Периодизация эволюции научного мышления. О взаимоотношении между философией и естествознанием
Эти проблемы решались Дицгеном главным образом в соответствии с тем, как он формулировал два первых требования (эмпирической обоснованности и исторического подхода), вытекавших из разрабатываемой им концепции. Руководствуясь этими требованиями, он разделял всю историю человеческой культуры на два основных периода: в первом, начальном периоде преобладают неточные знания, во втором — точные. Этим определялось, по Дицгену, общее направление эволюции научного мышления и вместе с тем ее периодизация, «Наше специальное исследование правильного пути, ведущего к точному знанию, — писал он, — началось еще в первом периоде, когда неточное знание, называемое также заблуждением, было господствующим. В этот период боги управляли на небе и фантазия на земле. Освободиться от неточного знания — это значило прежде всего освободиться от богов и неба. Этот идеальный мир был причиной возникновения метафизики» [Д, с. 220]. В рамках подобной общей периодизации развития научной мысли всего человечества Дицген выделял последовательные этапы ее эволюции, ставя на передний план вопрос о взаимосвязи между философией и естествознанием. Он писал: «Мудрость предков настолько стара, что даже совсем не имеет исторической даты. Начало мудрости, как и происхождение языка, теряется в той поре, когда человечество только еще стало выходить из своего животного состояния. Но если мы назовем мудрого праотца философом, что ведь лингвистически совершенно правильно, то сразу же становится ясным, что мудрость ведет свое начало от 527
древних греков. Этот удивительно культурный народ дал первых философов» [Д, с. 156]. Особенностью древнегреческого периода развития философии была нерасчлененность предметов философии и естествознания. Иное дело — современность. «Вспомним, что древние греки совершенно не различали, был ли философ математиком или астрономом, брал ли он предметом своих исследований медицину, ораторское искусство или искусство жить. Тогда не проводилось различия между отдельными специальностями, они еще не успели обособиться и развернуться; скорее, они были тогда в зачаточном виде, подобно эмбриону в утробе матери. В то время, когда люди знали еще немного, можно было легко стать мудрецом. Но теперь, когда сфера исследования слишком расширилась, необходимо специализироваться, необходимо серьезно заняться какой-либо специальной наукой. Философ теперь уже не мудрец, а специалист» [Д, с. 156]. В связи с этим можно сказать, что философия была первой ступенью теоретического мышления вообще. Возникнув не как отдельная научная дисциплина, наряду с другими она есть скорее «родовое название для знания вообще, понятие, обнимающее собой всю совокупность знания, подобно тому, как понятие искусства обнимает собой различные виды искусства. Всякий, кто выбирал специальным предметом занятий знание, головную работу, всякий мыслитель, независимо от содержания его мыслей, первоначально был философом» [Д, с. 15]. Тогда же возник специфический метод философствования. Во времена Сократа философия была познанием, которое стремилось знать все. При этом истину пытались искать путем мудрствования, не обращаясь вовсе к внешнему опыту. Исключение из этого правила составил Аристотель, в лице которого развитие греческой философии достигло своего высшего пункта. С падением древнегреческой культуры пала и традиция философии. Между древним и новым периодом пролегло средневековье. Оценка Дицгеном этого времени в плане развития науки и философии резко отрицательна. «Можно сказать, что от Аристотеля до Бэкона философская мысль спала. Во всяком случае, у нее не было никаких заметных достижений, и нельзя отрицать того, что она, начиная с древнегреческого периода вплоть до наших дней, в общем вращалась в таком мистическом тумане, что потеряла всякий кредит в глазах многих образованных и честно мыслящих людей» [Д, с. 158]. Причины этого — объективные трудности философского исследования, с одной стороны, а главное — полное владычество церкви, которая сама отвечает на вопросы о законах существования мира и человека, границах и способах познания. Но движение культуры неодолимо. «История логики и всей философии в целом прерывается затем христианством и упадком античной цивилизации вплоть до реформации, открывшей новую эру в истории. Знаменитый вопрос о сущности вещей, о начале 528
и конце, основании и следствии были разрешены католической церковью и разрешены по-своему основательно. Но после того, как католическая церковь, а вместе с нею и христианство, начинает клониться к упадку, неверие начинает снова проникать в головы философов, выдвигая старый вопрос: откуда черпается нами прочное и истинное знание? Прочность и истинность в то время еще совпадали» [Д, с. 218]. Дицген показывает, что Бэкон и Декарт были первыми философами Нового времени, начавшими исследование вопроса об обоснованности знания, которое считают истинным. «Новая эпоха находит недостаточным обосновывать положительное знание на традиционных положениях и на непосредственно выводимых из них умозаключениях. Но именно в силу своего радикализма Новое время оставило эпоху в истории» [Д, с. 218]. Указанный радикализм мышления приводит к созданию новых способов поиска истины и достижения достоверного знания. В этот период естествознание заявило о своих правах. В древний период загадки природы стремилась разрешить философия. Однако, философы тогда вечно колебались и находились в сомнении относительно самого способа исследования мира, относительно того, где следует искать разрешения всех проблем — во внутреннем или во внешнем мире, в материи или в духе. После тысячелетней ночи Средневековья замерцал новый день науки, и исследователи взялись за восстановление традиций научного мышления, взялись за продолжение дела своих предков. В эпоху Бэкона, Декарта и Лейбница вновь стали спорить о методе или настоящем «Органоне» для постижения истины. Философы Нового времени, как и в древности, стремились к знанию, не вызывающему сомнения. Но при этом, подчеркивает Дицген, было в высшей степени неясно относительно той истины, которая подлежала открытию, и относительно тех загадок, которые предстояло разрешить: