В уставе Организации Объединенных Наций изложены общие правовые и политические основы содействия ООН делу разоружения. Ответственность за это возложена на Совет Безопасности и Генеральную Ассамблею ООН. На Совет Безопасности (СБ) согласно статье 24 Устава ООН возлагается главная ответственность за поддержание международного мира и безопасности. Это постоян- 201 но действующий орган, состоящий из 15 государств — членов ООН. Его постоянными членами являются Россия (ранее СССР), Соединенные Штаты, Великобритания, Франция и Китай. Остальные выбираются на двухлетний срок. В числе других функций на СБ возложена также обязанность разрабатывать планы разоружения и представлять их членам ООН. Однако на практике он, как правило, этим не занимается. Особенностью деятельности СБ является то, что его решения принимаются лишь в том случае, если они получают одобрение всеми постоянными членами. Если против какого-то решения выступит хотя бы один из постоянных членов СБ, либо семь или больше непостоянных членов, предложение считается отклоненным. Генеральная Ассамблея ООН уполномочена обсуждать любые вопросы или дела в пределах Устава или относящиеся к функции ее органов, в том числе «принципы, определяющие разоружение и регулирование вооружений». Однако Генассамблея не может дать рекомендации в отношении проблем, находящихся на рассмотрении СБ, если последний не запросит об этом. Для решения вопросов разоружения и безопасности в Генассамблее создан ряд комитетов, комиссий и конференций. В декабре 1945 года на совещании в Москве министров иностранных дел СССР, США и Великобритании было принято решение предложить первой сессии Генассамблеи создать комиссию по наиболее злободневной послевоенной теме — атомной энергии. В январе следующего года такая комиссия была создана. В ее состав были включены все государства-члены СБ плюс Канада. Хотя СССР, США и Великобритания единодушно высказались за создание Комиссии по атомной энергии, это вовсе не означало, что они были единодушны при выборе путей решения проблем атомной энергии — у сторон было заметное расхождение интересов. США и Великобритания как участники совместной разработки ядерного оружия, а Соединенные Штаты к тому же как монопольный его обладатель, были заинтересованы в том, чтобы такое состояние продолжалось как можно дольше. Советский Союз был против производства и применения ядерного оружия, но хотел выйти на одну линию с бывшими союзниками в отношении его разработки и испы- 202 таний и тем самым обезопасить себя на тот случай, если бы США захотели возобновить производство ядерного оружия, денонсировав возможный договор. Именно это было заложено в проект резолюции Генассамблеи, внесенный советской стороной в октябре 1946 года в ответ на американский «план Баруха», отражавший американские интересы. Государствам-участникам будущей конвенции Советский Союз предложил принять следующие обязательства: «А) не применять ни при каких обстоятельствах атомное оружие. запретить производство и хранение оружия, основанного на использовании атомной энергии. C) уничтожить в трехмесячный срок, считая со дня вступления в силу настоящей конвенции весь запас готовой и незаконченной продукции атомного оружия». На юридическом языке «запрещение производства и хранения», а также уничтожение запасов атомного оружия вовсе не охватывает процесс создания и даже испытания такого оружия. Поэтому США и Великобритания выступили против советской инициативы — она требовала ликвидации американского атомного оружия (у СССР в то время его не было) и позволяла Советскому Союзу создать и испытать атомную бомбу, не нарушая принятых обязательств. Основа для договоренности не просматривалась, поэтому Комиссия по атомной энергии вскоре прекратила свое существование. В 1947 году Совет Безопасности учредил еще один орган — комитет, которому предписывалось заняться вопросами разоружения. Однако и он, унаследовав еще со времен Лиги Наций отличающиеся концептуальные взгляды на решение этих вопросов, показал свою беспомощность. Как и прежде, спор шел вокруг проблемы, «что первично»: разоружение или безопасность. Пытаясь выбраться из тупика, Генассамблея в 1952 году сделала попытку объединить оба органа в единую Комиссию по разоружению. В ее состав вошли 5 постоянных членов СБ и Канада. Комиссии вменялась задача подготовки предложений по регулированию, ограничению и сбалансированному поэтапному сокращению всех вооруженных сил и вооружений. Хотя комиссия и не добилась крупных успехов, обнадеживающие моменты все же появились. В 1952 году делегации Великобритании, США и Франции представили комиссии предложения, 203 «касающиеся определения общих ограничений численности всех вооруженных сил». С учетом различных факторов — демографических, географических, политических, экономических и других, они предложили установить для постоянных членов СБ предельные уровни вооруженных сил: для СССР, США и Китая — до полутора миллионов, а для Великобритании и Франции — до 800 тысяч человек. Предложения трех держав поставили советскую сторону в трудное положение. На стол переговоров были положены