В последующей истории России зарождались и развивались идейно-философские течения, так или иначе связанные с геополитическими интересами России. Философ и богослов В. В. Зеньковс-кий считал, что после Великой Французской революции и войны 1812 г. в России началось осмысление ее взаимоотношений с Европой. Эти два события он считал главной причиной возникновения западничества и славянофильства — двух противостоящих течений русской мысли. Крымская война, поразившая, по словам Зеньковского, русское самосознание глубокой ненавистью Запада к славянству, ознаменовала собой разрыв русского духа с буржуазной Европой. Резкая борьба между двумя лагерями началась с 1840-х годов. В. В. Зеньковский отмечал, что с этого времени «славянофилы стали, если угодно, антизападниками» [Зеньковский, 1997, с. 38]. Ядро западников составляли преимущественно петербуржцы: А. И. Герцен, К. Д. Кавелин, Н. В. Станкевич, Н. П. Огарев, П. В. Анненков, к ним также примыкали В. Г. Белинский, И. С. Тургенев, переводчик Шекспира Н. X. Кетчер и др. Русский философ Н. Лосский относил к западникам и П. Я. Чаадаева, призывавшего сменить православие в России на католичество. Славянофилы — движение патриотическое и наследующее идеи декабристов, жили преимущественно в Москве. Среди них выделялись А. С. Хомяков, братья //. В. и П. В. Киреевские, братья К. С и И. С. Аксаковы, Ю. Ф. Самарин. И у западников и у славянофилов во главе угла стояла проблема российской идентичности и путей развития страны. Западники считали, что развитие России необходимо рассматривать в контексте развития общечеловеческой цивилизации, передовым рубежом которой является Западная Европа, где наиболее полно и успешно осуществляются принципы прогресса и свободы. Российская история, считали западники, — это история преодоления отсталости от европейского Запада, которая началась со времени Петра Великого, включившего страну в общечеловеческий цивилизационный процесс. Задача России состоит в скорейшем изживании патриархальщины, косности и азиатчины, в частности общинное™. Западники мало интересовались религией [см.: Лосский, 1992, с. 67]. Славянофилы прежде всего исключали наличие общечеловеческого развития и признавали самобытность жизни каждого народа или сообщества близких народов. Они считали, что преобразования Петра I нанесли удар по российской самобытности. У России, согласно славянофилам, собственный путь развития, не нуждающийся в интеграции в европейскую систему. Особый путь России предопределен коллективистским, а не индивидуалистским началом русского народа, его соборностью, общинным характером деревенской жизни, артельностью ремесленников, а также тем православием, которое выработал русский народ. Неприятие Европы стало основой объединения, которое впоследствии переродилось в национализм. В. С. Соловьев покинул вследствие этого славянофильство. По мнению славянофилов, Россия призвана оздоровить Западную Европу духом православия и русских общественных идеалов, а также помочь Европе в разрешении ее внутренних и внешних политических проблем в соответствии с христианскими принципами. Славянофилы считали, что жизнь в России строится по «правде внутренпсй», тогда как у европейцев по «правде внешней», т.е. по нормам писаного права. В то же время отношение к Западу не у всех славянофилов было одинаковым. Это были довольно расплывчатые рассуждения. «Ненависть Аксакова (Константина. — //. М.) к Западной Европе была такой же сильной, как и любовь к России. Киреевский и Хомяков, указывая пороки западной цивилизации, в то же время признавали ее достоинства. Они любили западную цивилизацию и настаивали на необходимости синтеза ценных элементов западного и русского духа. К. Аксаков видел только темные стороны западной цивилизации: насилие, враждебность, ошибочную веру (католицизм и протестантизм), склонность к театральным эффектам, «слабость». Аксаков полагал, что основы высокой нравственности русской жизни следует искать в крестьянстве, которое еще не испорчено цивилизацией» [там же, с. 62]. Интересно отметить, что отечественный философ начала XX в. М. О. Гсршензон в статье «Славянофильство» подчеркивает, что основой их учения было гегельянство, что они «не хуже германофилов отыскали для своего племени и народа почетное место в мировом прогрессе» [Гер-шензон, 1997, с. 69]. Весьма любопытен и тот факт, что виднейший славянофил И. В. Киреевский, вернувшись из Европы на родину, начал издавать (1829) журнал под названием «Европеец» (справедливости ради отметим, что это было до 1840-х годов, когда еще славянофильство не очень отходило от западничества). В период Великой реформы второй половины XIX в. славянофилы неожиданно отошли от ряда своих коренных взглядов, «возненавидели» европейский путь развития и обратились к идеалам средневековья Русского государства. Отказ от прогрессивных преобразований в российском обществе привел славянофилов к национализму. Великий философ В. С. Соловьев подметил это превращение патриотизма славянофилов в мракобесие и безыдейный национализм, опасные для развития российского общества. Новый виток спора об идентичности России повторился в конце XIX в. между народниками и марксистами, «сменовеховцами»25 и евразийцами, а в наше время — между западниками и антизападниками. Но эти споры чаще всего были вариациями или простыми узкополитически окрашенными интерпретациями старых идей. Антизападники повторяли уже прежде сказанное об особом пути России. Когда славянофильство вступило в упадок, отмечал Н. О. Лос-