естественного они свойства или сверхъестественного? И все было до того сомнительным, что Декарт смотрел на сомнение как на первое условие и основное достоинство исследователя. Однако наука не могла на этом остановиться, она должна была обосновать такой метод, который с уверенностью приводил бы к научной истине. В это время естествознание уже начало применять на практике подобный метод, который философы еще искали (см. [Д, с. 134]). Человечество создало в эпоху Нового времени компас, порох, книгопечатание. Дух времени отразился и в философских исканиях. Философы и естествоиспытатели сделали громадные успехи, оказывая друг другу взаимную помощь. Можно провести известную параллель между тем, что происходило в философии, и тем, что происходило в естествознании. Не случайно, по словам Диц-гена, Кант «берет себе в пример Коперника. После того, как астрономия долгое время утверждала, что солнце вращается вокруг земли, но этим никак не могла дать удовлетворительного 529
объяснения явлениям, он, Коперник, перевернул весь метод и задался вопросом, не будет ли более целесообразно предположить, что солнце стоит, а земля вращается» [Д, с. 134]. С точки зрения Дицгена, существеннейшей характеристикой развития науки является именно прогресс ее метода: отказ от спекуляции и разработка эмпирического («индуктивного») метода. В свою очередь, прогресс в методе обеспечивает успехи во всей системе научного знания. «На пути своего развития от состояния невежества до своей современной высоты наш дух не только собрал множество отдельных знаний, но улучшил также свой метод, так что научный прогресс развивается теперь более усиленным темпом» [Д, с. 158]. Дицген подчеркивает в связи с этим, что научные дисциплины имеют внутреннюю связь и взаимодействуют между собой; при этом успехи одних дисциплин подготавливают успехи и продвижение других. Так, астрономия немыслима без математики и оптики. Точно так же в области теории познания философская мысль следует за успехами естественнонаучного знания, учась ее методам (см. [Д, с. 259]). Союз философии и естествознания, по Дицгену, — несомненный факт, характеризующий человеческое познание в целом. Можно было бы сказать, что философия открывает перспективы, которые потом находят подтверждение в естественных науках. «Вообще философы пользуются во всяком случае славой, что они гениальными мыслями оказали плодотворное влияние на успехи науки» [Д, с. 121],—пишет Дицген, и при этом показывает, что неслучайно философ Декарт хорошо известен как математик и физик, философ Лейбниц — как математик и натуралист, философ Кант — как астроном и натуралист. Философия и естествознание, таким образом, составляют два полюса единого процесса познания, системы науки в целом. Единство их заключается в единстве законов человеческого познания, гласящих, что человеческий интеллект, в какой бы сфере он ни выступал, есть «индуктивный инструмент». Методы философии и естествознания различаются лишь по степени, а не по существу. Со временем не только естествознание, но и философия начинает применять «индуктивный» метод исследования. Способ познания—вот «мост», который соединяет эти две различные сферы научных поисков. В истории познания можно наблюдать различные формы союза философии и естествознания. Наука начала свой путь с философии, а не с естествознания. Современное научное мышление, напротив, тяготеет скорее к образцам естествознания. Можно, не искажая истины, утверждать, что старые ученые были философами, а современные философы являются естествоиспытателями (см. [Д, с. 133]). В дальнейшем необходимы сознательное сближение и свободный союз научных дисциплин, который даст человечеству рациональное, целостное, систематическое мировоззрение. «Полеты в поднебесье, предпринимаемые отдельными есте- 530
ствоиспытателями, и проблески точного образа мышления у философов должны показать читателю, что общее и специальное находятся в гармонии друг с другом» [Д, с. 122]. Наивысший этап в развитии научной мысли Дицген видит в диалектическом материализме. Основные его идеи сформулировали Маркс и Энгельс. Себя Дицген рассматривает как их ученика и последователя. Современная наука, наследница лучшего из прошлых эпох, достигла своих высот благодаря установлению господства «индуктивного» метода: «Гегель довел науку если и не до самой вершины, то во всяком случае до такой высоты, что двое из его учеников, Фейербах иМаркс, взобрались до вершины. Покончив с метафизикой, Людвиг Фейербах мог дать свой удивительный анализ религии, между тем как Маркс бросил, наконец, луч света на право, политику, историческую теорию, на общее развитие культуры — луч света, который осветил самые глубокие ее основы. Разложение спекуляции, конец философии—это значит передача абсолютного единовластия во всей науке индуктивному методу» [Д,с. 249]. Принципы «монистической гносеологии», выдвинутые И. Дип-геном, оказали определенное влияние на последующее развитие марксистской философии. Среди них следует отметить неприятие спекулятивных конструкций, доходящее до сведения теории к эмпирическому обобщению фактов, индуктивной систематизации эмпирического материала. В борьбе с агностицизмом И. Дицген подчеркнул бесконечность познания, неисчерпаемость природы, или материи. Важное место среди этих принципов занимает его идея об объективности истины, учение о диалектике абсолютной и относительных истин. Характеризуя свое мировоззрение как монизм (очевидно, не без влияния Э. Геккеля), И. Дицген проводит мысль о том, что марксистская диалектика тождественна всеобщему учению о науке, теории познания и логике. В отличие от тех марксистов (например, Ф. Меринга), которые видели в марксизме лишь материалистическое понимание истории, Дицген стремился подчеркнуть диалектико-материалистическое понимание природы. Дицген характеризует ее следующим образом: «Она — центральное солнце, от которого исходит свет, озаривший нам не только экономию, но и все развитие культуры, и которое в конце концов осветит и всю науку в целом до „последних ее оснований"» [Д,с. 295].
Ви переглядаєте статтю (реферат): «Периодизация эволюции научного мышления. О взаимоотношении между философией и естествознанием» з дисципліни «Марксистка концепція історії –XIX століття»