конкретные цифры, но такие, которые для Советского Союза казались явно не подходящими. В Москве считали, что для СССР просто необходима большая, чем для США, численность вооруженных сил, в первую очередь для компенсации крупного перевеса в атомном оружии, а также с учетом существенно большей протяженности государственных границ. Положительным моментом в начавшейся дискуссии являлось то, что стороны, наконец, начали говорить о разоружении, стал общим предмет обсуждений. Парируя советскую критику, три державы вскоре, в дополнение к ранее внесенному документу, внесли на рассмотрение материал, в котором разъяснялось, что для согласования проекта документа об ограничении численности вооруженных сил государств нужно созвать совещание пяти постоянных членов СБ. На этом совещании можно было бы обговорить не только проблему численности, но и вопрос об эффективном международном контроле над атомной энергией. Вслед за совещанием постоянных членов СБ могли бы состояться региональные конференции с участием стран, располагающих крупными военными силами как вообще, так и в данном регионе. Но, холодная война вступала в права. В условиях набиравшей силу конфронтации Советское правительство реагировало на это прохладно. 1953—1954 гг. были богаты событиями, которые не могли не оказать заметного влияния на процессы осмысливания проблем войны и мира. В марте 1953 года умер Сталин. В этот же год в Белый дом пришел новый хозяин — Д. Эйзенхауэр. В 1953—1954 гг. СССР и США обрели сверхмощное термоядерное оружие, возможности которого привели в содрогание даже самих создателей. Это было время, когда происходящее подталкивало к размышлению о дальнейшей судьбе человечества. 204 Осенью 1953 года Генассамблея поручила Комиссии по разоружению создать подкомитет в составе США, СССР, Великобритании, Франции и Канады с задачей выработать и представить Генассамблеи доклад о перспективах разоружения. Однако, поскольку и в подкомитете Советский Союз был вынужден противостоять четырем западным державам в одиночку, ничего путного из его работы не вышло. Лишь к середине следующего года, когда перед участниками дискуссий стала вырисовываться перспектива предстать перед Генассамблеей с нулевым итогом, британский и французский представители внесли в подкомитет меморандум, в котором излагались соображения относительно разработки проекта договора, который запрещал бы применение ядерного оружия (за исключением случаев, когда оно применялось бы для отражения агрессии), а также обязывал бы все подписавшие договор государства воздерживаться от угрозы силой или от ее применения против территориальной неприкосновенности или политической независимости любого государства. В меморандуме излагались также принципы, на которых основывался план разоружения и этапность его осуществления. Это был первый документ западных государств, выдвигавший конкретную схему возможного соглашения о сокращении вооружений и запрещении оружия массового уничтожения. Проведенный в Москве анализ англо-французского меморандума выявил возможность использования многих его положений для ответного советского документа. По существу, меморандум стал основой для проекта резолюции «О заключении международной конвенции (договора) по вопросу о сокращении вооружений и запрещении атомного, термоядерного и других видов оружия массового уничтожения», внесенного делегацией СССР на 9-й сессии Генассамблеи ООН в сентябре 1954 года. Предложенные советской стороной поправки касались главным образом сроков и конкретного содержания этапов сокращения вооруженных сил и ассигнований на военные нужды. Благодаря советскому контрпредложению, в котором нашли отражение многие западные позиции, совместный проект резолюции Генассамблеей удалось согласовать без особых затруднений. В ноябре 1954 года он был принят единогласно. В резолюции говорилось о необходимости 205 продолжения попыток достижения соглашения об исчерпывающих и согласованных положениях, которые должны быть включены в проект международной конвенции. Они предусматривали бы: «а) регулирование, ограничение и значительное сокращение всех вооруженных сил и всех вооружений обычного типа; в) полное запрещение применения и изготовления ядерного оружия и любого типа оружия массового уничтожения, а также обращение существующих запасов ядерного оружия на мирные цели; с) учреждение эффективного международного контроля через контрольный орган, обладавший правами, полномочиями и функциями, необходимыми для того, чтобы гарантировать эффективное соблюдение согласованного сокращения всех вооружений и вооруженных сил и запрещение ядерного и другого оружия массового уничтожения и чтобы обеспечить применение атомной энергии в мирных целях». Однако радость по поводу достигнутого концептуального соглашения длилась недолго — ровно столько, сколько оставалось времени до принятия в декабре 1954 года западными державами решения о вооружении НАТО ядерным оружием. Наметившаяся было область взаимопонимания вновь стала сокращаться. Стороны стали больше уделять внимания так называемой публичной дипломатии. Первый шаг в этом направлении был сделан