В биологии большое значение придается опыту взаимодействия молодых животных с детенышами младенческого возраста. Такую возможность получают подрастающие детеныши приматов и некоторых других стадных млекопитающих. Наиболее распространено няньчание у приматов. Детеныши младенческого возраста вызывают большой интерес у старших. Однако мать позволяет контактировать с младенцем только своим старшим детенышам. У шимпанзе мать сначала разрешает старшему только прикасаться к детенышу, а после трех месяцев — взаимодействовать с ним под своим присмотром. Примерно с четырех месяцев малыша доверяют старшему для самостоятельного няньчания. В него входит переноска детеныша, игра с ним, некоторые элементы груминга (взаимного обыскивания), который в основном носит характер контакта и ласки, охрана от посягательства других подростков. Кормление, уход за шерстным покровом и кожей детеныша, переноска на дальние расстояния, защита от серьезной опасности осуществляются матерью. На долю старшего детеныша (обычно это старшая дочь, реже младшая сестра) приходится то, что в наибольшей степени связано с общением и получением удовольствия от контакта, без груза ответственности за обеспечение жизненно важных для малыша функций. В психологии отмечается только важность для женщины опыта взаимодействия с младенцами в детском возрасте. Результатом такого опыта является, помимо освоения некоторых навыков обращения с ребенком, появление к нему интереса и положительно-эмоционального отношения. К сожалению, границы сензитивного периода, особенности взаимоотношения с младенцами, содержание субъективного опыта и его роль в развитии материнской сферы недостаточно изучены. Исследования развития материнской потребностно-мотивационной сферы поведения в разных возрастах (дошкольники, подростки, беременные, отказницы, матери с младенцами и детьми-дошкольниками) позволили более конкретно охарактеризовать этот этап. Этап няньчания имеет достаточно четкие возрастные границы. Он начинается примерно с 4,5 лет, когда хорошо развита сюжетно-ролевая игра, и заканчивается к началу полового созревания. Наиболее сензитивным является возраст от 6 до 10 лет. К этому возрасту уже сформированы реакции на компоненты гештальта младенчества, их объединение на объекте-носителе, есть представление о специфике взаимодействия взрослых с младенцами и его обыгрывание с моделью-куклой. Дети хорошо дифференцируют возрастные характеристики других детей, в их собственном развитии появляется произвольность, предвосхищающая функция эмоций, планирование и способность отвечать за свои поступки. Именно в среднем дошкольном возрасте, освоив взаимодействие со взрослым в процессе ситуативно-делового общения (до конца раннего возраста), дети проявляют стремление к участию в «настоящей» деятельности взрослых, так как помимо желания у них есть уже для этого определенные возможности. Характерным для этого возраста является стремление и готовность ребенка к овладению социальными эталонами поведения, что проявляется в увеличении доли игр с правилами, окончании периода словотворчества и возникновении грамматически правильной речи, появлении образцов для поведения и т.п. Развитие потребности в эмоциональном общении со взрослым в ситуативно-личностном общении и освоение в младшем дошкольном возрасте эмоционального общения со сверстниками в совместных играх позволяет пяти-шестилетним детям усмотреть во взаимодействии с младенцем источник богатых впечатлений и удовольствия Ярко проявляемые младенцами эмоции в общении, их инициатива и не ограниченный воспитательными функциями (как у взрослых) искренний эмоциональный отклик во взаимодействии и игре, возможность осуществить с реальным объектом освоенные в сюжетно-ролевой игре действия и переживания создают прекрасные условия для закрепления на живом младенце всех сформированных прежде компонентов материнской сферы. Следует отметить также, что к старшему дошкольному возрасту развитие сюжетно-ролевой игры характеризуется смещением интереса детей от условных игрушек к конкретным. Таким образом, живой младенец «попадает точно в цель» относительно всех сторон психического развития старшего ребенка. Это подтверждается и кросскультурными исследованиями. В культурах, где в качестве нянек используются старшие дети, им в возрасте от 6 до 8 — 9 лет доверяют шестимесячных младенцев. После этого мальчики начинают участвовать во взрослой деятельности мужского населения, а девочки — в домашнем хозяйстве, продолжая опекать «своего» младшего или частично помогать в няньчании вновь появившихся младенцев. Естественный перерыв в родах у человекообразных обезьян составляет 4-5 лет, в примитивных культурах, где