Западная цивилизация и остальное человечество в XX в.
Характеризуя состояние человечества к началу XX в., О. Шпенглер писал, что господствующей силой "на этой небольшой планете" была "группа наций нордической крови под руководством англичан, немцев, французов и янки", политическая власть которых зиждится на экономическом, прежде всего промышленном, а значит, и военном превосходстве над всеми остальными народами, чьи ресурсы и эксплуатируются мировыми лидерами. С силовой стороны господство Запада (расколотого на два враждебных блока, к одному из которых оказалась пристегнута Российская, а к другому — Османская империя) базировалось, таким образом, на его военно-промышленном могуществе, на технике, порожденной и связанной, как подчеркивал немецкий философ, со специфической, "фаустовской" душой западной культуры. Однако угнетенные народы Востока оказываются способными заимствовать западную технику, используя ее в ряде случаев даже эффективнее, чем европейцы и северные американцы. И тут, продолжает О. Шпенглер, "начинается месть эксплуатируемого мира против своих владык". Незападные люди способны работать не хуже европейцев, не имея к тому же их завышенных материальных претензий, что ведет к потрясению самих основ западного господства над миром. А это рассматривается немецким философом истории в качестве симптома будущего краха Западной цивилизации, утрачивающей монополию на научно-технические знания и военно-промышленное преимущество над другими частями человечества. Следует отметить, что в первой четверти XX в. так думал не один О. Шпенглер. О том же, к примеру, в начале 20-х гг. писал и А. Вебер. Отмечая, что "европейский дух играет революционизирующую роль в мировой истории", он констатировал, что как бы сильно ни стремился европейский империализм, насаждающий на всем земном шаре достижения современной цивилизации, употребить открывающиеся при этом возможности исключительно в своих целях, народы колоний и полуколоний "уже осознали возможность в дальнейшем использовать структуры европейской цивилизации для самоопределения". Более того, этот исследователь предвидел, что освободившись от пут европейского империализма, разрушив капиталистическую форму хозяйства, незападные народы попытаются "вновь обрести себя в собственных экономических структурах, что в крайне гротескном виде и составило глубинный смысл проведенной... советизации России"5. Осознание естественности и закономерности "Восстания Востока" против господства Запада уже имманентно содержит идею о неизбежной трансформации моноцентрического, при господстве Запада, мира начала XX в. в если еще и не реально, то по крайней мере потенциально полицентрический мир XXI в., чреватый хантингтоновским "столкновением цивилизаций". При таком ракурсе рассмотрения цивилизационного развития XX в. великое противосто- 5 Вебер А. Гармония и кризис европейской культуры// Культурология: XX век. — М, 1995. — 289—290.Катаклизмы XX века___________________________________________________631 яние социальных систем капитализма и социализма, определявшее характер мировой политики в течение четырех десятилетий после окончания Второй мировой войны, как и большевистская революция, не говоря уже о революции китайской или национальной борьбе, приведшей к падению британского колониального владычества в Индии, фундаменталистской революции в Иране и пр., как звенья одной цепи оказываются взаимосвязанными и получающими свое философско-историческое осмысление в контексте этого восстания незападных народов против господства Запада. И в середине XX в. это прекрасно понимали многие западные интеллектуалы. Так, в первые годы после Второй мировой войны — на заре "Холодной войны" — А.Дж.Тойнби писал: "Сегодняшний страх Запада перед коммунизмом — это отнюдь не боязнь военной агрессии, как это было перед лицом нацистской Германии или милитаристской Японии... Оружие коммунизма, которое так нервирует Америку... — это духовное орудие пропагандистской машины. Коммунистическая пропаганда обладает собственным "ноу-хау" в отношении разоблачения темных сторон Западной цивилизации, показывая ее изнанку под увеличительным стеклом, с тем, чтобы коммунистический образ жизни предстал желанной альтернативой для неудовлетворенной части населения Запада. Коммунизм также ведет конкурентную борьбу за влияние на подавляющее большинство человечества, которое не является ни коммунистическим, ни капиталистическим, ни русским или западным, но живет сейчас в тревожном мире... между этими двумя враждующими твердынями"6. После победы во Второй мировой войне СССР во многом добился грандиозных успехов в деле поднятия в мире антизападных настроений. Важнейшими вехами на этом пути могут считаться: — гражданская война 1946—1949 гг. в Китае, завершившаяся