Новое политическое мышление и выработанная на его основе новая советская военная доктрина не могли не сказаться на подходе советской стороны к переговорам по проблемам ограничения вооружений. В целом, хотя и не без скептицизма, высказанные Горбачевым мысли при всей их тезисности были восприняты в военном ведомстве. Более того, как говорилось выше, Генеральный штаб, тщательно анализируя складывающуюся в мире военно-стратегическую ситуацию и внося соответствующие коррективы в военные программы, стал инициатором ряда разоруженческих идей, включая идею безъядерного мира к 2000 году, и даже планировал выйти с предложением о сокращении военных расходов, в том числе и в одностороннем порядке. С таким настроем шла подготовка разоруженческих вопросов к первой встрече Горбачева с Рейганом в Женеве в ноябре 1985 года, и через год — к встрече в Рейкьявике. К сожалению, появившиеся после первой встречи надежды вскоре сменились разочарованием — в реальной политике Вашингтона в области ограничения вооружений ничего не изменилось — во всяком случае, в лучшую сторону. Уходили в прошлое и драматические коллизии, произошедшие в Рейкьявике. Однако при всем противодействии потеплению политического климата со стороны американских приверженцев конфронтации и гонки вооружений, последствия встреч на высшем уровне, особенно в Исландии, все же были положительными. В конце концов те позиции, которые были согласованы в столице Исландии в рабочей группе «Ахромеев — Нитце» по проблемам ограничения стратегических вооружений и ракетам средней дальности, становились основой проектов будущих советско-американских договоренностей. Причем если проблема ОСВ все еще блокировалась требованием советской стороны 416 соблюдать Договор по ПРО в том виде, как он был подписан в 1972 году, то вопрос о ракетах средней дальности тормозился только тем, что его решение находилось в одном «пакете» с проблемой ОС В. Рассчитывая, что так будет длиться еще долгое время, Вашингтон без зазрения совести продолжал эксплуатировать выдвинутую еще в 1981 году Рейганом идею «полной ликвидации ракет промежуточной дальности1» СССР и США. Однако американцы не учли настроя руководства СССР на энергичное продвижение в деле ограничения и сокращения вооружений, особенно ядерных. 23 февраля 1987 года Москва неожиданно для Вашингтона предложила «выделить проблему ракет средней дальности в Европе из блока вопросов ядерных и космических вооружений, заключить по ней отдельное соглашение, причем сделать это безотлагательно». Имелось в виду, что в основу этого соглашения ляжет вариант, обговоренный с американской стороной в Рейкьявике, в соответствии с которым СССР и США в течение 5 лет ликвидировали бы все свои РСД в Европе. Одновременно СССР сократил бы потенциал РСД в азиатской части страны до 100 боеголовок, что соответствовало бы сокращению пусковых установок РСД-10 (СС-20) до 33 единиц. В то же время американцы оставили бы за собой право иметь на своей территории такой же потенциал РСД. В этом же заявлении Горбачева было сказано о готовности СССР сразу же после подписания соглашения по РСД вывести свои ОТР из ГДР и Чехословакии, размещенные там в качестве ответа на раз- 1 О ракетах промежуточной дальности. Виды ракет в диапазоне дальностей пусков от 500 до 5500 км в СССР и в США определялись по разному. В СССР ракеты с дальностью пусков от 500 до 1000 км включительно, назывались оперативно-тактическими ракетами (ОТР), а с дальностью от 1000 до 5500 км — ракетами средней дальности (РСД). В США все ракеты с дальностью от 500 до 5500 км назывались ракетами промежуточной дальности (РПД), в том числе ракеты с дальностью от 500 до 1800 км назывались «ракетами с пониженной промежуточной дальностью», а ракеты с дальностью от 1800 до 5500 км — «ракетами с повышенной промежуточной дальностью». Впоследствии для целей Договора по РСМД было согласовано называть ракеты с дальностями от 1000 до 5500 км — ракетами средней дальности (РСД), а ракеты с дальностями от 500 до 1000 км — ракетами меньшей дальности (РМД). Все ракеты диапазона дальностей от 500 до 5500 км при этом стали называть ракетами средней и меньшей дальности (РСМД). 