большая часть заботы о ребенке приходится на мать, этот разрыв примерно такой же. У новогвинейского племени манус, по описанию М. Мид, при рождении ребенка над матерью произносят заклинание: «Да не родить тебе следующего ребенка, пока этот не побежит и не поплывет». Имеется в виду научится управлять пирогой, поскольку вся жизнь манус связана с водой. Только в культурах, где материнские функции распределяются между многими членами семьи и племени, возможны более короткие перерывы в родах. В этом случае каждый шестилетний ребенок получает «своего» младшего, имея возможность более или менее тесного и продолжительного контакта с младенцами неоднократно в течение дальнейшей жизни. Наиболее интересна последовательность введения старшего ребенка в контакт с младшим. В первые дни и недели в большинстве случаев у матери с новорожденным ограничен контакт с другими членами семьи. Последним либо вообще запрещено приближаться и дотрагиваться до ребенка, либо допускается ограниченный тактильный и эмоциональный контакт. В возрасте нескольких недель, когда у младенца появляются эмоциональные реакции на взрослых, старшие дети активно привлекаются к эмоциональному контакту и играм с младенцем, чуть позже им доверяют забавлять и успокаивать малышей, но только с шести месяцев, когда младенец может сам сидеть и начинает ползать, увеличивается перерыв в кормлениях и вводится прикорм, он передается старшим детям на более длительное время. Описания М. Мид, J.K. Nugent с соавторами, Weisner и Gallimor, Sternglanz и Nash и других исследователей свидетельствуют, что в течение первого и второго года основное обеспечение нужд ребенка осуществляет мать, а шести-семилетние няньки постепенно переходят с игр и взаимодействия к наблюдению за детьми и участию в уходе за ними. Таким образом, и у высших животных, и при распределении материнских функций в традиционных культурах в этапе няньчания можно выделить два периода. Первый характеризуется налаживанием эмоционально-личностного общения и совместных игр с младенцами первого полугодия, а второй — осуществлением элементов заботы и ухода за младенцами второго полугодия и детьми раннего возраста. Последовательность этих периодов позволяет «наложить» необходимость заботы на уже имеющееся эмоциональное отношение, а соответствующее возрастным особенностям старших детей распределение материнских функций — удовлетворить их потребность в сюжетно-ролевой игре и участии во взрослой деятельности, без форсирования ответственности за жизнь и здоровье малыша. В современных нуклеарных семьях Европы и Америки дело обстоит иначе. Детям дошкольного возраста, у которых наблюдается наиболее явный интерес к младенцам без выраженного страха перед их беспомощностью, обычно не разрешается непосредственный контакт. Их чаще привлекают к «технической» помощи родителям, и они становятся сторонними наблюдателями взаимодействия матери с младенцем, где яркие эмоции членов диады воспринимаются как недоступное для себя удовольствие. Техническая сторона ухода таким образом выхолащивается, неизбежное уменьшение собственного эмоционального общения с родителями, их погруженность в удовольствие от младенца и недоступность этого для старшего ребенка служат прекрасной почвой для появления чувства ревности и формирования ценности ребенка и потребности в заботе по «уклоняющемуся» от оптимального пути. Понятно, что для ребенка помладше (до начала возраста, сензитивного для няньчания), в силу его возрастных особенностей, хорошо ясен смысл взаимодействия матери с младенцем, ощутимо уменьшение внимания и любви родителей к нему самому и недостаточно освоены собственные переживания относительно гештальта младенчества и их носителей. Это также способствует появлению чувства ревности, влияющего на образование эмоционального отношения к младенцам, ценности ребенка и материнства. У детей подросткового возраста интересы смещаются в сторону интимно-личностного общения со сверстниками и познавательной деятельности, а позже — в сторону полового развития. Однако в современных евро-американских семьях именно этих детей считают уже способными к самостоятельности и ответственности в уходе за младшими. Без предварительного закрепления эмоционального отношения к младенцам и в случаях неадекватного их возрастным интересам перераспределения материнских функций у подростков формируется отношение к ребенку как обузе и помехе. Характерно, что реакции на разные компоненты гештальта младенчества при этом различаются. Качества, относящиеся к первому и частично второму компонентам, становятся предпочитаемыми, а инфантильная результативность, требующая наибольших затрат со стороны носителя материнских функций, отвергается. Если до окончания этапа няньчания опыта взаимодействия с младенцами не было, то часто возникает страх перед ними, так как подростки, а тем более взрослые оценивают имеющийся у них опыт как недостаточный для взаимодействия с маленькими детьми. Наиболее часто возникает страх повредить ребенка неумелым обращением, некомпетентностью в уходе и т.