психология людей против усилий конфликтологии» з дисципліни «Психологія конфлікту»
