К истории и методологии понятия международных отношений
Несмотря на то, что к изучению международных отношений люди обращались еще во времена Античности, понятие международных от-ношений сложилось относительно недавно – на рубеже XVIII–XIX вв. Его автором стал английский философ Дж. Бентам. Задержка понятий-ного оформления международных отношений была вызвана, вероятно, как неразвитостью гуманитарных наук, формирование которых завер-шилось в Европе лишь в середине позапрошлого века, так и относи-тельной слабостью национальных государств – с начала XIX в. главных действующих лиц (акторов) международных отношений. По определению Бентама, международные отношения – это прежде всего стихийно организованные отношения крупных национальных го-сударств. Их сердцевиной выступали международные политические от-ношения (т. е. отношения, затрагивающие самый высокий уровень го-сударственной власти), которые в этом качестве в истории международ-ных отношений просуществовали примерно до начала 70-х гг. ХХ в. С этого времени на ведущие позиции начинает выходить та модель меж-дународных отношений, в которой государства оставались ведущими, но не господствующими субъектами международной жизни, а мировое пространство предстало не разорванным на многочисленные фрагмен-ты, а тесно связанным. Наиболее адекватно содержание современных международных от-ношений раскрывает термин «мировая политика», который отражает глобальный размах, сложность, многовекторность и многосубъектность обозначаемого предмета. «Мировая политика, – отмечал С.А. Ланцов, – включает и международную политику, но не сводится к ней, она шире по своей проблематике и по числу задействованных в ней субъектов» . По мнению М.М. Лебедевой, «мировая политика… в качестве участни-ков международного взаимодействия рассматривает не только государ-ства (которые признает в качестве главных акторов) и межправительст-венные организации, но и негосударственных акторов (неправительст-венные организации, ТНК, внутригосударственные регионы и т. п.), …не делает резкого противопоставления между внутренней и внешней политикой» . Как видно, понятие мировой политики является весьма обширным, что способствует более тесному контакту теории междуна-родных отношений с комплексом социальных дисциплин. Чтобы лучше представить содержание современных международ-ных отношений, рассмотрим основные подходы к их определению. Но сначала немного истории. Постоянное изучение международных отношений началось в 20-х гг. прошлого века с образованием в 1918 г. в Уэлльсском университете в г. Эйберсвит (Велико-британия) кафедры истории и теории международных отношений. В дальнейшем подобные кафедры открылись и в других университетах Европы и США. Мощным стимулом к началу систематического изучения международных отношений стала Первая мировая война. Развитие европейской науки о международных отношениях поначалу шло вполне успешно, но пришедшие к власти в 20–30-е гг. ХХ в. в Италии, Германии и других странах фашистские или профашистские режимы затормозили этот процесс; исследования становятся политически ангажированными, сближаются с пропаган-дой. По мере усиления межгосударственных противоречий в Европе в 30-е гг. ХХ в. и, особенно, в период Второй мировой войны, эта тенденция задела и демократиче-ские страны Старого и Нового Света. Испытав на себе губительное влияние тотали-таризма, многие европейские ученые-международники уехали в США, где сущест-вовали наилучшие условия для работы. Эта «утечка умов» из Европы позволила американским школам уже в 40-е гг. ХХ в. выйти на лидирующие позиции в мире, которые они сохранили за собой и по сей день. Отметим, что успеху американской науки способствовала и ведущая роль США в мировых делах на протяжении почти всего новейшего времени. Представления о природе, движущих силах и характере международных отноше-ний в наиболее общем плане распадаются на четыре направления – классический реа-лизм/неореализм, либерализм/неолиберализм, марксизм/неомарксизм и постструкту-рализм (постмодернизм). Несмотря на различные, порой противоположные подходы к изучению своего предмета, данные направления в конечном итоге решают общую задачу, которая связана с поиском путей выживания или укрепления позиций национального госу-дарства в условиях быстроменяющейся международной обстановки. Специалисты пытаются выявить те процессы и явления, которые могут нанести наибольший вред государству, одновременно решая вопрос о том, какой тип ресурсов на данный мо-мент является определяющим для укрепления его позиций, на чем политическим лидерам нужно сосредоточиться в своей внутренней и внешней политике, а чем можно пренебречь. Понятно, что правильное решение этой проблемы является сложным и ответ-ственным делом. Ведь история знает немало примеров того, как политические ошибки в