п. Это первое впечатление корректируется в случае дальнейшего участия в уходе за ребенком, однако впоследствии женщины его очень хорошо помнят. Если контакт был кратковременным, то страх перед младенцами сохраняется на всю жизнь и постепенно исчезает только на опыте взаимодействия с собственным ребенком. Кратковременность контакта и его содержание могут оказать большое влияние на дальнейшее развитие материнской сферы. Если последующий опыт достаточно быстро и эффективно не «исправляет положение», то впечатления от орущего, плохо пахнущего, испачканного и т.п. ребенка остаются на всю оставшуюся жизнь. Причем чем позже они возникают, тем хуже. Полное выпадение опыта няньчания до полового созревания может привести к восприятию ситуации взаимодействия взрослых с младенцами как неестественной, неприятной; выражаемые взрослыми эмоции, особенности их речевого общения с младенцем воспринимаются как неуместные, раздражающие. Поведение и вид младенца не вызывают никаких положительных эмоций, нет стремления к контакту, прикосновению. Разумеется, опыт, получаемый на этапе няньчания, как и любой другой, не является изолированным. Он возникает на уже имеющейся основе и в дальнейшем преобразуется другими формами опыта. Однако качественные и количественные характеристики этого этапа развития материнской сферы логически связаны с семейной, культурной и материнскими моделями материнства и детства. Именно в оформлении взаимодействия старших детей с младенцами эти модели проявляются во всех своих особенностях. Поэтому этап няньчания является наряду с первым из выделенных этапов развития наиболее важным в формировании материнской сферы. Теперь кратко обобщим этот этап по содержанию всех блоков материнской сферы. Потребностно-эмоциональный блок В актуальном взаимодействии с младенцем конкретизируется и дифференцируется отношение к компонентам гештальта младенчества и происходит их объединение на реальном объекте. Ребенок становится (или не становится) адекватным объектом деятельности для материнской потребностно-мотивационной сферы. Появляется конкретное, индивидуальное содержание потребности во взаимодействии с этим объектом Конкретизируется содержание переживаний от осуществления заботы о ребенке, оформляется реальная основа потребности в заботе и охране ребенка как объекта материнской сферы. Возникают свои собственные настоящие переживания от взаимодействия с ребенком, заботы о нем, от того, как распределены функции между разными участниками взаимодействия с ребенком и как каждый участник эти функции оценивает. Все это становится непосредственной субъективной основой формирования потребности в материнстве. Операциональный блок В процессе реального взаимодействия с младенцем отрабатывается инструментальная сторона операций ухода и формируются их стилевые характеристики. Последние существенным образом зависят от ситуации взаимодействия и возраста старшего ребенка. Реакция присутствующих взрослых также имеет решающее значение. Предостерегающие возгласы и опасения старших не способствуют проявлению и закреплению уверенных и ласковых движений, даже в том случае, если собственного страха не было, и т.п. Большое значение этот этап имеет для освоения операции общения и baby tolk. Возможность полностью погрузиться в непосредственное эмоциональное общение с младенцем без сопутствующих задач по уходу, кормлению и т.п. в первом периоде няньчания позволяет дифференцированно воспринимать все изменения его мимики, движений, вокализаций, так как это полностью исчерпывает содержание такого общения. Исследования в рамках теории социального научения показали решающую роль такого дифференцированного реагирования матери на развитие взаимодействия в диаде. Реально взаимодействие в диаде в первые недели осуществляется в процессе удовлетворения потребностей ребенка, и мать не сосредоточена исключительно на своих эмоциональных переживаниях. Ее внимание, а соответственно и эмоции, распределяются между разными содержаниями этого взаимодействия. Однако мимика, движения лица, глаз, речь матери полностью совпадают с реакциями ребенка (разумеется, в диадах с ненарушенными взаимоотношениями). Эти особенности поведения матери выглядят как уже «готовые» к началу общения с ребенком, и в дальнейшем взаимодействии изменяются на основе адекватной реакции матери на возрастные изменения в поведении ребенка. Получается, что она непроизвольно сопровождает выполнение операций по уходу и кормлению уже имеющимися у нее поведенческими проявлениями своих эмоций, соответствующими возрастным особенностям перцептивного развития ребенка. Но задачами в этой деятельности матери являются именно уход и кормление, а не общение. Общение станет самостоятельной задачей позже, в конце второго месяца. Потребность же ребенка в общении возникает и развивается именно на основе выражаемых взрослыми эмоций [МИ. Лисина и др.]