ПЕРИОД ЭЛЕКТРИЧЕСТВА ОТ ТРЕНИЯ (от 1750 до 1780 г.)
Спокойное развитие и непрерывные успехи нашей науки всего яснее показывают, что она постепенно попала на настоящую почву и приняла верное направление. Правда, по временам движение сбивается с прямого пути на окольные дороги, иногда путь разбивается на мелкие тропинки и теряется из виду главная цель; но сбиться в область обманов и грез тетерь уже почти невозможно. И в рассматриваемом периоде физика развивается в прежнем духе, двигаясь вперед старыми путями, за единственным исключением, основание которому положено было в предшествующий период. Математическая физика, правда, уже не видит своих первых работников, заложивших ее фундамент: поколение бурно гениального времени исчезло. Но оно оставило по себе могучих преемников, которые талантливо ведут науку вперед в духе ее основателей без перерывов и замедлений, обогащая механику, акустику, оптику и вообще все отделы физики, служившие до того предметом математической обработки, исследованиями, которые ни по количеству, ни по качеству не уступают работам предшественников. Область физики все еще остается почти совсем закрытою для натурфилософии. Декарт окончательно побежден и вытесняется из своего последнего убежища — теоретического учения о магнетизме и электричестве. Французские материалисты, хотя и имеют в своем составе знаменитых математиков, например д'Аламбера, стараются ввести свое учение, прежде всего в социальные науки и этику, о широком же его применении к физике не заботятся, за отсутствием времени и интереса. Господствующая в Германии вольфова школьная философия оказывается малопродуктивной; воспринимая более или менее пассивно данные физики, она не подвергает их какой-либо самостоятельной переработке. Даже наш учитель философов Кант стоит вплоть до 1760 г. еще на почве философии, и лишь затем, пройдя школу юмовского скептицизма, в 1770 г. превращается в критического философа. С завершением этой эволюции, особенно со времени появления его «Критики чистого разума», Кант приобретает значение и для физики, так как, начав собою новый период философии и воздвигнув прочное здание общих философских начал, он положил основание и для возникновения позднейших натурфилософских систем. Знаменательно, что и эти системы были построены совершенно по старому шаблону, вне всякой связи и содействия обоих других методических факторов физики, поэтому они улетучились бесследно, как облака в воздухе, лишенные какой бы то ни было связи с твердой почвой. Впрочем, это эфемерное возрождение натурфилософии относится, собственно, к последующему периоду нашей науки, и мы встретимся с ним дальше. В опытной физике многочисленные открытия в области электричества от трения начинают собою новую эпоху. Изумительные явления электрического света, электрического удара, объяснение молнии, непосредственное извлечение электричества из атмосферы возбуждают всеобщий энтузиазм, даже больший, чем возбудили сто лет назад опыты Герике. В самые широкие круги проникает желание познакомиться с новыми электрическими явлениями и испытать их удивительное действие на себе; кому не удается побывать в физических лабораториях, тот дает себя электризовать для улучшения своего здоровья, но, во всяком случае, за счет собственного кошелька, хотя бы в ярмарочных балаганах на народных празднествах. Даже в среде многих ученых трезвость взгляда постепенно стала уступать место некоторого рода опьянению; и как сто лет назад все объяснялось воздушным давлением, так теперь электричество приводилось в связь со всевозможными проблемами и считалось причиной самых разнообразных явлений. Уильям Стекли («The philosophy of Earthquakes natural and religious», Лондон, 1750) считал землетрясения электрическими ударами. Андреа Бина утверждал в 1751 г., что при землетрясении полости внутри земли, наполненные водой, играют роль Лейденских банок, а даже Беккария считал в 1758 г. землетрясения явлениями выравнивания электричества между атмосферой и земной корой. Менее странной должна казаться мысль знаменитых физиков Соссюра и Делюка об участии электричества в испарении и образовании дождя; но в мысли Губе («Unterricht in der Naturlehre». 1793—1794) будто пузырьки пара от электричества расширяются и поднимаются кверху, а при выравнивании электричества сжимаются и падают вниз в виде дождя, опять заметно то увлечение, которое приписывало электричеству участие чуть ли не во всех явлениях природы. Впрочем, это увлечение, конечно, принесло большую пользу дальнейшему развитию учения об электричестве, потому что оно привлекло в эту область такое значительное число работников и возбудило в них столько рвения, что это учение сделало огромные успехи в течение каких-нибудь 30 лет (приблизительно с 1750 по 1780 г.). За этот короткий срок были изучены самые важные из явлений электричества от трения; было сконструировано большинство электрических приборов, а Кулоном были уже установлены и количественные законы электрического действия. Таким образом новая область созрела даже для применения математики. Рядом с этим возникло несколько теорий электричества, допускавших связное объяснение явлений. К сожалению, эти теории должны были принять за основу существование особых электрических жидкостей, вследствие чего установление связи между электрическими силами и другими физическими силами, следовательно, изучение явлений электричества с более общих точек зрения сделалось почти невозможным. Правда, некоторые высказывали предположения о тождестве электрических жидкостей с другими уже принятыми жидкостями, например с только что признанным тогда теплородом, или с флогистоном, горючим началом тогдашних физиков, но для подобных параллелей не было никаких фактических оснований; поэтому, в сущности, приходилось ограничиваться гипотезой об одной или двух специфических электрических жидкостях. Гипотеза эта повела к принятию соответствующих магнитных жидкостей для объяснения магнитных явлений. Как ни печально такое положение дела, но осуждать его нельзя, потому что принципиально мы и теперь недалеко ушли от него вперед. В области оптики следует, прежде всего, отметить измерения силы света и устройство ахроматических зрительных труб. В теории света, несмотря на все усилия Эйлера, не удалось выбраться из теории истечения ньютоновской школы. Связь физики с химией, становившаяся по мере развития последней все более тесной, вызвала ряд исследований по теплоте, повела к установлению понятия скрытой теплоты и к признанию самостоятельного теплового вещества. Продолжительный спор об испарении и улетучивании жидкостей, равно как о причине этих явлений, несмотря на обоюдный интерес к нему со стороны физиков и химиков и, несмотря на ряд тщательных работ, остался нерешенным. Следует еще указать, что на конец этого периода приходятся гениальные усовершенствования паровой машины Уаттом. Благодаря последнему эта машина приняла ту форму, какую она в существенных чертах сохранила и поныне, — форму, которая сделала из нее универсальную рабочую машину нового времени. Уатт и его открытия начинают собой эпоху блестящего развития машинной техники, поэтому имя Уатта составляет эпоху не только в истории техники, но и в истории человечества.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «ПЕРИОД ЭЛЕКТРИЧЕСТВА ОТ ТРЕНИЯ (от 1750 до 1780 г.)» з дисципліни «Історія фізики»
