Согласно конституции США, международные договоры ратифицирует президент с согласия и одобрения сената. Первоначально они направляются на рассмотрение сенатских комиссий. (В частности, Договор ОСВ-2 и документы, являющиеся его неотъемлемой частью, подлежали рассмотрению в Комиссии по иностранным делам и в Комиссии по делам вооруженных сил и разведки, которые и должны были выработать проект резолюции о ра- 361 тификации.) Если в процессе рассмотрения возникают вопросы или сомнения в отношении содержания тех или иных положений договора, комиссии имеют право предложить поправки и оговорки к документам. Подготовленные проекты резолюции и поправок направляются на рассмотрение сената. В случае одобрения договора сенатом президент ратифицирует его, издавая так называемую прокламацию о ратификации. Если договор одобрен сенатом с поправками, президент может: возвратить его в сенат для дополнительного рассмотрения; отказаться ратифицировать его; возобновить переговоры с другой стороной с целью добиться принятия ею условий, выдвинутых сенатом; внести на рассмотрение сената новый текст договора, подготовленный на возобновленных переговорах. Если же в ходе обсуждения документов в сенате президент решит, что одобрение договора и резолюции о ратификации без неприемлемых для администрации США и правительства другой договаривающейся стороны поправок невозможно, он может до проведения окончательного голосования отозвать договор из сената. Сенат может вообще отказаться рассматривать договор, который в этом случае вносится в так называемый исполнительный календарь до отзыва его президентом или возвращения президенту сенатом. Наконец, сенат может принять специальную резолюцию, которая, не внося каких-либо изменений в текст договора и документы, являющиеся его неотъемлемой частью, выражает «мнение» сената. Эта резолюция не имеет юридической силы и может быть игнорирована как президентом США, так и другой договаривающейся стороной. Но она может оказать влияние на последующий проводимый президентом курс. (Например, в связи с Временным соглашением 1972 года, сенатом была принята так называемая поправка Г. Джексона, в которой законодатели призывали президента добиваться того, чтобы будущий советско-американский договор по ОСВ «не ограничивал бы Соединенные Штаты более низкими уровнями стратегических сил, нежели предусматриваемые для Советского Союза». При выработке Договора ОСВ-2 американские переговорщики твердо придерживались этой поправки.) Злоключения Договора ОСВ-2 начались сразу же после его передачи на рассмотрение в сенат США. Как и 362 следовало ожидать, противниками разрядки Договор был встречен в штыки. Главным пунктом обвинения было то, что Договор якобы дает преимущества Советскому Союзу. В качестве примера называли 308 тяжелых МБР, которые не запрещалось иметь Советскому Союзу — подобных ракет США не имели. Говорили также, что Договор недостаточно защищен от тайных нарушений, что выполнение его положений трудно проконтролировать национальными техническими средствами, что Договор стоит на пути американских стратегических программ, например, планов развертывания крылатых ракет большой дальности. Вокруг нового Договора, представленного на рассмотрение объединенной сессии конгресса США, стали накаляться страсти. Не находя веских доказательств порочности самого документа, противники его ратификации стали искать повод для приостановки его рассмотрения. Таким поводом вначале стала так называемая проблема наращивания советских войск на Кубе. В сентябре 1979 года председатель сенатской комиссии по иностранным делам Ф. Черч был вынужден даже прервать обсуждение Договора ОСВ-2 и собрать экстренное заседание для решения вопроса: что делать дальше — продолжать ли обсуждение Договора или отложить его до лучших времен. В другой комиссии — по вооруженным силам — конгрессмены решили использовать процесс ратификации Договора для нового наращивания военных ассигнований. Увязка этих вопросов дошла до того, что даже явные сторонники Договора стали включать в свои речи слова, одобряющие увеличение военных ассигнований. В конце концов конгрессмены и администрация убедили себя в том, что увеличение ассигнований действительно необходимо. Под напором правых, который, кстати, поддержал и бывший президент США Дж. Форд, администрация капитулировала. 12 декабря 1979 года Картер, выступая в Совете бизнеса, заявил, что военный бюджет 1981 ф.