Совершенное слово – тройное, потому что оно предполагает принцип разумный, принцип говорящий и принцип, о котором говорят. Абсолют, открывающий себя словом, придает этому слову смысл, равный ему самому, и создает Третьего самого себя в понимании этого слова. Так солнце проявляется светом и доказывает это проявление или делает его действительным своей теплотой. Тройное начертано в пространстве в бесконечной высоте, высшей точкой, которая посредством двух прямых и расходящихся линий соединяется с востоком и западом. Но с этим видимым треугольником разум сравнивает другой невидимый, который, как он утверждает, равен первому; этот треугольник вершиной имеет глубину, а его опрокинутое основание параллельно горизонтальной линии, идущей от востока к западу. Соединение двух этих треугольников образует шестиугольную звезду, священный знак печати Соломона, блестящую звезду макрокосма. Идея бесконечного и абсолюта выражена этим знаком, великим пантаклем, т.е. самым простым и в то же время самым полным сокращением знания всех вещей. Сама грамматика приписывает слову (глаголу – au verbe) три лица. Первое говорит, второе – то, кому говорят, и третье – то, о чем говорят. Бесконечный принцип, создавая, говорит себе о самом себе. Таково объяснение тройного и происхождение учения о Троице. Магическое учение также одно в трех и три в одном. То, что находится вверху, подобно или равно тому, что находится внизу. Таким образом, две вещи, похожие друг на друга, и слово, выражающее их сходство, составляют три. Тройное – универсальное учение. В магии – принцип, осуществление, приспособление; в алхимии – азот, смешение и превращение; в теологии – Бог, воплощение, искупление; в человеческой душе – мысль, любовь и действие; в семье – отец, мать и ребенок. Тройное – цель и высшее выражение любви: двое ищут друг друга, чтобы стать тремя. Есть три, соответствующих друг другу в иерархической аналогии, мира: мир естественный, или физический, мир духовный, или метафизический, и мир духовный, или религиозный. Из этого принципа происходит иерархия духов, разделенных на три разряда, и эти разряды подразделяются дальше опять-таки по три. Все эти откровения – логические выводы из первых математических понятий о бытии и числе. Единство, чтобы стать деятельным, должно размножиться. Неделимый, неподвижный и неплодотворный принцип был бы мертвым и непонятным единством. Если бы Бог был только одно, он никогда не был бы ни творцом, ни отцом. Если бы Он был два, – в бесконечном был бы антагонизм или разделение, а это равнялось бы разделению или смерти всего возможного; следовательно, Он – три, чтобы создавать из самого себя и по своему подобию бесконечное множество существ и чисел. Таким образом, Он действительно един в себе и троичен в нашей концепции, а это заставляет нас также смотреть на него, как на тройного в себе и единого в наших уме и любви. Это тайна для верующего и логическая необходимость для посвященного в абсолютные и реальные науки. Слово, проявленное жизнью, – осуществление или воплощение. Жизнь Слова, выполняющего свое циклическое движение, – приспособление или искупление. Этот тройной догмат был известен во всех святилищах, просвещенных преданием мудрецов. Желаете ли знать, какая религия истинна? Ищите ту, которая наиболее осуществляет в божественном порядке, которая очеловечивает Бога и обожествляет человека, сохраняет в целости тройное вероучение, воплощает Слово, заставляя самых невежественных видеть и осязать Бога, – наконец, та, доктрина которая наиболее всем подходит и может ко всему приспособиться: религия иерархическая и циклическая, религия, имеющая аллегории и образы для детей, высокую философию и возвышенные надежды для взрослых и нежные утешения для стариков. Первые мудрецы, искавшие причину причин, видели в мире добро и зло; они наблюдали мрак и свет; они сравнивали зиму с весной, старость с юностью, жизнь со смертью, и они сказали: Первопричина благодетельна и строга; она оживляет и разрушает. – Значит, существуют два противоположных принципа, добрый и злой? – воскликнули ученики Манеса. – Нет, два принципа мирового равновесия не противоположны, хотя они и кажутся такими, ибо единая мудрость противополагает их друг другу. Добро – справа, зло – слева, но высшая доброта выше их обоих, и она заставляет зло служить для торжества добра и добро – для исправления зла. Принцип гармонии – в единстве, и это придает в магии столько силы нечетным числам. Но