определении характера и источников угроз приводили к необратимым, порой фатальным для судеб государств последствиям. Одним из них является тра-гическая участь советского государства, распавшегося на исходе ХХ в. из-за внут-ренней неспособности адаптироваться к требованиям времени. Как правило, разработка правящим классом конкретных внешнеполитических решений не обходится без методологического участия одного из первых трех направ-лений. Но есть и другие факторы (уровень общетеоретической подготовки правящего класса; особенности международной ситуации; степень компетентности общественного мнения в своей стране и др.), которые принимают участие в поиске решений внешне-политических проблем. Большое значение общетеоретической подготовки правящего класса обуслов-лено тем, что планируемый внешнеполитический шаг до его реализации на практи-ке невозможно воспроизвести экспериментально. Уровень же этой подготовки тесно связан с признанием принципа единства законов бытия; когда законы естествозна-ния, общества и международных отношений образуют в сознании лидеров единую картину мира, внешнеполитическое мышление становится дальновидным и после-довательным, а проводимый внешняя политика своевременно находит эффективный курс и удерживает его, невзирая на тактические трудности. Вероятно, главным признаком эффективности внешней политики государства является эквивалентный и справедливый характер его ресурсного обмена с внешним миром; отметим, при этом, что оценка этой эквивалентности всегда очень субъек-тивна, поскольку зависит от интеллектуальных характеристик субъектов междуна-родных отношений. Технология эффективной внешней политики предусматривает следование принципу эквивалентности, или, по крайней мере, создание такой видимости; пер-вый случай обычно характеризует отношения одноуровневых партнеров, второй – разноуровневых. Во внешних связях, поэтому, весьма важную роль играют внут-ренние стандарты, которые определяют меру доминирования \ подчиненности госу-дарства в мировых делах. Умение правдоподобно имитировать справедливый ха-рактер отношений, как правило, основывается на высоких внутренних стандартах и эффективно проявляет себя лишь в условиях явного интеллектуального неравенства субъектов международных отношений. Международная ситуация представляет собой определенную совокупность действующих лиц, которые связаны между собой отношениями соперничества или партнерства. Эти отношения могут различаться по целям, которые ставят перед со-бой акторы, остроте противоречий, соотношению элементов известного и неизвест-ного, объему вовлекаемых ресурсов и пр. Данные характеристики определяют не только значимость международной ситуации, но и влияют на очередность использо-вания тех или иных способов ее разрешения. Анализ международной ситуации должен выявить объективную картину про-текающих процессов в условиях лимита достоверной информации и времени; эта задача поглощает огромные интеллектуальные и материальные ресурсы. Программа исследования обычно включает в себя сбор точных сведений об акторах (их воз-можностях, стиля внешнеполитического поведения и пр.), конкретизацию нацио-нальных интересов, выяснение текущих позиций союзников, оппонентов и ней-тральных государств, поиск путей минимизации собственных рисков, усиления по-литического влияния / экономических дивидендов. Глава государства (правительст-ва) из нескольких вариантов решения проблемы выделяет тот единственный, кото-рый реализуется на практике. При всей тщательности работы вероятность ошибки достаточно велика. Како-вы причины ошибок? Понятно, что большая сложность этого вопроса не позволяет от-ветить на него исчерпывающим образом; отметим лишь некоторые моменты. Предва-рительно следует отметить, что виновниками ошибок часто становятся не столько субъективные, сколько объективные причины, благодаря чему ошибки приобретают систематический, трудноустранимый характер. К числу факторов возникновения ошибок можно отнести механизм рационализа-ции, уровень компетентности общественного мнения, явление избыточной эффектив-ности и иерархическую природу информации. Механизм рационализации действует как в живой природе, так и в человеческом обществе. Суть его состоит в том, что всякая функционирующая система стремится решить серийную задачу наименее затратным способом. В сфере политики этот меха-низм меняет уровень интеллекта правящего класса в сторону его понижения или по-вышения, при этом изменяя и другие его характеристики. Люди – политические деяте-ли – становятся здесь настоящими «инструментами», каждый из которых приспособлен для решения только своей задачи. Складывается следующая закономерность: если цель внешней политики может быть достигнута преимущественно «данными» ресурсами (высокий уровень лояльно-сти населения и его многочисленность, выгодные