В основе советской экономики был заложен принцип централизма. Высшая инстанция принятия всех важных, менее важных и совсем неважных решений находилась в Москве, откуда поступали регламентации и директивы. Такой централизм делал экономику неповоротливой, не способствовал развитию региональной инициативы, сдерживал естественный рост экономического потенциала областей. Кроме того, советская экономика повсюду репродуцировала стандартный образец устройства производственно-финансовых отношений, не учитывая ни региональные, ни этнические, ни культурные особенности разных областей или округов. Такая жесткая система была одной из причин отставания и экономического краха советизма. „, Либералы, пришедшие на смену коммунистам, несмотря на свои теоретические проекты, по сути сохранили старое положение дел, только отныне централизм был не плановым, а рыночным. Но, как и прежде, основные экономические решения осуществляются централизованно, и главные экономические пути проходят через Москву, где либеральное правительство жестко контролирует общий ход реформ в регионах. Одна форма абстрактного репродуцирования повсюду заданной схемы сменилась иной формой, но принцип централизма в экономической структуре остался прежним. Кстати, во многом провал рыночных преобразований объясняется именно таким инерциальным централизмом, когда московские правительственные чиновники стремятся жестко контролировать экономическое развитие регионов. Трезвый анализ такого положения дел и сопоставление российской" ситуации с наиболее развитыми экономическими системами (в первую очередь, рейнско-ниппонского типа) приводят к выводу о необходимости радикально отойти от такого экономического подхода и обратиться J к хозяйственной модели, строящейся на сугубо региональной, областной, локальной основе. Хозяйственная взаимосвязь всех регионов СССР между собой была искусственно созданной конструкцией. Эта взаимосвязь, основывавшаяся более на планово-волюнтаристских методах, нежели на принципах максимальной эффективности, часто сдерживала автономное развитие региональной экономики. Свою роль в этом играл и план, возведенный в абсолют. С обрывом такой общей сети и приходом к власти либералов многие сектора промышленности были вообще предоставлены сами себе и обречены на деградацию и вымирание, и весь акцент был сделан на приоритетном развитии ресурсодобывающих отраслей, продукты которых можно было незамедлительно продать за рубеж. И западные товары, полученные монопольными псевдорыночными структурами либералов Москвы, снова централизованно распределялись по регионам. Таким образом, региональная экономика пострадала еще больше, а ее зависимость от центра с уходом коммунистов парадоксальным образом только возросла. Реализация планов "экономики третьего пути" должна основываться на совершенно иных методах. Централизм здесь должен быть в первую очередь стратегическим и политическим, но ни в коем случае не экономическим, так как максимального экономического эффекта Империя сможет достичь только тогда, когда все ее составляющие будут иметь экономическую автономию и развиваться в наиболее свободном и естественном ключе. Как в контексте всего континентального проекта в целом, каждая его часть должна стремиться к тому, чтобы быть максимально самостоятельной и самодостаточной на своем уровне, так и в рамках России следует создать предельно гибкую региональную экономику, построенную не на учете интересов центра или плановых требований, но на максимально органичном развитии тех экономических потенций, которые более всего соответствуют данному региону. Безусловно, стратегические аспекты экономики — ресурсы, стратегическое сырье, ВПК — должны иметь централизованное руководство, но в других отраслях промышленности, а также в вопросах финансирования, областям должна быть дана максимальная степень свободы. Исходя из культурных, этнических, религиозных, географических, климатических и т.