самое совершенное из нечетных чисел – три, ибо оно – трилогия единства. В триграммах Фоги высшее тройное состоит из трех янов, или мужских фигур, потому что в идее Бога, рассматриваемого как принцип плодородия в трех мирах, нельзя допустить пассивного. Поэтому также и христианская троица совершенно не допускает олицетворения матери, которое уже выражено в олицетворении сына. На том же основании олицетворение Святого Духа в виде женщины противоречит законам священной и ортодоксальной символики. Женщина исходит из мужчины, как природа – из Бога; Христос сам возносится на небо и берет с собой Деву-мать; говорят "восшествие Спасителя" и "успение Божьей Матери". Бог, рассматриваемый как Отец, имеет дочерью природу. Как Сын, Он имеет мать – Деву и супругу – церковь. Как Святой Дух, Он возрождает и оплодотворяет человечество. Так само, в триграммах Фоги трем высшим "янам" соответствуют три низших "инь", ибо триграммы Фоги – пантакль, подобный двум треугольникам Соломона, но только с тройным толкованием шести углов блестящей звезды. Учение божественно только постольку, поскольку оно действительно человечно, т.е. несколько оно резюмирует наивысший человеческий разум; так, мы называем Учителя Человеком-Богом, хотя сам Он назвал себя Сыном человеческим. Откровение – выражение верования, допущенного и формулированного мировым разумом в человеческом слове. Потому-то и говорят, что в Человеке-Боге божество человечно, и человеческая природа божественна. Все это я говорю философски, а не теологически, и это нисколько не затрагивает учения церкви, которая осуждает и всегда должна осуждать магию. Парацельс и Агриппа не воздвигали алтаря против алтаря, и подчинялись господствующей религии своего времени. Избранникам науки – дела науки, верующим – дела веры! Император Юлиан в своем гимне царю Солнцу дает теорию тройного, почти тождественную с теорией иллюмината Сведенборга. Солнце божеского мира – бесконечный духовный и несотворенный свет; этот свет ословляется,* если можно так выразиться, в мире философском и становится центром душ и истины; затем он воплощается и делается видимым светом в солнце третьего мира, центральном солнце всех наших солнц, и неподвижные звезды – вечно живые его искры. * Становится словом (se verbalise). Каббалисты сравнивают дух с веществом, которое остается флюидом в божественной среде и под влиянием существенного света, но внешность его затвердевает подобно воску, выставленному на воздух, в более холодных областях рассуждения или видимых форм. Эти корки или окаменевшие оболочки (я скорее сказал бы "омясневшие", если бы существовало такое слово) служат причиной заблуждений или зла, которое зависит от тяжести и твердости душевных оболочек. В книгах "Зогар" и "О круговороте душ" злые духи, или дурные демоны, называются не иначе, как корками, "cortices". Корки мира духов прозрачны, корки материального мира темны; тела – только временные корки, и души должны от них освободиться; все, подчиняющееся в этой жизни телу, создаст себе внутреннее тело или флюидическую корку, которая после смерти делается их темницей и пыткой вплоть до того момента, когда им удастся расплавить ее в жару божественного света, в который подняться мешает им их тяжесть; они достигают этого только ценой бесконечных усилий и помощью праведных, протягивающих им руку, и все это время они пожираются внутренней деятельностью духа, плененного как бы в пламенном горне. Те, кто достигает костра искупления, сами сжигают себя, подобно Геркулесу на горе Эте, и, таким образом, освобождаются от своих мучений; но большинству не хватает храбрости перед этим последним испытанием, которое кажется им второю смертью, более ужасной, чем первая, и таким образом, они остаются в аду, который вечен и по закону и на деле, но куда души никогда не ввергаются и не удерживаются против собственной воли. Три мира сообщаются между собой посредством тридцати двух путей света, ступеней святой лестницы; каждая истинная мысль соответствует Божьей милости на небе и полезному делу на земле; каждая милость Бога порождает истину и производит один или много актов, и, наоборот, каждый акт возбуждает в небесах истину или Ложь, милость или наказание. Когда человек произносит тетраграмму, говорят каббалисты, все девять небес сотрясаются, и все духи восклицают: "кто это тревожит царство небесное?" Тогда земля открывает первому небу грехи безумца, который еще произносит имя вечного, и обвиняющее его слово передается