г. будет на 5% превосходить бюджет 1980 финансового года в реальном исчислении. В тот же день на очередной сессии Совета НАТО но инициативе США было принято так называемое двойное решение, санкционирующее размещение 572 американских ракет средней дальности в Европе. Таким образом, еще не ратифицировав Договор ОСВ-2, США спланировали его нарушение: 572 РСД, после размещения 363 в Западной Европе, приобретут способность наносить ядерные удары по важным советским объектам до рубежа Волги, что резко увеличит военно-стратегический потенциал США и, следовательно, нарушит строго выверенный в ходе переговоров ОСВ-2 стратегический баланс, являющийся основой Договора. Как и следовало ожидать, кубинская затея вскоре заглохла. Оказалось, что наращивания советских войск на Кубе не произошло. Москва разъяснила, что имеющийся там советский военный персонал занимался обучением кубинских военнослужащих обращению с советским оружием и техникой. «При этом ни численность, ни функции указанного советского персонала за все эти годы не менялись» (3). 9 ноября 1979 года Договор ОСВ-2 был одобрен сенатской комиссией по иностранным делам девятью голосами против шести, а затем передан в сенат для ратификации. Казалось, что путь к вступлению Договора ОСВ-2 в силу открыт. Однако приунывшие было правые неожиданно для них вновь получили прямо из рук советского руководства новый козырь для завершения начатого процесса антиразрядки. Этим козырем был ввод «ограниченного контингента» советских войск в Афганистан. Спору нет, этот советский военно-политический акт был действительно удобным поводом для возобновления атак на Договор. Даже президент США Картер, подписавший его всего полгода назад и заинтересованный в его ратификации, посчитал необходимым резко отреагировать на советские действия. Выступая по телевидению 4 января 1980 года, он заявил: «В связи с советским вторжением я обратился к сенату США с просьбой отложить дальнейшее рассмотрение Договора ОСВ-2 с тем, чтобы конгресс и я могли подумать как ответить на советские действия и намерения». Предполагал ли Картер, что после этого Договор уже никогда не будет ратифицирован? Скорее всего, нет. Напомним, что всего за три месяца до ввода советских войск в Афганистан (в начале октября 1979 года) Картер говорил буквально следующее: «Этот Договор — самый важный шаг из всех когда-либо сделанных в плане установления контроля над ядерными вооружениями. Он позволяет нам усилить нашу оборону и сохранить стратегическое равновесие при меньших издержках и меньшей степени риска... Отклонение Договора будет серьезным 364 ударом по миру и безопасности нашей страны. Разумеется, мы конфликтуем с ними... Если Договор ОСВ-2 будет отвергнут, эти разногласия и конфликты могут приобрести новый и зловещий аспект. В условиях бесконтрольной гонки ядерных вооружений каждая конфронтация, каждый спор могут нести в себе семена ядерного конфликта». Сильнее в пользу Договора не скажешь. И тем не менее ратификация была отложена. Миру было заявлено, что причина кроется в действиях СССР в Афганистане. Впоследствии представители администрации Рейгана откровенно признали, что причиной отказа США от ратификации Договора ОСВ-2 был вовсе не Афганистан. 2 мая 1981 года государственный секретарь США А. Хейг, выступая в сенатской комиссии по ассигнованиям, заявил, что причиной замораживания Соединенными Штатами этого Договора является отнюдь не ввод советского воинского контингента в Афганистан, а существо документа. Что именно не устраивало противников Договора в этом документе, станет ясно позже, когда США откажутся от его соблюдения даже в нератифицированном виде. Далее события развивались так, что стало понятно — ратификации не будет. Между тем отказ от Договора ОСВ-2 объективно не отвечал интересам США. К тому времени американцы уже усвоили, что отсутствие ограничений на стратегические вооружения весьма похоже на автомобиль без тормозов. Разница только в том, что в случае со стратегическими вооружениями авария станет роковой всего человечества. Понимали они и то, что отказ от Договора освобождал бы от ограничений не только военно-промышленный комплекс США, но и ликвидировал бы обязательства, сдерживающие стратегические программы СССР. Поэтому вслед за выступлением Картера 4 января 1980 года об отзыве Договора ОСВ-2 из сената последовал целый ряд заявлений представителей администрации, уточнявших и пояснявших позицию Вашингтона в отношении Договора ОСВ-2. Их смысл сводился к тому, что, хотя Договор и не ратифицирован, американская сторона готова придерживаться его положений, если то же самое будет делать советская сторона. Как бы подытоживая заявления администрации, ми- 365 нистр обороны США Браун 28 января 1980 года заявил: «Договор ОСВ-2 по-прежнему отвечает нашим интересам... В то же время Соединенные Штаты будут