д. условий конкретного региона следует предельно дифференцировать не только экономическую или промышленную ориентацию, но и сам экономический уклад. Вплоть до того, что на территории Империи могут возникнуть области с разным экономическим порядком — от максимально-рыночного до почти коммунистического. Те народы, которые отвергают банковскую систему (мусульмане), должны сконструировать свои финансовые модели, исключающее процентное финансирование промышленности, тогда как в других регионах, напротив, банки могут развиваться и процветать. Самое главное в этом проекте — достичь такого уровня, когда каждый регион или область станут самодостаточными в удовлетворении самых насущных потребностей жителей — в первую очередь, речь идет о жилье, пропитании, одежде и здоровье. При этом следует вначале добиться именно региональной автономии в обеспечении самым необходимым, и лишь потом строить проекты по повышению жизненного уровня, по совершенствованию технологий, техническому и промышленному развитию. Каждый регион должен обладать упругой и гибкой системой самообеспечения, чтобы в любой момент и при любых обстоятельствах и возможных кризисах иметь гарантии достойного минимума для всего населения, независимо от межрегиональных отношений или экономической ситуации в центре. Стратегический глобальный аспект экономики должен рассматриваться в полном отрыве от региональных структур, работающих на самообеспечение населения. Состояние этого населения ни в коем случае не должно зависеть от приоритетного развития в данном регионе той или иной стратегической отрасли. Иными словами, должен соблюдаться принцип "необходимый жизненный минимум есть всегда и независимо ни от чего", а концентрация усилий региона на той или иной стратегической глобальной отрасли может проходить только при контроле за сохранением самостоятельных хозяйственных структур, никак не соприкасающихся с этой отраслью. В таком случае перепрофилирование того или иного вида производства, отказ от устаревших или неэффективных производств, территориальное перемещение предприятий или переориентация на выгодный во всех отношениях импорт никак не будут влиять на общий жизненный уровень региона, который будет изначально и принципиально гарантирован. В компетенции центра останется только стратегическое производство и планирование, которые будут реализовываться не как ось экономики, но как наложение некоей глобальной суперструктуры на уже существующую автономную хозяйственную региональную сеть, при этом обе сферы не должны никак влиять друг на друга. Получение жилья, социальная защита или обеспечение продуктами питания ни в коем случае не могут зависеть от экономической эффективности промышленного или стратегического предприятия, расположенного в данной области (как это имеет место сейчас). Следует добиться такой хозяйственной самостоятельности отдельных регионов, вплоть до самых мелких, что все наиболее насущные экономические проблемы должны решаться в отрыве от участия населения в стратегическом производстве. Этот принцип должен стать доминантой в вопросах стратегического планирования, которое с неизбежностью будет существовать на государственном уровне, даже в условиях самой широкой экономической свободы. Регионализм надо спроецировать и на финансовую систему, взяв, к примеру, опыт региональных и земельных банков в Германии, где малые финансовые структуры, часто ограниченные одной или несколькими деревнями, демонстрируют чудо эффективности в развитии хозяйства, так как в таком объеме крайне облегчен контроль за займами (что делает излишней службу фиска), и объем ссуд, процентов и сроки возврата определяются исходя из конкретных органичных общинных условий и представляют собой не количественный, абстрактно-механический, но жизненный, этический элемент хозяйствования. В целом же региональная финансовая система может иметь самую оригинальную форму, адаптируясь к логике этнокультурного и географического пейзажа. Самое главное при этом избежать централизации капитала, предельно рассредоточить его по автономным региональным финансовым структурам, заставить его служить хозяйству, а не наоборот, ставить хозяйство в зависимость от него. Можно даже ввести две параллельные и непересекающиеся финансовые системы, две "валюты": одну предназначенную для обустраивания стратегической общеимперской сферы, другую — для региональных нужд. В первом случае будет иметь место строгое государственное планирование, основанное на специфических принципах финансирования и производства, в другом — региональный рынок и региональный финансовый фонд. Капитал государственный и капитал областной. Частная собственность должна быть атомарной составляющей именно областного, регионального капитала, в то время как государственный капищем в принципе не должен иметь с частной собственностью никакой общей меры. Только в таком случае будет проведена строгая грань между государственным, общественным и личным, а следовательно, устойчивость, гибкость внутренней структуры и автаркия Империи будут максимальны. В целом же экономика должна руководствоваться основополагающим принципом — предельный стратегический централизм плюс предельный региональный плюрализм и "либерализм".
Ви переглядаєте статтю (реферат): «Экономический регионализм» з дисципліни «Основи геополітики»