характеристики территории и пр.), то уровень интеллекта политической элиты снижается; «система» как бы «экономит» ин-теллектуальные ресурсы, что проявляется как на политическом, так и на государствен-ном уровне. Снижение уровня интеллекта власти часто компенсируется повышением ее внешних волевых признаков – деловой стиль становится нарочито серьезным и ос-новательным, беднеют эмоциональные реакции, с возрастом лидеры приобретают не-кую «окаменелость», которая легко выдает их профессиональную принадлежность. Присущее им внешнеполитическое мышление часто видит источник угрозы несвое-временно, ошибается в выборе способов его нейтрализации; принципиальной характе-ристикой внешней политики становится краткосрочность, которая нередко становится системной характеристикой всего общества в целом. При сокращении «данных» ресурсов повышается значение «создаваемых», что способствует повышению уровня интеллекта власти; лидерский стиль становится жи-вее и проще, власть приобретает способность к долговременному планированию, ее решения сохраняют функциональность на протяжении многих десятилетий. Примеча-тельно, что длительный жизненный цикл производимых идей, услуг и товаров стано-вится характеристикой и всего общества. Весьма активную роль в определении уровня внешнеполитической эффективно-сти власти играют компетентностные характеристики общественного мнения. Зависят они в свою очередь от целого ряда условий, главные из которых – преобладающая в обществе логика целедостижения – автономная или синкретичная, а также суще-ствующие нормы насилия. Автономная и синкретичная логики целедостижения были присущи всем об-щественным типам, но в разных пропорциях, которые в ходе истории постоянно менялись. Под их влиянием менялись критерии выбора лучших способов решения проблем – автономная логика способствовала укреплению, а затем и внедрению в жизнь одних, а синкретичная – совершенно других способов решения схожих задач. Долевое соотношение этих логик во многом формировало тип всего общества в целом. Автономная логика целедостижения находится в прямой связи с такими инст-рументальными технологиями, которые позволяют человеку идти к практической цели по индивидуальной траектории (в одиночку или в составе небольших групп). Синкретичная же логика, напротив, связана с такими «инструментами», которые вынуждают человека действовать только в составе крупных, сплоченных коллекти-вов. Обе логики очень специфичны, но при этом как та, так и другая по-своему ра-циональны, правильны, а потому устойчивы. Известная мысль Карла Маркса о том, что «человечество, смеясь, расстается со своим прошлым» по существу отражает факт точного соответствие логики именно «своей» ситуации, историческая смена которой делает эту самую логику неправильной, неэффективной, а значит, глупой и «смешной». Наиболее заметным отличием данных логик является «противофазный» тип отношений между людьми, который присутствует в автономной и отсутствует в синкретичной логике, использующей только «прямой» тип отношений. Заметим, немного забегая вперед, что слово «присутствие» означает существование на уровне самой реальности; «отсутствие» же означает наличие этого типа только на уровне языкового текста. Данный тип отношений реализуется тогда, когда одно и то же явление на од-ного человека оказывает положительное влияние, на другого – отрицательное, а на третьего не действует никак. Результаты: во-первых, происходит «локализация» ис-тины (правильная мысль часто становится таковой только для кого-то одного, а для другого она является заблуждением); снижается роль «чужого» знания и возрастает значение «своего» (человек должен самостоятельно найти правильное решение именно для самого себя); во-вторых, происходит «массовизация» асоциальных по-ступков (человеку ведь необязательно соотносить свои деяния с благополучия дру-гих людей) и, одновременно, развитие социальных механизмов защиты от них. Автономная, часто «агрессивная» среда повышает уровень компетентности общественного мнения. Общественность начинает проверять на достоверность всю «входящую» информацию, смотрит на несколько шагов вперед, способна четко от-личать границы «своего» и «чужого» пространств и, что самое главное, эффективно ограничивать произвол частного эгоизма, в том числе и такого, который существует в форме государственного эгоизма. Играя на противоречиях внутри правящего класса, автономное общественное мнение добивается такого положения вещей, при котором возможности государства начинают использоваться в интересах народа, а не бюрократии; так складываются предпосылки для повышения эффективности как внутренней, так внешней политики.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «К истории и методологии понятия международных отношений» з дисципліни «Сучасні міжнародні відносини»
