Преднаучные наивные взгляды на природу. Античная натурфилософия
Если не считать зарождения наивных воззрений на природу у древнего человека, то Преднаучные взгляды в области естествознания довольно точно подразделяются на два периода: один — натурфилософский, отвечающий античности, другой — религиозно-схоластический, отвечающий официальной средневековой науке в Западной Европе. В древности при господстве общего натурфилософского подхода, соответствовавшего фазе непосредственного созерцания, Энгельс выделял классический (древнегреческий) и послеклассический этапы развития познания природы, причем послеклассический этап характеризовался появлением первых ясно выраженных тенденций к расчленению (дифференциации) дотоле единой философской науки. Правда, у древних греков, вообще говоря, не было естествознания в строгом смысле этого слова. Позднее же в Александрии оно только-только стало зарождаться, но было остановлено в самом начале. Точно так же Энгельс считал, опираясь на данные его времени, что нельзя говорить о развитии естествознания в Средневековье: христианский Запад душил науку и сделал из нее прислужницу богословия, а на Ближнем Востоке при всем значении отдельных выдающихся открытий отсутствовало систематическое исследование природы. Поэтому эти этапы были, строго говоря, преднаучными этапами познания природы. Подлинное же естествознание в качестве систематического опытного исследования природы и ее законов возникло гораздо позднее, в эпоху Возрождения, причем, по характеристике Энгельса, оно возникло с самого же начала как «противоположность гениальным натурфилософским догадкам древних и весьма важным, но лишь спорадическим и по большей части безрезультатно исчезнувшим открытиям арабов...» [20, с. 345]. 373
Рассмотрим ту сторону развития познания природы, которая касается внутренней логики всего данного явления. Здесь на передний план выдвигается вопрос о переходе от одной ступени познавательного процесса к другой, логически следующей за ней и вытекающей из нее в порядке ее собственного движения. Очевидно, что такие переходы должны быть подготовлены развитием самой науки, они должны быть не только возможными, но и необходимыми с точки зрения внутренней логики движения научного познания. Естественно, они возникали в качестве очередной ступени, которую достигло развитие данной науки и на которую она должна была встать, чтобы дальнейшее продвижение ее вперед стало бы возможным. Ранее в главе VI мы видели, что в древности в течение послеклассического этапа ее философии развитие науки непосредственно подошло к тому, чтобы от некогда единого, нерасчлененного знания натурфилософского характера перейти к выделению отдельных его отраслей, т. е. к дифференциации наук. Дальнейшее движение научного познания в рамках старой натурфилософии исчерпало свои возможности и во многих пунктах стало уже вырываться за рамки прежней единой нерасчлененной науки. Однако в то время не было достаточно мощных материальных стимулов, чтобы подняться на следующую, более высокую ступень научного развития. Рабовладельческий способ производства вообще не мог служить источником для широкого развития техники, а значит, и естествознания в качестве ее теоретической основы, о чем уже говорилось в главе IV. Начавшееся было движение в сторону дифференциации наук, не получая необходимых стимулов со стороны внешних факторов развития науки, не выходило, да и не могло выйти из зародышевого состояния. Сопоставляя первоначальный натурфилософский и позднейший метафизический взгляд на природу, Энгельс отмечал у обоих их сильные и слабые стороны (см. главу VI). Объем знаний в XVIII в. значительно вырос по сравнению с греческой древностью, развернулась его систематизация, однако были утрачены идейное овладение этим материалом, общий взгляд на природу, присущий грекам. В результате древнегреческая натурфилософия по сравнению с позднейшей метафизикой оказалась правой в целом, в общем, тогда как правота метафизики по отношению к натурфилософии заключалась в частностях, в подробностях (см. [20, с. 369]). Повторим еще раз приведенный ранее образ: греки из-за леса не видели деревьев, а метафизика за деревьями не видела леса (см. [20, с. 21]), т. е. за отдельными вещами не видела их взаимной связи. В ходе последующего развития науки не раз обнаруживалось, что первоначально возникшие воззрения, подобно древнегреческой философии, правильно улавливают общую сущность изучаемых явлений, но, будучи слишком абстрактными, не позволяют дать конкретного объяснения этим явлениям и вынуждены ус- 374
тупить место позднейшим, менее абстрактным представлениям, улавливающим частности, но теряющим общий правильный взгляд на предмет исследования в целом. Об этом писал Энгельс, ссылаясь на эволюцию учения о теплоте (см. [20, с. 594]). Энгельс показывает, что переход к теплороду был логически оправдан и, более того, — необходим. Одно лишь признание, что теплота есть движение молекул, не могло объяснить, например, такого явления, как выделение или поглощение скрытой теплоты парообразования, что имело исключительно важное значение для изучения действия парового двигателя. Поэтому Дж. Блэк вполне закономерно ввел представление о теплороде, с помощью которого он по-своему, метафизически, но все ж таки объяснил процессы, связанные со скрытой теплотой парообразования и плавления. Если бы этого не было сделано, исследование соответствующих физических процессов, в изучении которых была кровно заинтересована производственно-техническая практика того времени, было бы сильно осложнено и задержано. Таким образом определяется неизбежность отказа в ходе научного движения от натурфилософского подхода, несмотря на его правильность в общем и целом в пользу позднейшего, метафизического. Возвратимся теперь к вопросу о дифференциации наук, которая началась было в конце древности, но затем была прервана и надолго.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «Преднаучные наивные взгляды на природу. Античная натурфилософия» з дисципліни «Марксистка концепція історії –XIX століття»