417 вертывание американцами своих РСД в Европе, и начать переговоры о ликвидации ОТР в Европе. На начавшемся в апреле 1987 года в Женеве очередном раунде переговоров по ЯКВ советская делегация внесла на рассмотрение подробно разработанный проект договора, который предусматривал ликвидацию РСД в два этапа — по 50 процентов от имеющихся у сторон в наличии пусковых установок ракет. Одновременно, до уровня, не превышающего 100 боеголовок, сокращались бы РСД в азиатской части СССР и на территории США. Предусматривалась система контроля, которая при необходимости включала бы инспекции на местах, в том числе на заводах-изготовителях ограничиваемых видов оружия. Одновременно было предложено ликвидировать в Европе оперативно-тактические ракеты СССР и США, а за ее пределами решить о них вопрос по аналогии с РСД. Казалось бы, что Вашингтон должен был ухватиться за советскую инициативу, ведь она, по существу, была близка рейгановскому «нулевому варианту». Но этого не случилось. Обнаружилась парадоксальная картина — те, кто еще вчера убеждал общественность в приверженности «нулевому варианту», стали с тем же старанием искать предлоги, которые помогли бы заменить советский проект менее радикальным решением, или хотя бы затянуть выработку соглашения на неопределенный срок. Вашингтону явно не хотелось выводить из Европы свои ракеты переднего края и тем более не хотелось уничтожать их. Представители США на переговорах стали вносить контрпредложения, направленные на реализацию их новой позиции. Теперь они предлагали записать в договоре о праве Соединенных Штатов сохранить в Европе развернутые пусковые установки ракеты «Першинг-2». Ограничивалась бы лишь дальность ракет, которые после переоборудования назывались бы ракетами «Першинг-1Б» и выпадали бы из-под ограничений. О том, что столь же нетрудоемкой была бы и обратная переделка ракеты «Першинг-1Б» в ракету «Першинг-2», американцы, естественно, умалчивали. Между тем такая переделка осуществлялась всего за 48 часов. После этого стали понятными и их первоначальные возражения против ликвидации ракет меньшей дальности (в диапазоне дальности пусков от 500 до 1000 км) — ракеты «Першинг-1Б» попадали бы в категорию РМД и все равно подлежали бы ликвидации. Очень не хотелось американцам расставаться и с крылатыми ракетами наземного базирования (КРНБ) большой дальности. Они 418 добивались либо переоснащения их обычными боезарядами, либо переоборудования в КР морского базирования (КРМБ). Американцы конечно же предполагали, что советская сторона не будет в восторге от их уверток, станет возражать, и это вело бы к желаемому затягиванию переговоров. Но они не были бы американцами, если бы не предусмотрели дублирующие меры, ведущие в том же направлении: делегация США предложила такой график ликвидации ракет и их пусковых установок, при котором на первом этапе сокращались бы только советские вооружения, а американская сторона лишь наблюдала бы и инспектировала. Американцы своего добились — переговоры переходили в затяжной спор. Но в отличие от прошлых советско-американских переговоров по ОСВ, этот спор был публичным. Переговоры находились в фокусе внимания мировой общественности. Пресса постоянно публиковала не только сведения, поступающие от участников переговоров, но и связанные с переговорами заявления правительств ведущих государств Европы, особенно ФРГ. Понятные предложения советской стороны были известны всем, поэтому, как писал впоследствии Р. Никсон, если бы США ответили отказом, «то это дорого обошлось бы им с точки зрения авторитета в глазах общественного мнения в Западной Европе» (16). Администрация США решила предложить «два нуля». 15 июня 1987 года Рейган, выступая по телевидению, заявил, что наряду с «нулевым вариантом» по ракетам «повышенной промежуточной дальности», «Соединенные Штаты также официально предложат Советскому Союзу ликвидировать в глобальных масштабах все американские и советские ядерные ракеты пониженной промежуточной дальности наземного базирования» (17). После этого американцы перестали добиваться сохранения своих позиций «Першингов-2» в Европе. Но, как говорится, не мытьем, так катаньем... Уже через неделю глава делегации США на переговорах о РСД в Женеве М. Глитман заявил о том, что его персонал рассматривает вопрос, «можно ли будет, не нарушая предлагаемого договора, переоборудовать