внимательно следить за действиями Советского Союза. Если русские нарушат какие-либо условия этого еще не ратифицированного договора, Соединенные Штаты будут считать себя свободными от любых взятых по нему обязательств». Проходившие в 1980 году предвыборные съезды республиканской и демократической партий США, утвердившие кандидатами на пост президента соответственно Рейгана и Картера, проходили, по существу, под одинаковым лозунгом «обращения вспять 10-летнего процесса ослабления американских оборонных усилий». Однако в том, что касается Договора ОСВ-2, позиции все же отличались. Республиканцы отвергали его. Демократы же, не высказываясь за его немедленную ратификацию, подчеркивали, что Договор ОСВ-2 представляет собой «важное достижение правительства демократов» и что они «будут добиваться его ратификации». Однако предвыборные баталии диктуют свои законы — их участники вскоре стали все больше скатываться на ура-патриотические, антисоветские позиции. Постепенно уже не только республиканцы, но все чаще и демократы стали утверждать, что Договор ОСВ-2 в том виде, как он был подписан, вообще не устраивает Соединенные Штаты. На состоявшейся в Вашингтоне 26 октября 1980 года пресс-конференции руководители Комитета по существующей опасности П. Нитце и Ю. Ростоу договорились до того, что этот документ «несет огромный ущерб» США и «повысит риск возникновения войны». Для обывателя это звучало убедительно хотя бы потому, что Нитце сам был членом американской делегации как на переговорах ОСВ-1, так и на переговорах ОСВ-2 и знал не только содержание документов, но и то, как они вырабатывались. Впрочем в скором времени можно было убедиться в том, что Нитце был способен и покривить душой — одним из примеров этому стали его выступления в защиту так называемого широкого толкования Договора по ПРО. Но об этом мы поговорим позже. Сейчас же его оценки объяснялись просто: Нитце никогда не был в ладах с согласованным сторонами для советско-американских соглашений в области стратегических вооружений принципом равенства и одинаковой безопасности, и если 366 соглашение отвечало этому принципу, он однозначно рассматривал его как «наносящее ущерб» США. Судя по высказываниям Нитце, для любого советско-американского соглашения был приемлем лишь принцип «военного превосходства США». Этому принципу Договор ОСВ-2 действительно не соответствовал. Выше уже говорилось, что Картер практически в равной мере прислушивался к высказываниям и сторонников, и противников разрядки Договора ОСВ-2. Это нередко ставило его в трудное, иногда нелепое положение. Его публичные выступления удивляли. Например, 14 марта 1980 года, отвечая на пресс-конференции на вопрос о том, намерены ли США соблюдать положения Договора ОСВ-2, он заявил, что для этого необходимы два условия: «Первое — чтобы СССР со своей стороны соблюдал его в полном объеме. Второе — чтобы консультации, которые я буду продолжать с руководством сената, подкрепили мою уверенность, что соблюдение этого договора отвечает интересам нашей страны». «Если, проведя консультации в сенате, я решу, что в интересах нашего государства отклонить этот договор, я уведомлю СССР о том, что мы больше не считаем себя обязанными его соблюдать». Не правда ли, что для лица, подписавшего Договор ОСВ-2, это заявление звучит странновато? Недаром «Нью-Йорк таймс» в номере от 16 марта заметила по этому поводу, что советники администрации выразили недоумение — отправляя шефа на пресс-конференцию, они рекомендовали ему выразить Договору поддержку. Картер проиграл Р. Рейгану. Отпала необходимость плести интриги вокруг ОСВ. И 14 января 1981 года он передал для опубликования в печати письмо конгрессу Соединенных Штатов, из которого общественность, наконец-то узнала, что думает покидающий Белый дом президент о Договоре ОСВ-2, так и не ставшем законом в советско-американских отношениях. Картер писал: «Договор ОСВ-2, который я подписал вместе с советским президентом Брежневым в июне 1979 года, представляет собой значительный шаг в плане установления... контроля над вооружениями. Этот Договор был предметом широких национальных дебатов и обсуждался на слушаниях в трех комиссиях сената... Тот факт, что этот Договор не был ратифицирован, порождает серьезные проблемы в отношении как обеспечения нашей национальной 367 безопасности, так и будущих мер в области контроля над вооружениями. В период относительного затишья, который следует за годом выборов, имеется возможность быстро заняться работой над взаимно приемлемым договором ОСВ-2, который будет ратифицирован сенатом. Это важно для нашей собственной национальной безопасности, и