победой коммунистов, провозглашением 1 сентября 1949 г. КНР и подписанием 14 февраля 1950 г. Договора о дружбе, союзе и взаимопомощи между СССР и Китайской Народной Республикой; — образование коммунистической КНДР в 1948 г. и закрепление за Северной Кореей статуса самостоятельного государства по итогам Корейской войны 1950—1953 гг.; — подъем национально-освободительной борьбы в Британской Индии и образование в 1947 г. на ее территории независимых государств Индии (Республика Индия с 26 января 1950 г.) и Пакистана; — провозглашение 17 августа 1945 г. независимости Индонезии с признанием ее к концу 1949 г., после кровопролитной войны, западными государствами; — победа коммунистов в Северном Вьетнаме, признанная Женевской конференцией 1954 г.; — мощное антизападное, с широким использованием социалистических лозунгов движение в арабских странах в 50-е гг., узловыми моментами которого можно назвать революции в Египте (1952 г.) и Ираке (1958 г.), а также кровопролитную войну в Алжире, закончившуюся подписанием между ним и Францией Эвиантских соглашений в марте 1962 г. В этом же ряду стоят такие события, как обретение независимости большинством стран Африки в 1960 г., захват левыми радикалами во главе с 6 Тойнби А.Дж. Цивилизация перед судом истории. — М.—СПб., 1995. — С.31.632 Западная цивилизация, макрохристианский мир и глобализирующееся человечество Ф. Кастро власти на Кубе в январе 1959 г. при резком обострении положения практически во всех латиноамериканских государствах к началу 60-х гг. и многое, многое другое, связанное с распадом мировой колониальной системы и впечатляющими успехами леворадикальных, использующих практически всегда национально-демократические и очень часто — социалистические лозунги сил, единодушно выступавших под антизападными (антиимпериалистическими, как тогда говорили, антиколониальными, антибуржуазными лозунгами). Глядя на происходящее в те годы в мире, многим казалось, что в великом противостоянии социальных систем коммунистический лагерь (особенно до его резкого ослабления после разрыва между СССР и КНР в середине 60-х гг.) неизменно берет верх; что за ним пойдут освободившиеся от колониального господства и весьма склонные к социалистическим экспериментам страны "третьего мира"; что далее так называемые "неприсоединившиеся государства" (Индия, Югославия и др.) скорее склонны поддерживать на мировой арене "лагерь социализма", нежели его противника. Более того, маститые западные, особенно французские, интеллектуалы, такие как Ж.-П. Сартр или М. Фуко, не говоря уже о ставшем (если я не ошибаюсь) впоследствии мусульманином Р. Гароди, вплоть до оккупации советскими войсками Чехословакии в 1968 г., проявляли к советской и даже китайской коммунистическим системам нескрываемые симпатии, усматривая в них реальную, призванную в скором будущем восторжествовать в мировом масштабе альтернативу буржуазному обществу. Такого рода умонастроениями, как и реальной военной силой СССР, и можно объяснить последнюю большую победу советского правительства на международной арене — закрепление по итогам Хельсинского совещания 1975 г. результатов послевоенного раздела Европы, остававшегося в силе до 1989 г. Иными словами, можно сказать, что с момента окончания Первой мировой войны и победы большевиков в ходе гражданской войны в России до 60-х гг. включительно мировая история проходила под знаком антизападной (антибуржуазной, антиколониальной) реакции основной массы народов планеты против господства нескольких ведущих капиталистических промышленно развитых государств. В указанный промежуток времени в этой антизападной борьбе роль идеологического оружия играли коммунистические (с их разнообразными социалистическими вариациями) и национально-освободительные лозунги. В этой плоскости рассмотрения фашизм в Италии и национал-социализм в Германии, при всей глубинной идентичности их тоталитарной сущности с советским большевизмом (особенно в его крайней, сталинской, форме) должны считаться явлениями аутентично-западными. Они, как то в те годы подчеркивали многие европейские интеллектуалы, развивали тенденции, заложенные в Новоевропейской цивилизации в первые века ее существования (эгоизм, рационализм, технократизм, экспансионизм, пренебрежение интересами всех незападных цивилизаций и народов при взгляде на них как на "неполноценных", а значит, и при отношении к ним как к средству достижения собственного благополучия). Однако эти тенденции оказались преломленными сквозь призму, — во-первых, антиперсоналистических, а потому легко скрещивающихся, массовых идеологий XIX — начала XX вв. — идеологий социализма и национа-Катаклизмы XX века_____________________________________________________633 лизма (или расизма), в одинаковой степени презиравших духовность отдельной личности, и, — во-вторых, объективных социально-экономических трудностей соответствующих государств в годы после окончания Первой мировой войны, в особенности (для Германии) в период Мирового экономического кризиса 1929—1933 гг., преодоление которых с неизбежностью требовало усиления регулятивно-орга-низационных функций государства в социально-экономической сфере. То, что нацизм имеет глубокие истоки в западноевропейской ментальности, в наше время осознается вполне отчетливо. Так, к примеру, Ф. Фокуяма совершенно справедливо подчеркивает тот факт, что уже в XIX в. самые "либеральные" европейские общества были нелиберальны, поскольку верили в законность империализма, т.