ракеты «Першинг-2» в ракеты «Першинг-1Б» пониженной дальности, а затем передать их Западной Германии. Если ФРГ согласится, то ракеты «Першинг-1Б» придут на смену 72 устаревшим ракетам «Першинг-1А» (18). Глитман конечно же не придумал это сам — в тот же день в Вашингтоне на брифинге 419 аналогичное заявление сделал представитель госдепартамента Оукли. Поиски американской стороной способов вывода из-под ограничений хотя бы части своих ракет смыкались с позицией Бонна — тогдашней столицы ФРГ. Канцлер Г. Коль, поддерживая поэтапную ликвидацию всех РСД и РМД СССР и США, стал решительно возражать против того, чтобы в число ликвидируемых ракет попали 72 ракеты «Першинг-1A», переданные американцами бундесверу. Хотя ядерные боеголовки для них находились в ведении американцев, сами ракеты, по утверждению Коля, были собственностью ФРГ. Вашингтон эта позиция Бонна явно устраивала, так как позволяла ставить вопрос о сохранении производства ракет «Першинг-1Б», которые якобы были необходимы для замены ракет «Першинг-1А», в соответствии с американо-западногерманским договором, а также вопрос о сохранении в Европе ядерных боеголовок для немецких ракет. В этом контексте, видимо, и следовало рассматривать заявления Глитмана и Оукли. Не желая усложнять дело, советская сторона спустя некоторое время согласилась с особым статусом ракет ФРГ, естественно, без замены их более мощными ракетами, но твердо стояла на том, чтобы ядерные боеголовки для этих ракет были ликвидированы, поскольку они собственностью ФРГ не являлись. Кроме того, 23 июля 1987 года в ответах на вопросы индонезийской газеты «Мердека» Горбачев обнародовал новую позицию СССР, которая существенно упрощала весь вопрос о советских и американских РСД и РМД. Он заявил: «В связи с переговорами между СССР и США азиатские страны выразили заинтересованность в том, чтобы ракеты средней дальности были полностью ликвидированы не только в Европе, но также и в Азии... Советский Союз, идя навстречу азиатским странам, учитывая их озабоченность, готов пойти на уничтожение всех своих ракет средней дальности также и в азиатской части страны, то есть готов снять вопрос о сохранении тех 100 боеголовок РСД, о которых речь идет на женевских переговорах с американцами. При условии, конечно, что США сделают тоже самое. Ликвидированы будут и оперативно-тактические ракеты. Иначе говоря, мы будем исходить из концепции «глобального двойного нуля». Спору нет, заявление Горбачева звучало сильно. Но у многих военных специалистов возникли вопросы. Те, кто был знаком с реальным положением дел в этой области, 420 сразу же сообразили, что Советскому Союзу придется ликвидировать значительно больше вооружений, чем Соединенным Штатам, к тому же не только на западе, но и на востоке страны, где ни с каким из соседних государств переговоры не ведутся — значит, опять односторонее разоружение? (В то время еще никто не предполагал, что ни за что ни про что будет отдана на заклание не имеющая никакого отношения к РСД и РМД оперативно-тактическая ракета, «Ока», имеющая максимальную дальность полета 400 км.) Было ясно, что идея о ликвидации группировки РСД на востоке страны возникла вовсе не в связи с озабоченностью неких азиатских стран, а была рождена ближайшим окружением Горбачева. Ее реализация существенно подрывала сложившуюся на востоке страны структуру обороны1. Удивляло, что, несмотря на такое однобокое решение, высшие военные руководители заявляли, что ликвидация РСД и РМД никакого ущерба безопасности СССР не принесет. Если эта оценка правильная, то для чего было развертывать столько ракет? Чтобы дразнить Запад? Или нам некуда было девать деньги? Если такие заявления делались под давлением политического руководства, в угоду его «нового политического мышления», то разве можно так игнорировать интересы безопасности страны? Особенно контрастно выглядела готовность советского руководства к одностороннему разоружению на фоне упорного стремления американской администрации и западногерманского руководства выторговать для себя такие условия, при которых были бы сэкономлены лишний доллар или марка. Ведь в стремлении сохранить хоть в каком-то виде ликвидируемые ракеты и их пусковые установки просматриваются не только военно-стратегические