Учение об энергии. Неразрывность материи и движения
Исключительно интересны замечания Энгельса относительно открытия основного закона физики — сохранения и превращения энергии — в связи опять-таки с гегелевскими высказываниями. «Другой результат, который бы очень порадовал старика Гегеля, — писал Энгельс Марксу в 1858 г., — это в области физики соотношение сил...» [29, с. 276]. Рассказав далее о том, как механическое, тепловое и другие «силы природы» (виды движения) переходят, превращаются друг в друга, Энгельс ставит вопрос: «Но не является ли это великолепным материальным доказательством того способа, каким рассудочные определения переходят одно в другое?» [29, с. 276]. Как видим, и здесь Энгельс показывает, каким путем гегелевские диалектико-логические построения облекаются в плоть и кровь, получая ясное материалистическое содержание. Материалистическое истолкование гегелевских логических конструкций Энгельс показывает на примере открытия того же великого закона физики, раскрывая тем самым рациональные моменты в «Большой Логике» Гегеля, на которую он ссылается. Речь идет о гегелевской группировке суждений, причем Энгельс ставит задачу показать, «какое глубокое основание эта группировка имеет не только в законах мышления, но также и в зако- 88
нах природы...» [20, с. 539]. Энгельс заключает: «Итак, то, что у Гегеля является развитием мыслительной формы суждения как такового, выступает здесь перед нами как развитие наших, покоящихся на эмпирической основе, теоретических знаний о природе движения вообще. А ведь это показывает, что законы мышления и законы природы необходимо согласуются между собой, если только они надлежащим образом познаны» [20, с. 539, 540]. Это — пример того, как выявление рационального момента в гегелевской диалектике и его материалистическая трактовка находят непосредственно отражение в марксистской концепции истории естествознания. Ступени, которые проходит человеческая мысль при открытии закона природы, как показывает Энгельс, соответствуют гегелевской группировке суждений единичности, особенности и всеобщности. Для Энгельса важно установить, что, согласно Гегелю, таков общий путь развития человеческого познания («понятия»). Ссылаясь на III книгу «Науки логики» Гегеля («Учение о понятии»), Энгельс пишет: «Единичность, особенность, всеобщность— вот те три определения, в которых движется все „Учение о понятии". При этом восхождение от единичного к особенному и от особенного к всеобщему совершается не одним, а многими способами, и Гегель довольно часто иллюстрирует это на примере восхождения от индивида к виду и роду» [20, с. 540]. Обращаясь к другим категориям, Энгельс сопоставляет основной закон физики с идеями и высказываниями Гегеля с целью найти их подтверждение в позднейшем развитии естествознания. В письме Ф. А. Ланге от 29 марта 1865 г. Энгельс еще раз сопоставил натурфилософские идеи Гегеля с открытием превращения энергии: «Охотно признаю, конечно, что в подробностях философии природы встречается бессмыслица, но его настоящая философия природы заключается во второй книге «Логики», в учении о сущности, которое, собственно говоря, и есть ядро всей доктрины. Современная естественно-научная теория о взаимодействии сил природы (Гров — «Соотношение сил»...) есть лишь иное выражение или, лучше сказать, положительное доказательство правильности развитых Гегелем мыслей относительно причины, действия, взаимодействия, силы и т. д. Я, конечно, теперь больше уже не гегельянец, но чувствую все еще большое почтение и привязанность к великому старику» [31, с.395]. В «Диалектике природы» Энгельс по этому же поводу пишет: «Так естествознанием подтверждается то, что говорит Гегель (где?),—что взаимодействие является истинной causa finalis вещей...» [20, с. 546]. Мысль о том, что противоположность между «конечной причиной» и «действующей причиной» у Гегеля «снята в категории взаимодействия» [20, с. 558], Энгельс подчеркивает в «Диалектике природы». Он пишет, что «конечно, диалектик калибра Ге- 89
геля не мог путаться в пределах узкой противоположности между causa efficiens и causa finalis» [20, с. 569]. В «Диалектике природы» Энгельс показывает также, что категории причины и действия связываются у Гегеля с категорией силы, причем и здесь современная наука подтверждает его взгляды на этот счет, помогая отыскивать в них рациональные моменты. Энгельс пишет: «Если Гегель рассматривает силу и ее проявление, причину и действие как тождественные, то это теперь доказано в смене форм (движения. — Ред.) материи, где равнозначность их доказывается математически. Эта равнозначность уже и раньше признавалась в мере: сила измеряется ее проявлением, причина — действием» [20, с. 595]. В I отделе «Анти-Дюринга» эти положения были развиты Энгельсом на материалистической основе, что опять-таки может служить образцом имманентной марксистской критики Энгельсом гегелевской философии. Чем же вызван особый интерес Энгельса к гегелевским воззрениям в связи с учением об энергии? С этим великим открытием Энгельс связывает подтверждение взглядов Гегеля, который решительно отвергал придумывание