Мы уже видели, что революции первого типа, связанные с обнаружением несостоятельности концепций, основанных на учете одной видимости явлений, совершались не только в области естествознания, но и в области общественных наук. Объясняется это тем, что движение познания от явлений к проникновению в их сущность и соответственно от непосредственного их созерцания к их анализу и последующему теоретическому синтезу собранного фактического материала является общей закономерностью всего человеческого познания. В главе VI было показано, что эта закономерность нашла свое выражение в трехфазном ходе движения научного познания. Поэтому в области общественных наук обнаруживается общность научных революций второго и соединенного типов с теми революциями, которые совершались и в области естествознания. В предисловии ко II тому «Капитала» Энгельс провел параллель между историей химии и историей политэкономии. Энгельс писал: «В теории прибавочной стоимости Маркс по отношению к своим предшественникам является тем же, чем Лавуазье по отношению к Пристли и Шееле. Существование той части стоимости продукта, которую мы называем теперь прибавочной стоимостью, было установлено задолго до Маркса; точно так же с большей или меньшей ясностью было высказано, из чего она состоит, именно: из продукта того труда, за который присвоивший его не заплатил никакого эквивалента. Но дальше этого не шли» [24, с. 20]. Указывая далее на классических буржуазных экономистов и на утопических социалистов, Энгельс отмечал, что те и другие оставались в плену экономических категорий, которые они нашли у своих предшественников, подобно тому, как Пристли и Шееле оставались в плену у флогистонных категорий. «Но вот выступил Маркс, — продолжал Энгельс. — И притом в прямую противоположность всем своим предшественникам. Там, где они видели решение, он видел только проблему» [24, с. 20]. Как видим, и здесь Энгельс подходит к разбору этого вопроса с тех общих теоретико-познавательных позиций, которые были рассмотрены в главе V. Далее Энгельс разъясняет, что предшественники Маркса остановились на стадии констатации и описания факта, а Маркс дал этому факту правильное теоретическое объяснение и этим вызвал 304
глубочайшую революцию в политэкономии, подобную той, какую в химии вызвал Лавуазье. По словам Энгельса, Маркс «видел, что здесь перед ним был не дефлогистированный воздух и не огневой воздух, а кислород, что здесь речь шла не о простом констатировании экономического факта, не о противоречии этого факта с вечной справедливостью и истинной моралью, но о таком факте, которому суждено было произвести переворот во всей политической экономии и который давал ключ к пониманию всего капиталистического производства, — давал тому, кто сумел бы им воспользоваться. Руководствуясь этим фактом, он исследовал все установленные до него категории, как Лавуазье, руководствуясь открытием кислорода, исследовал прежние категории флогистонной химии» [24, с. 20]. Наконец, по поводу попытки Родбертуса приписать себе абсолютно безосновательно не совершенное им открытие в политэкономии, Энгельс замечает, что в отличие от него «Пристли действительно первый описал кислород, тогда как Родбертус в своей прибавочной стоимости или, точнее говоря, в своей «ренте» вновь открыл только общее место, а Маркс, в противоположность поведению Лавуазье, был выше того, чтобы утверждать, что он первый открыл факт существования прибавочной стоимости» [24, с. 21,22]. Сопоставление двух научных революций — в химии (совершенной Лавуазье) и в политэкономии (совершенной Марксом) — дает Энгельсу основание в порядке обобщения сделать вывод, что собственно научное открытие, как и научная революция, состоит не в констатации нового факта самого по себе, а в его теоретическом объяснении, в раскрытии его смысла и значения, т. е. в проникновении в его сущность. Следуя за первыми оценками, которые были даны самим Марксом книге Дарвина, Энгельс в дальнейшем проводил параллель между открытием Дарвина и открытиями Маркса, точнее сказать, в творчестве этих двух великих мужей науки Энгельс устанавливал общность научных революций, протекавших в естествознании и в общественных науках, в частности политической экономии. Как мы уже видели, революция, вызванная открытием Дарвина, была соединенного типа. Такой же характер в сущности носила революция в политической экономии и во всей системе общественных наук, вызванная открытиями Маркса. Рецензируя I том «Капитала» Маркса, Энгельс обращал внимание прежде всего на принцип историзма, которым руководствовался Маркс, подчеркивая этим единство общественных и естественных наук. «В то время как даже естествознание все больше и больше превращается в историческую науку, — стоит напомнить хотя бы астрономическую теорию Лапласа, всю геологию и сочинения Дарвина, — политическая экономия была до сих пор столь же абстрактной, общей наукой, как математика. Какая бы судьба ни постигла другие утверждения этой книги, мы считаем непреходящей заслугой 305
Маркса то, что он положил конец этому ограниченному представлению» [16, с. 222]. Напомним первые оценки книги Дарвина Марксом: «... эта книга дает естественноисторическую основу для наших взглядов» [30, с. 102]. «... Она годится мне как естественно-научная основа понимания исторической борьбы классов» [30, с. 475]. Спустя 20 с лишним лет, готовя речь для ее произнесения над гробом Маркса и в полном соответствии с той мыслью, которую высказал когда-то сам Маркс, Энгельс записал: «Карл Маркс был одним из тех выдающихся людей, каких немного рождается в течение столетия. Чарлз Дарвин открыл закон развития органического мира на нашей планете. Маркс открыл основной закон, определяющий движение и развитие человеческой истории...» [19, с. 348]. В самой же речи Энгельс еще сильнее подчеркнул общность научных революций, которые осуществили своими открытиями — каждый в своей области науки — Маркс и Дарвин: «Подобно тому как Дарвин открыл закон развития органического мира, Маркс открыл закон развития человеческой истории...» [19, с. 350]. Такова была общность революций соединенного типа, протекавших в естествознании и в общественных науках.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «Революция соединенного типа в общественных науках» з дисципліни «Марксистка концепція історії –XIX століття»