цели, но и простая экономия государственных средств. Еще одним примером этого (их можно привести несколько) является выторгованное американской стороной право снимать с ликвидируемых крылатых ракет наземного базирования двигатели, для того чтобы затем использовать их на крылатых ракетах морского базирования. А ведь американцы и тогда были побогаче нас. 1 Спустя годы, когда уже не стало Советского Союза и перед ослабленной Россией и среднеазиатскими республиками СНГ стала вырисовываться угроза со стороны фундаменталистского Юга, вспомнили о ликвидированных в конце 1980-х годов ракетах «средней и меньшей дальности» и, особенно, о ракете «Ока» — и в неядерном варианте они могли бы стать существенным дополнительным фактором сдерживания. 421 При всем желании американцев оставить в Европе свои развернутые РСД отказ от обсуждения новой советской инициативы был уже невозможен. Европейцы в этом случае не поняли бы американских квартирантов. Переговорам был дан необратимый импульс. Но, прошло еще четыре с половиной месяца, пока новый договор стал готов к подписанию. Хотя и было принято политическое решение, стороны на переговорах делегаций продолжали цепляться к букве формулировок, стремясь максимально приспособить их к своим нуждам. В Москве в кабинете Секретаря ЦК КПСС Л. Н. Зайкова или в Генеральном штабе чуть ли не непрерывно заседала межведомственная рабочая группа, которая, наряду с поисками более приемлемых для советской стороны решений вопросов, возникавших на переговорах, затрачивала немало усилий на противодействие сторонникам заключения договора на американских условиях. Видно, столь же интенсивно работали в Вашингтоне, постоянно выдавая своей делегации все новые задания. В результате проект договора вместе с приложениями разбух до 20 условных печатных листов, не считая прилагаемых к нему фотографий ракет, их пусковых установок и некоторой другой техники. Интересно отметить, что американцы, традиционно задававшие тон в вопросах контроля, начиная с выработки договора по РСМД, стали сдавать свои позиции — теперь они все чаще стали отказываться от предлагаемых советской стороной мер контроля. Например, они упорно не соглашались на контроль за испытательными полигонами и на инспекции военных баз и опорных пунктов на территории третьих стран, связанных с размещением на них ракет или ракетной техники. Непросто решался вопрос об американских ядерных боеголовках для ракет ФРГ. Бонн, явно подыгрывая Вашингтону, долгое время не соглашался с тем, чтобы советско-американский договор по РСМД каким-либо образом касался 72 западногерманских ракет «Першинг-1А». Наконец канцлер Коль сделал первый шаг в направлении разрешения этой проблемы: 25 августа 1987 года он заявил, что после заключения соглашения о РСМД и его выполнения «Першинги-1А» модернизироваться не будут, а будут ликвидированы. Несколько позже ФРГ сделала второй шаг: 19 сентября официальный представитель правительства Ост заявил в Бонне, что канцлер Коль информировал президента США о том, что ФРГ намерена начать демонтаж ракет «Першинг-1А» одновременно с на- 422 чалом ликвидации советских и американских ракет и завершить этот процесс примерно в те же сроки, что и СССР и США (19). График сокращений был согласован, исходя из условия пропорциональных ликвидации баллистических и крылатых ракет СССР и США. Было найдено решение и столь сложного вопроса, как контроль за прекращением производства ракет. Договор между СССР и США о ликвидации их ракет средней дальности и меньшей дальности (Договор о РСМД) был подписан в Вашингтоне 8 декабря 1987 года. Под ним поставили свои подписи Генеральный секретарь ЦК КПСС М. С. Горбачев и Президент США Р. Рейган. Договор вступил в силу 1 июня 1988 года. Заключив Договор по РСМД, Советский Союз пошел на более крупные, чем США, сокращения. В соответствии с Договором о РСМД стороны ликвидировали:
Страна Ракеты Пусковые установки Боеголовки СССР 1752 845 1667* США 859 283 501* * Ликвидации подлежали боеголовки для развернутых ракет: В СССР: 1215 бг на 405 РСД-10; 65 бг на 65 Р-12; 387Чбг на РМД ОТР-22 и ОТР-23. Всего 1667 бг. В США: 429 бг на РСД Першинг-2 и КР BGM-109G; 72 бг для 72 Першинг-1А ФРГ. Всего 501 бг.
