Особенности средневековой философии, ее задачи и основные функции
Средневековая философия зарождается в недрах античной цивилизации по мере распространения христианской религии в первые века новой эры по всему Средиземноморью. Кризис рабовладельческого строя в сочетании с нашествиями варваров привели в V в. н. э. к падению Западной Римской империи. Это было событием мирового значения. На развалинах античной цивилизации поднималась феодальная Европа, стержнем духовного развития которой стало христианство. Римская Церковь постепенно заняла господствующие позиции не только в духовной, но и социально-политической жизни европейских государств. Хаосу разрозненных феодальных владений она противопоставила строго централизованную организацию с Папой Римским во главе (институт папства оформился в Западной Европе уже в V в.). Подобно этому в духовной культуре европейских государств Библия стала играть роль универсального закона, регулирующего основные сферы общественной, семейной и индивидуальной жизни человека. Богословие лидировало во всех областях интеллектуальной деятельности, что определило статус философского знания в культуре средневековья, задачи и функции философии, среди которых важнейшими можно считать апологетическую и экзегетическую, а также функцию систематизации античного знания, корпуса священных текстов и комментаторской литературы к ним. Определяя в целом положение философского знания в духовной жизни средневековой Европы, можно утверждать, что философия являлась «служанкой богословия». Это было своеобразным условием возможности ее существования, учитывая полное господство религиозного мировоззрения в культуре того времени. Священные тексты, прежде всего, Библия служили вечной и непреходящей по ценности опорой для философии. Богословие всегда исходило из абсолютности предмета Евангелия, из божественной мудрости Неизреченного. Философствование в Средние века последовательно превращается в религиозную экзегетику. Оно становится герменевтической процедурой, имеющей безусловное онтологическое основание, которое выходит за пределы рационального, не подвергается сомнению и критике. Тексты Священного Писания, сочинения Отцов Церкви рассматриваются в качестве центрального предмета философии, призванной правильно истолковывать их смысл. Строгая релевантность философских рассуждений максимам Писания выступает как необходимое условие философского познания. На ранней стадии развития христианской религии, в виду отсутствия единого канона, средневековая философия по преимуществу сводилась к защите христианских максим от всевозможных еретических учений, откровенно враждебных христианству языческих верований, а также к апологии христианского мировоззрения перед лицом римской культуры и детально разработанной, светской философии эллинов. Формируя корпус канонических Евангелий, первые средневековые мыслители опирались на хорошо знакомую им античную традицию рационального мышления. Они определяли круг «священных текстов», обосновывали их аутентичный характер и подлинность. Уточняя жанровые характеристики библейских текстов, они закрепляли за ними определенные функции, вводя в обиход богословского образования, культовой практики, миссионерской и проповеднической деятельности Церкви. При этом логические нормы философствования являлись основанием для достаточно жесткой регламентации изучения данных текстов, а также методов их интерпретации. Так, Евангелия и другие разделы Священного Писания надлежит почтительно толковать, не изменяя смысл сказанного, не привнося ничего от себя, и не подвергая сомнению догматы христианского вероучения, поскольку они имеют сверхчеловеческий, Боговдохновенный характер. В отличие от Библии тексты античной философской традиции, а также всевозможные научные трактаты цитировали в полемических сочинениях, используя в качестве тезисов и аргументов, которые можно и должно опровергать. Поскольку библейская литература признавалась сверхрациональной, а потому неопровержимой, то сама философия мыслилась лишь как своеобразная пропедевтика к истинам религии, обретаемым посредством веры и откровения. Философская рациональность в комментаторской практике учителей Церкви проявлялась в формах толкования священных текстов. Поскольку Библия наполнена множеством иносказаний и символов, то перед философией стояла задача правильно изъяснить смысл боговдохновенных истин, согласовать комментарии с каноникой, разработать правила толкования Писания, используя для этого свои рационально-дискурсивные возможности. Благодаря философскому разуму создавались универсальные системы богословского знания, включающие в себя весь спектр мировоззренческих проблем. По мере утверждения христианства философия все более сближается с религиозной идеологией, по существу подменяя последнюю. Уже в позднем неоплатонизме философия явным образом соотносится с теологией и теургией, что способствует почти полному их слиянию в Средние века. В результате метафизическая традиция, восходящая к Пармениду, Платону и Аристотелю практически растворяется в систематической христианской теологии, а этико-антропологические учения античности