таково настоятельное пожелание всех наших союзников... Кроме того, хотя был достигнут некоторый прогресс и на других переговорах в области контроля над вооружениями — например, на переговорах по выработке договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний, договора о запрещении применения химического оружия и договора о взаимных и сбалансированных сокращениях вооруженных сил и вооружений в Европе, — успешное завершение этих усилий, вероятно, будет зависеть от решения проблемы Договора ОСВ-2» (4). Все это было так, но поезд уже ушел. О ратификации Договора ОСВ-2 в коридорах новой американской власти больше никто не заикался. Наоборот, представители администрации всячески старались подчеркнуть свое пренебрежительное отношение к этому продукту деятельности администрации Картера. Например, советник президента Эд. Миз неоднократно заявлял, что США не несут ни законных, ни моральных обязательств по соблюдению соглашений ОСВ-1 и ОСВ-2. Министр обороны К. Уайнбергер не уставал подчеркивать, что при разработке новых американских программ в области стратегических вооружений, США не будут учитывать соображения их совместимости или несовместимости с ограничениями в области ОСВ. Однако просто отказаться от Договора ОСВ-2 Рейган пока не мог. Он пошел на то, чтобы обменяться с советской стороной устными заявлениями о намерении «в общем виде придерживаться положений Договора ОСВ-2» (Пресс-конференция Л. А. Громыко в Бонне 18.01. 1983 г.). Стало окончательно ясно, что возврата к Договору ОСВ-2 не будет, и полный отказ от него зависит от того, когда установленные им рамки станут тесны для американских стратегических программ. До 1985 года соглашения ОСВ-1 и ОСВ-2 мало чем ограничивали США. За прошедшие с 1972 года 13 лет им пришлось демонтировать лишь 168 стратегических носителей, причем в связи с Договором ОСВ-2 — только 368 16 единиц. Они как-то привыкли, что сокращениями вооружений по принятым обязательствам в основном занимается СССР. Действительно, в то время когда США демонтировали свои 168 носителей, СССР демонтировал 540, причем только в связи с Договором ОСВ-2—93 носителя. Это явно устраивало и администрацию, и Пентагон. Теперь приближался момент, когда и Соединенным Штатам в связи с поступлением на вооружение новых типов СНВ, пришлось бы демонтировать еще совсем не старые стратегические носители. Первое серьезное испытание для Вашингтона возникло в конце 1985 года, когда в США была построена седьмая атомная подводная лодка с баллистическими ракетами (ПЛАРБ) типа «Огайо». Для соблюдения предельного количества стратегических ракет с РГЧ ИН, установленного Договором ОСВ-2, нужно было ликвидировать одну из подводных лодок типа «Посейдон», также оснащенную ракетами с РГЧ ИН. Это испытание Вашингтон выдержал — одна из ПЛАРБ типа «Посейдон» была обречена на демонтаж. Однако уже в мае следующего года Пентагон ждало еще более болезненное испытание в связи с выходом на мореходные испытания восьмой ПЛАРБ «Огайо». К этому времени США располагали 1198 пусковыми установками баллистических ракет наземного и морского базирования с РГЧ ИН. По Договору ОСВ-2 разрешалось иметь суммарно не более 1200 таких пусковых установок. ПЛАРБ «Огайо» оснащена 24 пусковыми установками. Следовательно, для соблюдения Договора требовалось демонтировать 22 пусковые установки подводных лодок типа «Посейдон». Поскольку на этих ПЛАРБ установлено всего по 16 установок, то под угрозой демонтажа оказались не одна, а две подводные лодки. И это было только начало. В случае соблюдения Договора ОСВ-2 у Вашингтона вскоре возникла бы проблема с компенсацией 9-й, 10-й и последующих ПЛАРБ типа «Огайо» — их планировалось иметь 20 единиц. Пришлось бы думать, каким образом совместить с Договором ОСВ-2 развертывание запланированных 100 ракет «MX» и десятков тяжелых бомбардировщиков с крылатыми ракетами. Но и это еще не все. Всеобъемлющая программа, объявленная Рейганом в начале октября 1981 года, предусматривала создание новой МБР «Миджитмен». После МБР «MX» это был бы второй новый тип МБР», создание которого 369 Договором ОСВ-2 запрещалось. Пентагон и администрация взбунтовались — всегда легче смотреть, как соблюдают договорные обязательства другие, чем выполнять их самим. 