Москвой. Она призвала созвать в 1955 году конференцию по всеобщему сокращению вооружений и запрещению ядерного оружия. Демарш был явно рассчитан на использование для подкрепления своих позиций нарастающего движения общественных сил, обеспокоенных гонкой вооружений и усилением угрозы возникновения ядерной войны. Это движение заставило активизироваться и руководство западных государств. В апреле 1955 года английский и французский представители в подкомитете по разоружению заявили о согласии с тем, чтобы полное запрещение ядерного и других видов оружия массового уничтожения начало действовать не в конце программы разоружения, на чем они настаивали до этого времени, а после сокращения обычных вооруженных сил и вооружений на три четверти от согласованных пределов. Советская сторона не замедлила сделать встречный 206 ход и представила на рассмотрение программу разоружения, как бы синтезирующую позиции обеих сторон. То, как была оценена эта программа, можно судить по материалам Отдела по делам разоружения при Департаменте по политическим вопроса и делам Совета Безопасности ООН. В книге «Организация Объединенных Наций и разоружение», выпущенной Отделом в 1970 году, говорилось: «10 мая 1955 года Советский Союз представил самую исчерпывающую и детальную из всех когда-либо представленных программ». Такая положительная оценка официального органа ООН, а также признание представителем западных держав того, что СССР действительно сделал крупные шаги навстречу их позициям и концепциям, позволяли надеяться, что программа будет принята. И вновь этого не случилось — вскоре все стало возвращаться «на круги своя». На встрече «в верхах», которая состоялась в Женеве в июне 1955 года по инициативе У. Черчилля, руководители западных держав Д. Эйзенхауэр, А. Идеи и Э. Фор в ответ на советское предложение от 10 мая 1955 года как бы в целях улучшения его стали предлагать различные дополнения. Эйзенхауэр, например, высказал идею о том, чтобы неотъемлемой частью контроля стало согласие сторон «открыть небо», А. Идеи высказался за создание зон инспекций вооруженных сил в Центральной Европе, Э. Фор внес предложение о сокращении военных бюджетов с использованием высвобождающихся средств на благотворительные цели в слаборазвитых странах. Причем сбалансированная единая советская программа была как бы расчленена на отдельные составные части, каждая из которых требовала дополнительной глубокой проработки, а все вместе — нового согласования. В результате ни о чем определенном высшим должностным лицам договориться не удалось. Но признаваться в этом не хотелось и, чтобы создать видимость результативности встречи, было скомпоновано нечто вроде директив своим министрам иностранных дел — им предписывалось продолжить дискуссии. В Советском Союзе даже получил распространение термин «дух Женевы», что должно было означать успех Н. С. Хрущева, выходившего на мировую арену. Следующим важным событием в деле развития процесса переговоров по вопросам ограничения и сокраще- 207 ния вооруженных сил и вооружений было совещание министров иностранных дел, состоявшееся по поручению руководителей государств — участников встречи в Женеве в июне 1955 года. Оно открылось также в Женеве в октябре того же года, но «духом Женевы» там уже не пахло. Глава делегации США Д. Ф. Даллес придал принципиальное значение предложению Эйзенхауэра об «открытии неба», высказанному на встрече «в верхах» в качестве «идеи». В Вашингтоне это ужесточение американской позиции объяснялось «чрезмерной засекреченностью» принимаемых Советским Союзом мер в области обороны. При этом преследовалась двойная цель: если СССР согласится с «открытием неба», то США получат столь желанную возможность легального шпионажа (правда, надежды на это практически не было); если не согласится, то можно использовать эту ситуацию в виде ставшего уже традиционным обвинения СССР в гонке вооружений в целях более легкого протаскивания через конгресс собственных военных программ. И то и другое устраивало Вашингтон. Именно поэтому Даллес сразу же стал ультимативно требовать от советского представителя согласия с планом «открытого неба» и категорически отказывался от рассмотрений даже тех положений советской программы, с которыми уже согласились западные державы на встрече в верхах. Английский и французский коллеги Даллеса лишь поддакивали ему. В результате проблема разоружения была отброшена на давно оставленные рубежи. Правда, советская пропаганда получила хорошую пищу для критики Запада, особенно США, но это был лишь побочный продукт, который не мог компенсировать разочарования Москвы, советской и мировой общественности. Становилось ясно, что главным недостатком совещаний подобного рода и органов ООН, занимавшихся проблемами разоружения, является то, что в ходе их работы советской стороне приходилось противостоять объединенному фронту натовских государств, тон которым задавали Соединенные Штаты. Надо было что-то предпринимать, и в Москве решили выступить на сессии Генассамблеи ООН с предложением образовать постоянную комиссию по разоружению. Такое предложение было внесено на XII