Согласившись на столь непропорциональные сокращения, Советский Союз, безусловно, пошел на определенный риск— ведь ликвидируемые ракеты участвовали в соответствующих балансах ядерных сил — европейском и азиатско-тихоокеанском. В европейском балансе, кроме американских ракет и самолетов-носителей, участвуют также соответствующие ядерные силы Англии и Франции. Они были оставлены за рамками Договора о РСМД, но от этого не. перестали существовать, а следовательно — и создавать угрозу для СССР и его союзников. Был ли оправдан этот риск? Ответ на этот вопрос все же был положительным. Один из высших представителей американской администрации как-то заметил, что, для того чтобы перестало су- 423 ществовать даже самое крупное в мире государство, достаточно одной, потом, подумав, сказал — двух современных атомных подводных лодок с баллистическими ракетами, другими словами — достаточно 400—500 ядерных боеголовок. Для любого из государств Западной Европы было бы достаточно число, на порядок меньшее. После ликвидации РСД-РМД у Советского Союза и у США только на стратегических носителях оставалось примерно по 10 000 ядерных боеголовок. В тысячах исчисляется и количество ядерных боеприпасов на тактических средствах. Так что, по большому счету, вероятность ядерного нападения на СССР после заключения Договора о РСМД вряд ли повысилась. В то же время Советский Союз избавился от такого беспокоящего его и дестабилизирующего ситуацию в Европе фактора, как способность американских «Першингов-2» поразить любой из объектов на территории СССР до рубежа Волги за время, исчисляемое в единицах минут, то есть в три-четыре раза более короткое, чем требуется для МБР. Наличие в Европе ракет «Першинг-2», кроме других очевидных опасностей, существенно увеличивало также опасность случайного или несанкционированного возникновения ядерной войны. У США не оставалось времени даже для того, чтобы в случае необходимости предупредить советское руководство о возможном инциденте, а это чревато самыми худшими последствиями для самих США. Следует принимать во внимание и военно-политическую сторону подписания Договора о РСМД, впервые в истории человечества закрепившего обязательство двух противостоящих сторон добровольно отказаться от самых современных видов вооружений, а следовательно — возродившего веру человечества в его способность решать в мире и согласии назревшую проблему выживания. Одновременно с подписанием Договора о РСМД, в «Совместном советско-американском заявлении на высшем уровне» от 10 декабря 1087 года были зафиксированы основные положения будущего договора о 50-процентных сокращениях СНВ, о которых шла речь в Рейкьявике. Правда, под эти сокращения не подпадали крылатые ракеты морского базирования, по которым стороны договорились «найти взаимоприемлемое решение» на основе установления предельного уровня на их количество. В этом же заявлении было записано удивительное по своей двусмысленности положение в отношении соблюдения 424 Договора по ПРО. Руководители двух стран поручили своим делегациям в Женеве выработать договоренность, «которая обязала бы стороны соблюдать Договор по ПРО в том виде, как он был подписан в 1972 году, в процессе осуществления исследований, разработок и при необходимости испытаний, которые разрешаются по Договору по ПРО, и не выходить из Договора по ПРО в течение согласованного срока». (Казнить нельзя помиловать!) Однако эта хитрость двойного толкования, сочиненная хитроумными Шульцем и Нитце, не помогла. Как только Рейган заявил, что Горбачев, наконец, согласился с «широким» толкованием Договора по ПРО («исследования, разработки и испытания» Договором разрешаются), тут же 14 декабря 1987 года последовало опровержение Горбачева: можно проводить «исследования, разработки и испытания», но только те, которые разрешены Договором. Вчитайтесь в закавыченный текст заявления, и Вы убедитесь, что он может быть истолкован и так и сяк. А это означало, что главное противоречие в позициях СССР и США на переговорах о СНВ разрешить не удалось и, следовательно, в Вашингтоне был сделан шаг на месте. Затем шаги на месте следовали в течение еще полутора лет.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «НОВЫЙ ПОДХОД К ОГРАНИЧЕНИЮ ВООРУЖЕНИЙ» з дисципліни «Супердержави XX століття. Стратегічне протиборство»