оказываются поглощенными христологией и сотериологией. На данном этапе своего исторического развития философия как род духовной деятельности полностью утрачивает самостоятельное значение, поскольку разум более не мыслится высшим божественным началом в человеке. Характерно, что, отбирая античные философские тексты с точки зрения их соответствия христианскому мировоззрению, средневековые мыслители безоговорочно отвергают греко-римское мифологическое наследие, высмеивая античную мифологию как ложное и безнравственное начало в культуре. Они отказывают древним мифам не только в познавательном, но и воспитательном значении, и как следствие, предают забвению ту часть античной философской традиции, которая апеллировала к мифологическим сюжетам и образам (пифагореизм, эпикуреизм, стоицизм и др.). В средневековой культуре выстраивалась строгая ценностная иерархия знания, в которой высшим аксиологическим статусом наделялись теология и теургия, но не философия, как это было в античной классике. Подножие ценностной пирамиды составляли всевозможные практические науки (например, метеорология, астрономия, медицина, механика), которые, расширяя горизонты познания и избавляя от мифологических измышлений, должны предварять философию. Над ними возвышались такие науки, как физика и математика, непосредственно входящие в состав философского знания. Далее располагались практическая и теоретическая философия, которую венчало богословие, понимаемое либо как высшая и наиболее ценная часть философского знания, либо как особый, божественный род духовной деятельности, стоящий над ней. Наконец, вершиной пирамиды, ее предельным аксиологическим основанием являлся корпус «священных текстов» и опирающаяся на них религиозная практика. Хотя философское знание по-прежнему делилось на теоретическую и практическую составляющие, их назначение было иным, по сравнению с античностью. Перед практической философией ставились воспитательные задачи, на первый план выдвигалась дидактическая функция философского знания, поскольку оно было призвано утвердить в сознании образованных мирян необходимость религиозного образа жизни, соблюдения христианских заповедей. Посредством рационального убеждения и наставления в добродетелях, практическая философия должна была подготовить индивида к благочестивому Богопознанию. Умозрительное «восхождение к горнему составляло задачу теоретической философии. Последняя обязана черпать силы в божественном откровении, без которого, согласно средневековым мыслителям, абстрактные рассуждения утрачивают внутреннюю связь и критерий истинности. По образному выражению Св. Григория Богослова, они уподобляются «корням, не утвержденным в почве и носящимся в воде». Положение философии на различных исторических этапах средневековой культуры было неоднозначным. Во многом оно определялось трактовкой соотношения веры и разума в авторитетных богословских концепциях того времени. Можно выделить три основные модели понимания статуса и роли философии, доминирующие в тот или иной период Средних веков. В ранней христианской апологетике (II – II вв.) декларировалась абсолютная несовместимость религиозной веры с противоречивым и ограниченным человеческим разумом – «верую, ибо абсурдно». Следствием данной максимы явилось открытое неприятие античной философии (особенно стоицизма и неоплатонизма) как наследницы языческого прошлого с его демоническим культом разума и интеллектуалистской трактовкой безличной Мировой Души. Знаменитый латинский апологет христианства Квинт Септимий Флорент Тертуллиан, отстаивая безусловный авторитет веры в истинность Священного Писания, писал: «Сын Божий распят – это не стыдно, ибо достойно стыда; и умер Сын Божий – это совершенно достоверно, ибо нелепо; и, погребенный, воскрес – это несомненно, ибо невозможно». В полемическом сочинении «Что общего у Академии и Церкви?» Тертуллиан подчеркивает пропасть между верой и разумом, религией и философией. Отягощенный парадоксами и затемненный материей, абстрактный теоретический разум не способен проникнуть в смысл боговдохновенных истин. Компетенция философии должна ограничиться сферой морали и учением о природе, а ее опорой в деле эмпирического познания естественных вещей является рассудок. Философская рациональность в период апологетики и ранней патристики использовалась лишь в качестве инструмента опровержения еретических доктрин, защиты идей и положений христианства, их систематизации, что было особенно актуальным в виду отсутствия единого христианского канона. Спекулятивно-теоретическое знание, восходящее к Платону и Аристотелю, не играло существенной роли в сочинениях ранних средневековых мыслителей, хотя все они были хорошо образованными людьми, глубоко знающими античную философскую традицию. На первом месте должны быть вера и Евангелие, а не отвлеченное умозрение, ибо разум без веры не способен к истинному Богопознанию. Подлинное знание есть результат доверия и любви к Богу. Сама эллинская философия оценивалась негативно, как орудие разрушения, скепсис, подрывающий основы веры. Для христианских богословов был характерен практицизм, тесно связанный с