сессии. Оно было отклонено 46 голосами против 9, при 24 воздержавшихся. То, что решение будет 208 отрицательным для Москвы не явилось неожиданностью— большинство государств все еще голосовало с оглядкой на Запад. Но результат голосования говорил и о том, что число голосовавших вместе с натовскими государствами заметно поубавилось, следовательно, чаша весов уже начала клониться в другую сторону. А пока она не склонилась окончательно, Советское правительство заявило, что ее попытки использовать подкомитет для продуктивной работы себя исчерпали, и поэтому советская сторона не будет в дальнейшем принимать участие ни в работе Комиссии ООН по разоружению, ни в ее подкомитете, если они останутся в прежнем составе. Заявление Советского правительства возымело действие. Западные державы были вынуждены дать согласие на расширение Комиссии по разоружению до 25 членов. Однако и в расширенном комитете большинство участников продолжало следовать за США и их союзниками, поэтому Москва вновь заявила, что не намерена принимать участие в столь не сбалансированном органе. Хотя советский демарш дал новую пищу для обвинений СССР в неконструктивности, он опять заставил государства—члены ООН искать новые формы для переговоров об ограничении и сокращении вооруженных сил и вооружений. В 1959 году был учрежден Комитет десяти государств по разоружению, в котором государства Запада и Востока были представлены поровну. Это был шаг в правильном направлении, но далеко не достаточный. Новая организация Комитета хорошо позволяла отклонять неприемлемые предложения, но мало помогала выработке взаимоприемлемых решений. Не было «нечетного» члена. Роль такого члена могли бы выполнять нейтральные и неприсоединившиеся страны, которые несправедливо все еще оставались за рамками переговоров. Это понимали все, поэтому Комитет с самого начала имел тенденцию к расширению. В 1962 году он был преобразован в Комитет восемнадцати; в 1969 году — в Совещание Комитета по разоружению, число участников которого возросло вначале до 26 государств, а затем — до 31 государства. Наконец, в 1978 году Совещание было реорганизовано в Комитет по разоружению, который, в свою очередь, с 1984 года стал называться Конференцией по разоружению. 209 В состав этой Конференции входит 40 государств, включая все пять держав, официально считающихся ядерными, и все сколь-либо значимые в военном отношении государства. Свои заседания Комиссия проводит в Женеве. Она имеет самостоятельный статус и собственные правила процедуры. Решения принимаются на основе консенсуса. Функционирует с учетом рекомендаций Генассамблеи ООН. Конференция представляет ежегодные и по мере необходимости доклады Генассамблее, имеет собственного Генерального секретаря, который назначается Генеральным секретарем ООН и действует в качестве его личного представителя. В 1979 году Комитетом по разоружению была принята постоянная повестка дня из десяти пунктов: ядерное оружие во всех аспектах; химическое оружие; другие виды оружия массового уничтожения (ОМУ); обычные вооружения; сокращение военных бюджетов; сокращение вооруженных сил; разоружение и развитие; разоружение и международная безопасность; сопутствующие меры; меры по укреплению доверия и меры проверки; всеобъемлющая программа разоружения. За время существования Конференции и ее предшественников на них, или с их участием, был разработан, при особой активности СССР, ряд важных международных соглашений, в том числе: в 1963 году — Договор о запрещении испытаний ядерного оружия в атмосфере, в космическом пространстве и под водой; в 1967 году— Договор о принципах деятельности государств по исследованию космического пространства, включая Луну и другие небесные тела; в 1968 году — Договор о нераспространении ядерного оружия; в 1971 году— Договор о запрещении размещения на дне морей и океанов и в его недрах ядерного оружия и других видов оружия массового уничтожения; в 1972 году— Конвенция о запрещении разработки, производства и накопления запасов бактериологического (биологического) и токсинного оружия и об их уничтожении; 210 в 1977 году— Конвенция о запрещении военного или любого иного враждебного использования средств воздействия на природную среду. Каждый их этих документов представляет собой серьезный вклад в решение проблемы ограничения вооружений и безопасности. Пройдя период становления и вобрав в себя функции нескольких комиссий и комитетов, Конференция по разоружению в 1980-х годах стала достаточно совершенным инструментом ведения переговоров и разрешения назревших международных проблем. Однако и этот международный организм постепенно стал давать сбои. Он и раньше отставал от хода событий в области гонки вооружений, теперь же, кажется, стал просто буксовать, Особенно в последние годы. Возможно, потому, что такой генератор разоруженческих идей, как Советский Союз, перестал существовать.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «ООН И ПРОБЛЕМЫ РАЗОРУЖЕНИЯ» з дисципліни «Супердержави XX століття. Стратегічне протиборство»
запретить производство и хранение оружия, основанного на использовании атомной энергии. 