из круга в круг, от звезды к звезде и от иерархии к иерархии. Всякое слово имеет три смысла, каждое действие – тройное значение, и каждая форма – тронную идею, так как абсолют из мира в мир сообщается со своими формами. Каждое решение человеческой воли изменяет природу, интересует философию и записывается на небе. Следовательно, существуют две фатальности: одна, проистекающая из воли несотворенного в согласии с его мудростью, другая, происходящая от волей сотворенных и согласованная с необходимостью вторых причин в их соотношении с первой причиной. Следовательно, нет ничего и безразличного в жизни, и наши, на вид самые простые решения, часто возбуждают неисчислимую серию благ или зол, в особенности, в сношениях нашего "прозрачного" с великим магическим агентом, как это я объясню в другом месте. Тройное, будучи основным принципом всякой каббалы, или священного предания наших отцов, должно было сделаться основным догматом христианства, кажущийся дуализм которого оно объясняет посредничеством гармоничного и всемогущего единства. Христос не записал своего учения и открыл секрет его только возлюбленному ученику своему, единственному и, вдобавок, великому каббалисту среди апостолов. Поэтому "Апокалипсис" – книга знания (de la gnose), или секретная доктрина первых христиан, доктрина, ключ к которой указан тайным стихом "Молитвы Господней", стихом, которого Вульгата не переводит, а в греческом обряде (сохранителей преданий святого Иоанна) произносить стих этот позволено одним только священникам. Этот, вполне каббалистический, стих находится в греческом тексте Евангелия от Матфея и во многих еврейских экземплярах: Яко твое есть царство и сила и слава во веки веков, аминь. Вот он на обоих священных языках:
Священное слово "Малькут", употребленное вместо – "Кетер", соответствующего ему в Каббале, и весы "Гебуры" и, "Гезеда", повторяясь в кругах или небесах, называемых гностиками "эонами", дают в этом тайном стихе ключ к своду всего христианского храма. Протестанты перевели этот стих и сохранили его в своем Новом Завете, не отыскав его высокого и чудесного значения, которое открыло бы им все тайны "Апокалипсиса"; но в церкви существует предание, что откровение этих тайн отлагается до последних времен. "Малькут", опирающийся на "Гебуру" и "Гезед", это – храм Соломона с колоннами "Жакин" и "Богаз". Это – адамическое учение, с одной стороны опирающееся на покорность Авеля, с другой – на работу и угрызение совести Каина, это – мировое равновесие бытия, основанное на необходимости и свободе, на устойчивости и движении; это наглядное доказательство мирового рычага, который тщетно искал Архимед. Ученый, употребивший весь свой талант на то, чтобы сделать свои сочинения непонятными, умерший, не желая быть понятным... этот ученый решил это высшее уравнение, отысканное им в каббале; он больше всего боялся, чтобы кто-нибудь не узнал происхождения его открытий, если он выразится яснее. Я слышал, как один из его учеников и поклонников возмущался, быть может, вполне искренне, услышав, что его учителя назвали каббалистом; однако, я должен сказать, к славе этого ученого, что его исследования значительно сократили мою работу о тайных науках и, что особенно важно, ключ к высокой каббале, указанный в выше цитированном мною тайном стихе, был применен ученым образом к абсолютной реформе всех наук в сочинениях Гёне Вронского. Следовательно, тайная сила Евангелий заключается в трех словах, и эти три слова основали три вероучения и столько же иерархий. Вся наука покоится на трех принципах, как силлогизм – на трех терминах. Есть также три различных класса или три природных и естественных степени среди людей, которые все призваны восходить от низшего к высшему. Эти серии или степени прогресса духов Евреи называют: "Азиа", "Иезира" и "Бриа". Гностики, бывшие христианскими каббалистами, называли их "Гиле" (Hyle), "Психе" (Psyche) и "Гнозис"; высший круг назывался у евреев "Азилутом" и у гностиков – "Плеромой". В тетраграмме тройное, взятое с начала слова, изображает божественную копуляцию; взятое же с конца, оно выражает женское и материнство. Ева носит имя, состоящее из трех букв, но первоначальный Адам, изображается одной только буквой, "Йодом", так что "Егова" должно бы произноситься "Иева". Это приводит нас к великой и высшей тайне магии, изображаемой четверным.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «ТРЕУГОЛЬНИК СОЛОМОНА» з дисципліни «Ритуальна магія»