27 мая 1986 года президент США объявил, что принимая в будущем решения связанные со стратегическими силами, США больше не будут придерживаться ограничений, предусмотренных Договором ОСВ-2 и Временным соглашением 1972 года. Все поняли, что компенсация восьмой ПЛАРБ типа «Огайо», может быть, и состоится, но это будет последняя жертва. И действительно, вскоре последовало заявление о том, что с момента переоборудования под крылатые ракеты 131-го самолета Б-52 Соединенные Штаты превысят и суммарный предел в 1320 единиц, установленный Договором ОСВ-2 для стратегических баллистических ракет с РГЧ ИН и тяжелых бомбардировщиков с крылатыми ракетами большой дальности. Конечно, обновление своих стратегических ядерных сил осуществлял и Советский Союз. Оправдывая свои программы, Вашингтон постоянно публиковал данные о новых советских программах. Отмечались испытания МБР СС-24 (РС-22), предназначенной для развертывания как в стационарном варианте, так и на мобильных (железнодорожных) пусковых установках. Одновременно привлекалось внимание к развертыванию самой крупной в мире советской ПЛАРБ типа «Тайфун» и другой ПЛАРБ типа «Дельта-4» («Дельфин»). Сообщалось, что в составе стратегической авиации появились тяжелые бомбардировщики «Беар-Н» (Ту-95 МС) с крылатыми ракетами большой дальности, а также о продолжении испытаний нового тяжелого бомбардировщика «Блэк джек» (Ту-160). Однако в СССР все это старательно вписывалось в рамки обязательства «в общем придерживаться положений Договора ОСВ-2», как оно понималось в Москве. Впрочем, хотя стороны и не договаривались о том, как именно следует понимать это обязательство, на практике особых разногласий на этот счет не возникало. Во всяком случае в ПКК, которая обсуждала вопросы ОСВ-2 на основе «доброй воли», поскольку Договор ОСВ-2 ратифицирован не был, возникающие вопросы разрешались к обоюдному удовлетворению. Факты говорили о том, что близок момент, когда Соединенные Штаты подойдут к рубежу, о котором Рейган 370 заявил в мае 1986 года. Спустя несколько месяцев, 28 ноября 1986 года в 11 часов 59 минут 131-й стратегический бомбардировщик Б-52, оснащенный для крылатых ракет большой дальности, вылетел с авиабазы Келли (штат Техас), где проходило его переоборудование, унося на своих крыльях остатки обязательств, принятых руководством Соединенных Штатов в связи с Договором ОСВ-2. Нужно отметить, что далеко не все в США одобрили этот поступок администрации. Уже в декабре 1986 года 57 американских сенаторов, в том числе 10 республиканцев, направили письмо президенту США, в котором выразили серьезную озабоченность «в связи с решением о нарушении Соединенными Штатами зафиксированного в Договоре ОСВ-2 лимита» на стратегические баллистические ракеты с РГЧ ИН и тяжелые бомбардировщики с крылатыми ракетами (1320 единиц). Сенаторы выразили опасение, что «этот шаг прямо побуждает Советы превысить некоторые количественные подлимиты Временного соглашения и Договора ОСВ-2». «Нарушение Соединенными Штатами одного из главных подлимитов ОСВ-2 вполне может вызвать большую советскую угрозу». Письмо было распространено на пресс-конференции в здании конгресса США 15 декабря 1986 года. Оно не имело видимых последствий, но борьба продолжалась. 6 января 1987 года конгрессмен Н. Дикс выступил с проектом закона, предусматривающего запрет на финансирование развертывания СНВ сверх лимитов ОСВ-2. Проект не прошел из-за отрицательной реакции конгрессменов-республиканцев. Лишь в ходе обсуждения военного бюджета на 1988 финансовый год вначале палата представителей (245 голосов против 181), а затем и сенат (57 голосов против 41) приняли внесенную тем же Диксом поправку о возврате к лимитам ОСВ-2 при условии соблюдения их Советским Союзом. Однако победа сторонников Договора ОСВ-2 была недолгой. После трехдневных дебатов с Белым домом, поддавшись давлению администрации, конгресс снял требование о возврате к соблюдению количественных лимитов ОСВ-2. Было достигнуто согласие лишь о выводе из состава стратегических сил одной из наиболее старых ПЛАРБ типа «Посейдон». Сенатор Кеннеди по поводу отказа администрации от Договора ОСВ-2 заявил: «Все американцы должны быть возмущены последним шагом администрации Рей- 371 гана по отказу от контроля над ядерными вооружениями. Сильнее слов говорят дела: нынешний президент и его администрация осуществляют самое крупное в истории наращивание ядерных сил» (5). А что же Советский Союз? 5 декабря 1986 года Москва заявила, что, учитывая огромную общечеловеческую значимость вопроса, СССР «пока воздерживается от выхода из ограничений по соглашению ОСВ-1 и Договору ОСВ-2». Этому обязательству Советский Союз был верен до заключения нового Договора между СССР и США о сокращении и ограничении стратегических наступательных вооружений (Договор СНВ-1), то есть практически до последних дней своего существования.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «СУДЬБА ДОГОВОРА ОСВ-2» з дисципліни «Супердержави XX століття. Стратегічне протиборство»
