Военная доктрина государства не является раз и навсегда сформулированной и принятой системой взглядов на войну как на продолжение политики насильственными средствами. Эта система живет и изменяется вместе с государством. Поэтому она конкретна для конкретного отрезка времени и отражает взгляды на сущность, цели и характер возможной войны, на подготовку к ней страны и ее вооруженных сил, на способы ее ведения с учетом конкретных условий складывающейся военно-стратегической обстановки и возможностей государства. Во все советские времена при выработке военной доктрины исходили из того, что ее сущность находится в прямой зависимости от общественного строя, от обще- 154 государственных задач в области внешней и внутренней политики, от экономического, политико-морального и культурного состояния страны. В связи с этим различали две органически связанные между собой стороны доктрины — политическую и военно-техническую. Вторая половина 1940-х годов и 1950-е годы начавшейся ядерной эры перевернули устоявшиеся ранее представления по всему кругу вопросов, охватываемому советской военной доктриной. Хотя политическая сторона доктрины по всем советским канонам является определяющей (наверное, это так и есть), остановимся главным образом на военно-технической ее стороне, как в наибольшей мере связанной с исследуемой тематикой. Что касается политической стороны, то она в то время достаточно емко выражалась словами «мирное сосуществование». Как это следовало понимать, четко разъяснил Н. С. Хрущев, занимавший в 1958—1964 гг. пост Председателя Совета Министров СССР. Выступая на митинге в Новосибирске 10 октября 1959 года, он сказал: «Сосуществование — это продолжение борьбы двух социальных систем, но борьба мирными средствами, без войны... Мы считаем, что это — борьба экономическая, политическая, но не военная». Эта мысль перекликается с выводом, сделанным на XX съезде КПСС о том, что в создавшихся условиях «война не является фатальной неизбежностью». В то же время, появление в арсеналах США и СССР различных систем всеуничтожающего ядерного и термоядерного оружия, накал противоборства двух антагонистических мировых систем в ходе «холодной войны» оставляли мало надежд на мирное разрешение этого исторического спора, поэтому одним из важных положений советской военной доктрины стал тезис о том, что война, «если она будет развязана империалистами», неизбежно примет характер мировой войны, где главным средством поражения будет ядерное оружие, а основным средством доставки его до цели — ракеты. Военно-техническое содержание советской военной доктрины традиционно охватывало широкий круг вопросов строительства и подготовки Советских Вооруженных Сил к обороне страны: поддержания их в высокой степени боевой готовности; совершенствования вооружений, технического оснащения и систем управления; дальнейшего развития советского военного искусства. То 155 есть военно-техническое содержание военной доктрины определяло пути, средства и способы подготовки и выполнения Вооруженными Силами задач по надежной защите Отечества в войне в случае развязывания ее агрессором. Изменения, произошедшие в стратегическом взаимоотношении СССР и США, дали толчок не только для корректировки стратегических концепций США, о чем было сказано в главе 4, но и для уточнения положений советской военной стратегии. В советской военной науке военная стратегия относится к военному искусству, занимая в нем ведущее положение. По отношению к военной доктрине она занимает подчиненное положение. Если в военной доктрине определяются общие, принципиальные положения, то в военной стратегии, исходя из этих общих положений, разрабатываются и исследуются конкретные вопросы, касающиеся характера будущей войны, подготовки страны к войне, организации вооруженных сил и способов ведения войны. Руководствуясь политической стороной военной доктрины, военная стратегия ориентировалась на оборону страны, на отражение возможной агрессии. Но на такое отражение, в котором могли быть использованы любые имеющиеся в распоряжении силы и средства и любые способы ведения войны, ведущие к победе. Бывший в то время министром обороны Маршал Советского Союза Р. Я. Малиновский писал: «...мы не сторонники известного военного афоризма: лучший способ обороны — наступление. Он принципиально не подходит социалистическим государствам, миролюбивым по своей природе. Мы выдвигаем другой: лучшим способом обороны является предупреждение противника о нашей силе и готовности разгромить его при первой же попытке совершить акт агрессии». Это сложная задача, поскольку наиболее вероятным и в то же время наиболее опасным способом развязывания агрессором ядерной войны скорее всего будет внезапное нападение «...