элементами римского юридического мышления, они всячески подчеркивали жизненно-практическую ориентацию религии, ее социальную роль в обществе. Крупнейший представитель средневековой патристики – Аврелий Августин (IV – V вв.) подчеркивал в своих сочинениях, что философия позволяет человеку обрести блаженство в вечной жизни, поскольку, указывая путь к истине, отделяет надежные блага от ненадежных. Позднее, в период институализации христианства и сближения духовного авторитета Церкви с государственной властью, когда было достигнуто официальное признание и осуществлена канонизация христианского вероучения, возникла установка на гармоничное совмещение философии и религии, согласно которой философская рациональность целиком подчинялась авторитету Священного Писания и Церкви. Максима «верую, чтобы понимать» (Аврелий Августин, Иоанн Скот Эриугена, Ансельм Кентерберийский) ставила философию в положение «служанки богословия». Предпосылкой такого понимания соотношения разума и веры послужила идея знаменитого александрийского богослова Тита Флавия Климента, согласно которой христианскую религию надлежит объединить с философией эллинов. Климент Александрийский объявляет философию своеобразной пропедевтикой к истинам религии. Философское знание способствует совершенствованию христианского учения и является необходимой ступенью на пути Богопознания, которое полностью осуществимо только благодаря вере. Его преемник Ориген, эксплицировав значение герменевтической функции философии по отношению к христианству, выделил в смысловой структуре Священного Писания три уровня: «телесный», или буквально-исторический; «душевный», или нравственно-назидательный; и «духовный», или анагогический. Поскольку Библия имеет боговдохновенный характер, то основные догматы вероучения не подлежат рациональной рефлексии. Задача философии – истолковывать Священное Писание в духовном смысле, анализируя при этом основания и правила толкования, поясняя эти правила примерами. В патристике IV – X вв. проблема взаимодействия философии и религии получает развернутое решение. Особое значение по данному вопросу имело творчество североафриканского епископа Аврелия Августина, прозванного богословами «Блаженный». Философию Августин отождествляет с богословием. Путь ее, подобно теологии, лежит через мистическое самопознание к божественному откровению. Девиз сократической философии, провозгласивший ценность критической рефлексии и самопознания, последовательно теологизируется Августином. Философская рефлексия понималась как особый способ Богопознания, осуществляемого посредством доказательства самодостоверности человеческого мышления. Так, «Богопознание» и «самопознание» Августин рассматривал как взаимоопределяющие стороны интеллектуальной деятельности и считал их единственно достойными целями философского познания. При этом великий мыслитель полагал, что бытие Бога можно непосредственно вывести из самодостоверности человеческого мышления. Вера понималась им как необходимая предпосылка всякого знания. Опирающееся на веру философствование есть путь восхождения от знания священных текстов к умозрительной интуиции, в акте которой озарение и мышление неразделимы. Наконец, в поздней средневековой философии была предпринята попытка представить философию как независимую от религии и церковного контроля область человеческого познания. В духовной жизни Европы X – XIV вв. складывается отчетливая тенденция к автономизации философии, выделению ее в качестве специальной области знания, независимой от теологии (аверроизм). Культура рационального мышления проникает и в само религиозное познание. В богословских трактатах и диспутах мыслители позднего средневековья опираются не только на авторитет Библии и труды Отцов Церкви, но и на доводы рассудка, формально-логические рассуждения. Распространяется концепция «двух истин» (Ибн Рушд), согласно которой, философия, основанная на «естественном» разуме, имеет дело с естественным порядком вещей, а теология занимается сверхъестественным, опираясь на веру и откровение. Согласно максиме «понимаю, чтобы верить» (Пьер Абеляр), философия призвана обосновывать религиозные догматы, переводя их на язык рациональных понятий и подвергая логическому анализу. Разумеется, Церковь не могла открыто согласиться с подобной позицией, поэтому в рамках позднего средневековья философия свой рационально-теоретический потенциал растрачивала преимущественно на бесполезные схоластические диспуты, далекие от проблем развития науки, общества и человека. Таким образом, роль философии в рамках европейской средневековой культуры в конечном итоге сводилась к разработке и обоснованию религиозной идеологии. Целиком подчиняясь авторитету Церкви, философия не могла претендовать на познание божественных истин. Ее назначение ассоциировалось исключительно с защитой и распространением христианского мировоззрения, утверждением религиозного образа жизни и характерной для него системы ценностей.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «Особенности средневековой философии, ее задачи и основные функции» з дисципліни «Історичні типи класичної філософії»