е. в право одной нации господствовать над другими народами, не считаясь с тем, желают ли последние этого господства. Это способствовало широким колониальным захватам второй половины названного столетия с последующим соперничеством и борьбой за передел мира, приведшим к Первой мировой войне. В эпоху мирового экономического кризиса рубежа 20—30-х гг. XX в. перед ведущими странами Запада объективно открывались две возможности: 1) сохраняя ориентацию на традиционные либеральные ценности, ввести элементы государственного планирования и регулирования в народнохозяйственную деятельность (опирающийся на концепцию кейнсианства "новый курс" Ф. Рузвельта, пришедшего к власти в США в 1933 г.) с перспективой экономической (неоколониальной) эксплуатации незападных народов, или 2) переориентировавшись на расистско-националистическую идеологию (сознательно отвергающую ценности христианства и либерализма) установить, не отрицая правомочности самого принципа частной собственности, над всеми сферами общественной жизнедеятельности откровенную партийно-государственную диктатуру (установление нацистского режима А. Гитлера в Германии в 1933 г.) с конечной задачей покорения и эксплуатации окружающих народов внеэкономическими средствами. Исторический опыт показал, что представлявшаяся в те годы реальной коммунистическая альтернатива первому и второму сценариям на самом деле была очень преувеличена. Широкое распространение в Западной Европе между двумя мировыми войнами коммунистического движения сомнения не вызывает, однако в него была вовлечена, прежде всего, радикальная интеллигенция, не принимавшая как коррумпированные режимы собственных демократий-плутократий, так и тем более вырисовывавшуюся им фашистскую альтернативу. Основная же масса населения западных государств не могла принять коммунизма в его полноте и аутентичности уже в силу своей органической приверженности частнособственническим идеалам, укоренившимся в ее сознании еще в XVI—XVIII вв. Коммунизм был изначально обречен на Западе на не успех и потому, особенно при заметном улучшении условий существования промышленного пролетариата в соответствующих государствах в течение второй половины XIX в., с неизбежностью был вытеснен социал-демократией, а после Первой мировой войны в Италии — фашизмом, а в Германии — национал-социализмом. Не следует забывать, что, несмотря на мощнейшую поддержку со стороны СССР и финансируемую им разветвленную сеть агентуры, коммунисты (даже в составе широкого блока левых сил) ни в одной из западных стран не смогли 634__________Западная цивилизация, макрохристианский мир и глобализирующееся человечество прийти к власти ни в ходе революционных выступлений, ни в результате победы на выборах. Не является в этом отношении исключением и победа на парламентских выборах во Франции в 1936 г. Народного фронта. Ведущей силой в нем была социалистическая партия, а из полученных им 375 депутатских мандатов коммунисты имели только 72. Победы коммунистов оказывались возможными лишь за пределами Западного мира — там, где буржуазные ценности Новоевропейской цивилизации не были укоренены, более того — с враждебностью отвергались основной массой населения. Принципиальным успехом в качестве идеологии, направленной своим острием против частной собственности и основанной на ней эксплуатации, коммунизм мог пользоваться лишь в тех странах и у тех народов, в ценностном строе культур которых частная собственность не занимала доминирующего положения, но где осуществлявшаяся в течение XIX — начала XX вв. социально-экономическая и связанная с ней культурная и политическая трансформации вели к ускоренному, насильственному, попирающему традиционною нравственные приоритеты насаждению квазивестер-низированного созания богатеющих на народных бедствиях верхов — нуворишей, преимущественно из компрадорской буржуазии, коррумпированного чиновничества и их многочисленных прихлебателей.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «Западная цивилизация и остальное человечество в XX в.» з дисципліни «Історія світової цивілізації»