без традиционного явно угрожаемого периода» (1). В наиболее обобщенном виде военно-стратегические воззрения, которые были положены в основу строительства Советских Вооруженных Сил в 1960-х годах, были отражены в фундаментальном труде «Военная стратегия», изданном в Советском Союзе в начале 1960-х годов под редакцией маршала Советского Союза В. Д. Соколовско- 156 го, бывшего в 1952—1960 годах начальником Генерального штаба Вооруженных Сил СССР. По мнению авторов этого труда, война могла быть развязана «как прямым нападением на СССР или другие социалистические страны, так и в результате какой-либо агрессивной локальной войны против одной из несоциалистических стран, если эта война затронет коренные интересы социалистических государств и создаст угрозу миру на земном шаре. В любом из этих случаев развязанная агрессором война, очевидно, приведет к мировой войне» (2). Если вдуматься, то этот тезис советской военной стратегии представлял собой большой простор для раздумий и вовсе не однозначных выводов западных аналитиков. Правда, «очевидно» — это не значит «обязательно», поэтому авторы стратегии допускают, что могут быть небольшие войны, в ходе которых вовсе не обязательно будет применено ядерное оружие. Отсюда делается вывод, что, одновременно с подготовкой к решительной борьбе с агрессором в ходе мировой войны, вооруженные силы социалистических стран должны быть готовы и к локальным, местным, войнам небольшого масштаба. Важной особенностью советской военной стратегии 1960-х годов являлось то, что она не ограничивала набор средств, которые могли быть использованы в вооруженной борьбе. Наоборот, констатировалось, во-первых, что «ядерное оружие в современной войне может быть применено для решения задач всех масштабов: стратегических, оперативных и тактических» (3), а во вторых, что «будущая мировая война, с точки зрения средств вооруженной борьбы, будет прежде всего ракетно-ядерной войной. Основой ее ведения является массовое применение ядерных ракет всеми видами вооруженных сил, но в первую очередь Ракетными войсками стратегического назначения» (4). «Возможна ли новая мировая война без применения ядерного оружия ?» — задавал вопрос советский премьер Хрущев. И сам себе отвечал: «Думаю, что невозможна. Если она действительно будет мировой. Когда подорвут силы какой-то ядерной державы, участвующей в войне, она ухватится как утопающий за соломинку и нажмет ядерную кнопку. Поэтому надо делать абсолютно все, чтобы не допустить катастрофы, которая неизбежно приведет к гибели человечества. Мы испытали подобный накал 157 в период Карибского кризиса и благополучно ушли от общего краха... СССР и США тогда признали равные возможности в ядерной войне. Произошло историческое событие, которое должно явиться уроком на будущее» (5). В основу строительства Вооруженных Сил СССР было положено требование о необходимости развития и совершенствования всех видов вооруженных сил, при том понимании, что упор все же должен быть сделан на те виды и средства вооруженной борьбы, которые могут быть использованы для решения главных задач и достижения главных целей войны. Наиболее отвечающими этим задачам и целям были определены: как вид вооруженных сил — РВСН, как средство вооруженной борьбы — ракетно-ядерное оружие всех видов вооруженных сил. Исходя из этого постулата, в книге рассмотрены все виды вооруженных сил СССР, определены их роль и место в возможных военных конфликтах. Ракетные войска стратегического назначения (РВСН) названы «решающей силой» в руках Верховного главнокомандования. Именно на них в первую очередь возлагалось «достижение главных целей войны — уничтожение стратегических и оперативных средств ядерного нападения противника, расположенных на всей его территории, разрушение военной экономики, дезорганизация государственного и военного управления, нарушение коммуникаций и разгром стратегических резервов. Одновременно РВСН могут и будут выполнять ряд задач на театрах военных действий, в частности, по разгрому важных группировок сухопутных войск и авиации, по уничтожению оперативных средств ядерного нападения, сил флота в районах их базирования, баз снабжения, по нарушению системы управления и коммуникаций противника. Решение всех этих задач должно создавать благоприятные условия для успешного ведения боевых действий сухопутными войсками и другими видами вооруженных сил, для достижения целей войны». Сухопутные войска (СВ). Подчеркнуто, что они остаются самым многочисленным