«Сменовеховство» — общественно-политическое течение русской эмиграции, совершившее (после объявления Лениным НЭПа) поворот от борьбы с советской властью к ее фактическому признанию. Название течения идет от сборника «Смена вех» (Прага, 1921) и еженедельников с таким же названием, издававшихся при финансировании Москвы в Париже в 1920-х годах. ский, его эпигонами стали //. Я. Данилевский (наиболее известный его труд «Россия и Европа», 1869), Н. Н. Страхов, К. П. Леонтьев. Последующая история показала, что почвенники-славянофилы исходили из патриархального строя жизни, руководствовались утопическими, оторванными от российской действительности представлениями и мало уделяли внимания социальному и экономическому развитию России, а западники недостаточно осознавали национально-государственные интересы и особенности народов России, без учета которых страна не может успешно модернизироваться. О споре западников и славянофилов А. И. Герцен говорил, что они были противниками, но очень странными. У них была одна любовь, но не одинаковая. Как Янус или двуглавый орел они смотрели в разные стороны, в то время как сердце билось одно. Западников и славянофилов объединяло отрицательное отношение к крепостному праву, российскому полицейскому и бюрократическому государству. В российском обществе были противники этих обоих направлений. Они считали, что все эти дискуссии раскалывали российское общество ХГХ в. Активными противниками были «державники», для которых государственные интересы были определяющими. К наиболее известным державникам того времени относится талантливый дипломат Л. М. Горчаков, который «не был европеистом в классическом смысле слова», но «ясно видел место России в Европе, понимал органическую взаимосвязь России и Европы, русской и европейской культуры» [Чубарьян, 1998, с. 21]. Следует отметить, что в ряде публикаций по другому течению философской мысли — «евразийству» исследователи неправильно ведут родословную линию от славянофилов к евразийцам. У последних своя, существенно отличающаяся от почвенников-славянофилов исходная позиция. Если славянофилы видели главный источник развития России в самобытных качествах народа России,то евразийцы— в особенностях ее «месторазви-тия». Термин «месторазвитие» подчеркивает самобытность «почвы» России, отличную от того, как ее понимали славянофилы. Россия у евразийцев трактовалась как евразийская страна, в которой осуществлен синтез европейского и азиатского начал, как плавильный тигель для славянотюркских народов, сформировавший органический сплав особого суперэтноса. Интересны взгляды упоминавшегося ранее философа первой половины XX в. Г. П. Федотова. Он рассматривал историю России, которая предопределялась утратой ею своего лучшего этапа — Киевской Руси. Федотов был европеистом, но не западником. Он поклонялся не «латинству», а греческой традиции, эллинизму [Федотов, 1995, с. 64]. Приведенный краткий анализ взглядов русских философов достаточно убедительно показывает, насколько широк был спектр взглядов на выбор России. В спорах определенное зерно истины имела каждая из противоположных сторон, но ни одно из течений не являлось единственно верным и возможным для России. Обобщая, можно сделать вывод о том, что, несмотря на широту взглядов, спектр их располагался на оси «Восток— Запад». Разброс мнений относительно пути развития России располагался между отнесением России к Востоку с его азиатским способом производства, традиционализмом и тотальным государством или к Западу с его рыночным способом хозяйствования, рационализмом, развитием науки, открытым обществом и движением к соблюдению прав человека. Претворение в жизнь этих моделей развития приводило к противоречивому синтезу. Так, при Петре Великом Россия сделала самый существенный за свою историю шаг в европейскую систему. Однако при этом усилились и элементы восточного типа цивилизации. Произошло огосударствление общественной жизни, государственный аппарат и бюрократия подмяли под себя все сословия и социальные группы, перекрыв пути для формирования зачатков гражданского общества. В экономике государственный сектор стал главным препятствием для формирования рыночных отношений в промышленности.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «Западничество и славянофильство» з дисципліни «Геополітика та політична географія»