. В первом периоде няньчания эмоциональное взаимодействие является прямой и единственной задачей и в процессе такого взаимодействия отрабатываются особенности эмоционального поведения будущей матери, для которой не было достаточного материала на предыдущих этапах развития. В няньчании возникает возможность развития собственного стиля эмоционального сопровождения. На него влияют следующие обстоятельства: наличная модель поведения взрослых с возможностью сравнения со своим непосредственным опытом; свои переживания от отрицательных эмоций ребенка и свой опыт от участия в их устранении; характер участия в разделении с младенцем его положительных эмоций, в частности, кому «достается награда» после избавления ребенка от дискомфорта. Необходимость успокоить плачущего младенца при недостаточной компетентности и поддержке взрослых ведет к образованию синтонирующего стиля переживания его отрицательных состояний, перенагрузка технической помощью в ущерб разделению положительных эмоций младенца — к игнорированию или осуждению его отрицательных эмоций и Т.П. В любом случае особенности протекания периода няньчания позволяют достаточно точно реконструировать «стартовый» стиль эмоционального сопровождения, характерный для женщины. Ценностно-смысловой блок На этапе няньчания конкретизируется ценность ребенка, образуется основа ценности материнства и возникает «стартовый» тип интерференции ценности ребенка с внедряющимися ценностями из других мотивационно-потребностных сфер. Ценности ребенка и материнства, уже имеющиеся в некоторой форме на основе культурной, семейной и материнской моделей, взаимодействуют с собственным опытом и становятся своими собственными ценностями. Наиболее существенно влияет данный этап на формирование типа интерференции ценностей. Он зависит от возраста старшего ребенка, характера перераспределения материнских функций в семье и особенностей оформления взрослыми процесса взаимодействия старшего ребенка с младенцем. Отношение родителей к разным аспектам взаимодействия с младенцем, их переживание изменений в распорядке жизни, общении с друзьями, перерыв в профессиональной деятельности матери, уменьшение заботы о себе и т.п. прямо связываются с разными особенностями ребенка и удовольствиями, от него получаемыми. Появление младшего ребенка в тот период, когда у старшего актуальны другие потребности (до или после сензитивного для няньчания возраста) провоцирует очень жесткую интерференцию внедряющихся ценностей с ценностью ребенка, и последняя становится помехой для реализации других, более важных. В этих случаях дело может поправить очень вдумчивая организация взаимодействия младшего и старшего детей. Особенно следует отметить усугубление интерференции ценностей в условиях многодетной семьи, где детям просто физически не достается достаточно внимания родителей. При этом в наиболее неблагоприятных условиях оказываются самые старшие, на которых возлагается большая часть заботы о младших. В таких случаях возникает феномен «перебора заботы»: постоянная забота о нескольких младших детях в ущерб эмоциональному общению и одновременно другим актуальным возрастным потребностям старшего ведет к ослаблению самостоятельной ценности ребенка и усилению напряжения других не реализующихся в этих условиях ценностей. В дальнейшем ущемление других потребностей в связи с рождением своих детей переживается как неизбежная и очень серьезная потеря. Следует учесть, что в подобных случаях на этапе няньчания в достаточной степени насыщается и даже исчерпывается потребность во взаимодействии с детьми и заботе о них, а потребность в материнстве переходит (на примере матери и собственном опыте) скорее в обязанность. Таким образом, этап няньчания состоит из двух периодов, правильная последовательность и содержание которых обеспечивают благоприятное развитие всех компонентов материнской потребностно-мотивационной сферы. На этом этапе закладывается тип интерференции ценностей материнства с ценностями из других сфер.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «Третий этап. Няньчание» з дисципліни «Психологія материнства»