видом вооруженных сил. На них традиционно возложены задачи обороны своей территории от вторжения сухопутных армий, воздушных и морских десантов противника, а также задачи завершения 158 разгрома вооруженных сил врага, захвата его военных баз и стратегически важных районов. Указывалось, что главное внимание при строительстве СВ должно быть сосредоточено на развитии тех родов войск и видов оружия, которые в наибольшей мере отвечают характеру и требованиям ракетно-ядерной войны, поэтому в качестве «основы боевой мощи» были названы ракетные войска СВ. Подчеркивалась также необходимость и в дальнейшем увеличивать удельный вес танковых войск, способных быстро преодолевать зоны радиоактивного заражения и с наибольшим эффектом использовать результаты своих ядерных ударов. Войска противовоздушной обороны страны (ПВО). Им отведена «главная роль в прикрытии территории страны» от ядерных ударов, а также в обеспечении операций других видов вооруженных сил. При этом в качестве основы активных средств ПВО названы «зенитно-ракетные войска». В то же время отмечена по-прежнему большая роль истребительной авиации. В контексте противодействия новым видам наступательного оружия противника выдвигалась задача создания «эффективной противоракетной обороны» (ПРО), а также «противокосмической обороны» (ПКО). Одновременно подчеркивалась необходимость создания «сплошного радиолокационного поля с выносом рубежа обнаружения как можно дальше от государственной границы и от прикрываемых объектов», а также совершенствования «автоматизации системы наведения, целеуказания и управления зенитными ракетами, истребительной авиацией и радиотехническими войсками». Военно-воздушные силы (ВВС). Отмечено их «особое положение». Оно объяснялось тем, что в соревновании между бомбардировщиками и средствами ПВО противовоздушные средства «получили большое преимущество перед бомбардировочной авиацией. Особенно уязвимыми стали сейчас дальние бомбардировщики». В то же время авторы «Военной стратегии» оговорились, что возможности дальних бомбардировщиков еще не исчерпаны. Они могут быть расширены за счет оснащения самолетов ракетами класса «воздух—земля» с большой дальностью полета. В отношении фронтовой (тактической) авиации говорилось примерно то же, но подчеркивалось, что эта авиация при решении ряда специфических задач, например, 159 уничтожение подвижных целей, ведение воздушной разведки и т. д. по сравнению с другими видами оружия более предпочтительными. Военно-морской флот (ВМФ). Для него основной задачей названа «борьба с силами флота противника на море и в базах. Вторая задача — нарушение или срыв океанских и морских перевозок противника. Решение этих задач возложено на подводные лодки и авиацию ВМФ, вооруженные ракетно-ядерным оружием и торпедами. Надводным кораблям отведено решение «второстепенных задач» — защита морских коммуникаций и содействие сухопутным войскам в операциях, проводимых на морских направлениях. Особо подчеркивалась роль Авиации ВМФ, которая «должна быть способной наносить удары по боевым кораблям противника в море на таком удалении, чтобы они не могли использовать свое оружие — авианосную авиацию и ракеты — для нанесения ударов по объектам социалистических государств». Обращает на себя внимание, что в «Военной стратегии» не конкретизируются задачи для подводных лодок с баллистическими ракетами. Надо полагать, что поступившие в то время на вооружение РПЛ возможностями для решения таких задач еще не обладали. За исключением этого, дальнейшее развитие видов Вооруженных Сил СССР, а также родов войск и видов вооружений в своей основе соответствовало той приоритетности, которая была определена в «Военной стратегии». Расхождений, видимо, было бы еще меньше, если бы на выводы авторов в известной мере не влияли волюнтаристские взгляды Н. С. Хрущева на роль авиации и флота в составе Вооруженных Сил СССР. И последнее. Сравнивая стратегические концепции СССР и США (см. гл. 4) нетрудно заметить, что и в американской стратегии «гибкого реагирования» и в советской военной стратегии применение ядерного оружия в возможной будущей войне рассматривалось как дело само собой разумеющееся. На опасных последствиях ядерной войны ни в Москве, ни в Вашингтоне внимание не акцентировалось. Хотя можно сказать с уверенностью, что и в Советском Союзе и за океаном об этом не только знали, но и постоянно помнили. Реальным свидетельством этому был Карибский кризис 1962 года.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «ВОЕННО-ДОКТРИНАЛЬНЫЕ УСТАНОВКИ» з дисципліни «Супердержави XX століття. Стратегічне протиборство»