эмпириками-естествоиспытателями всякого рода метафизических «сил» и «веществ» для «объяснения» непонятных явлений природы. В предисловии ко 2-му изданию «Анти-Дюринга» (1885) Энгельс упоминает, что еще не изжита окончательно «та спекуляция силами, против которой боролся Гегель...» [20, с. 12]. Ведь «сила» предполагает нечто самостоятельное, внешнее по отношению к физическому телу, к материи, нечто привитое ей извне. Как недостаток позднейших воззрений естествоиспытателей Энгельс приводит мнение: «Сила обыкновенно трактуется как нечто существующее самостоятельно (Гегель, «Философия природы», стр. 79)» [20, с. 598]. Против такого мнения выступал Гегель, будучи диалектиком; он настаивал на том, что движение и обусловленные им свойства и состояния тел внутренне им присущи, что движение неотъемлемо от материи. Отметив, что во времена Гегеля естествознание (кроме, пожалуй, механики) находилось на наивной ступени развития и что Гегель «с полным правом обрушивается против тогдашней манеры придумывать повсюду силы...» [20, с. 402], Энгельс приводит следующую цитату из гегелевских «Лекций по истории философии», в которой раскрывается принципиальная позиция Гегеля по данному вопросу: «Лучше сказать, что магнит» (как выражается Фалес) «имеет душу, чем говорить, что он имеет силу притягивать: сила — это такое свойство, которое как отделимое от материи, мы представляем себе в виде предиката; душа, напротив, есть это движение самого себя, одно и то же с природой материи» [20, с. 402]. Следовательно, Гегелю важно прежде всего признание неотделимости движения (в данном случае магнитного) от материи, недопустимость превращения его в некую самостоятельную 90
«жидкость», извне привнесенную в материю. Энгельса интересует именно эта, глубоко диалектическая и рациональная мысль, причем именно ее содержание, независимо от натурфилософской формы, какую придал ей Фалес. В области учения об электричестве Энгельс цитирует чисто натурфилософское рассуждение Гегеля из «Философии природы» (§ 324) о том, что в электрической искре «особенная материальность напряженного тела еще не входит в процесс, а только определена в нем элементарно и как проявление души» и что электричество — это «собственный гнев, собственное бушевание тела», его «гневная самость», которая проявляется в каждом теле, когда его «раздражают». Энгельс сопоставляет это натурфилософское рассуждение Гегеля с чисто физическими высказываниями Фарадея и заключает: «И все же основная мысль у Гегеля и Фарадея тождественна. Оба восстают против того представления, будто электричество есть не состояние материи, а некоторая особая, отдельная материя» (см. [20,с. 435]). Как видим, здесь у Энгельса та же принципиальная оценка Гегеля, как и в случае поддержки Гегелем фалесовской мысли о «душе» магнита. В другом месте «Диалектики природы» Энгельс еще резче подчеркивает, что «Гегель уже вполне ясно рассматривает электричество, получаемое от трения, как напряжение, в противоположность учению об электрических жидкостях и электрической материи» [20, с. 603]. Критический имманентный анализ высказываний Гегеля в связи с позднейшим учением об энергии, проводимый Энгельсом, подводит к общему вопросу о том, как понимал Гегель в своей «Философии природы» проблему соотношения материи и движения. Энгельс цитирует следующее гегелевское положение: «Подобно тому как нет движения без материи, так нет и материи без движения» [20, с. 560]. Это безусловно рациональное положение обобщает в себе все, что было сказано по поводу критики Гегелем метафизической концепции «сил» и «жидкостей», построенной на основе допустимости резкого разрыва между материей и движением и превращения движения в некие самостоятельно существующие «силы» и «вещества». В материалистически перевоплощенной форме гегелевская диалектическая идея о неразрывности материи и движения прошла красной нитью через труды самого Энгельса, особенно через его «Анти-Дюринг». В той же выписке, сделанной Энгельсом из гегелевской «Философии природы», содержатся еще и другие положения Гегеля, оцениваемые как рациональные моменты в его философском учении, прямо и непосредственно приводящие к материализму. Так, Энгельс цитирует: «Пространство и время наполнены материей...» [20, с. 560]. «„Его" (движения) „сущность заключается в непосредственном единстве пространства и времени... К движению принадлежат пространство и время; скорость, количество 91
движения. Это — пространство в отношении к определенному протекшему времени"» [20, с. 560]. Насколько ясно чувствовал Энгельс преемственность между своими и гегелевскими взглядами по данному вопросу, можно судить по его письму Марксу от 30 мая 1873 г., где изложены первые мысли о будущей «Диалектике природы». Характеристику форм движения Энгельс начинает с исходной механической, как простейшей: «I. Простейшая форма движения, это—перемена места, (во времени, чтобы доставить удовольствие старому Гегелю), механическое движение» [33, с. 68].
Ви переглядаєте статтю (реферат): «Учение об энергии. Неразрывность материи и движения» з дисципліни «Марксистка концепція історії –XIX століття»
