Процессы социокультурной жизни неразрывно связаны с природой человека, которая имеет весьма сложный характер: в ней переплетены космический, биологический, психический и социальный аспекты. Человеческая природа, как бы она ни определялась, представляет собой некое целое, функцией которого является культура. Человеческая культура в основном функционирует одинаково в прошлом и настоящем, хотя ей присуща определенная динамика, определенная эволюция, связанная с воспроизводственной деятельностью человека, с его интересами (Э.А. Орлова, А.Флис, С.Капральский). Действительно, в современной культурологии выделяются три типа социокультурных систем: гетерогенные (неоднородные), гомогенные и гомеостатические. Первым присущи: 1) аксиологический (ценностный) плюрализм; 2) существование множества социальных групп с дифференцированными, зачастую антагонистическими, интересами. Эти системы, типичные для европейского круга культур, являются гетерогенными в двойном смысле - социальном и культурном. Более того, они взаимно усиливают друг друга, динамизируют целостную социокультурную систему, способствуя, с одной стороны, распространению новых культурных ценностей, с другой - эволюции групповых интересов. Имеются социокультурные системы, которые, находясь в изоляции, постоянно воспроизводят свое первоначальное устройство. Это - гомогенные системы, т. е. такие, где, во-первых, нет аксиологического плюрализма (культурная гомогенность), во-вторых, нет социальных групп с различными интересами (социальная гомогенность). В этих системах недифференцированные интересы исключают плюрализм ценностей, а отсутствие последнего блокирует формирование новых интересов. Такой процесс носит консервативный характер и присущ, как правило, первобытным коллективам. Между гетерогенной системой, типичной для европейского круга культур, и гомогенной системой, типичной для первобытных культур, находится большая группа промежуточных социокультурных систем, примером которых служат Древняя Греция и императорский Китай. С одной системой их связывает дифференциация интересов отдельных социальных групп, переходящих в определенных случаях в открытый антагонизм, с другой -существование монолитной, повсеместно принятой совокупности основных ценностей. Промежуточные (или гомеостатические) социокультурные системы гомогенны культурно, но гетерогенны социально, и поэтому социальный плюрализм дополняется культурной однородностью. Каждую из этих систем характеризует своя динамика, т. е. необходимо учитывать их особенности. Прежде всего рассмотрим особенности первобытной социокультурной системы, а именно: периодичность функционирования, синкретический характер и запреты. Первая из них сводится к воспроизведению существующей структуры, еще не дифференцированной путем социальных интересов и культурных ценностей. Данная социокультурная система при отсутствии действия внешних факторов не подвержена никаким существенным изменениям; она повторяет периодически ритуалы обновления, позволяющие устранить накапливающиеся социально-психологические напряжения в коллективе и у индивида, и регенерирует свой социальный состав при помощи церемоний инициации. Описание и анализ первобытной культуры показывает, что в поведении человека добывание пищи, размножение и самозащита неразрывно связаны, что именно эти факторы определяют структуру общества вплоть до возникновения аграрного общества (П.Кууси). Другой особенностью первобытной социокультурной системы, относящейся к ее динамике, является присущий ей синкретический характер, который нашел воплощение в магическом тотемизме. На основании концепции Дж. Фрэзера, согласно которой магия не есть религия, а родственная наука, можно прийти к выводу, что первоначально магический тотемизм представлял собой единую сферу культуры (разумеется, такой тотемизм в своей основе имел ритуальную практику). Это значит, что он имплицитно содержал в себе не только науку, но и мораль, искусство слова, а также магию изображения, существующую благодаря ее эстетическим свойствам, а затем произошло его превращение в ряд относительно самостоятельных сфер культуры - ее обыденного слоя и таких специализированных сфер, как религия, искусство, наука, философия, право, политика и экономика. Третьей особенностью первобытной культуры является то, что она представляет собой культуру различных табу (запретов). Обычай табуирования возник вместе с тотемизмом, в тех условиях он служил важнейшим механизмом контроля и регулирования социальных отношений. Так, половозрастное табу регулировало половые связи в коллективе, пищевое табу определяло характер пищи, предназначенной вождю, воинам, женщинам, детям и др. Ряд других табу был связан с неприкосновенностью жилища или очага, с правами и обязанностями отдельных категорий членов племени. Было еще одно табу, помимо вышеупомянутых: табу на прогресс, на инновации любого рода. Табу, используя мощнейшие психологические механизмы внушения и самовнушения, способны заблокировать любые желания и мотивы деятельности, вплоть до сильнейшего инстинкта самосохранения (известен случай, когда вполне здоровый мужчина в неведении съел табулированные остатки трапезы вождя, а узнав об этом, скончался). Табу способны парализовать и потребность в инновациях, относящихся к социальной и экономической сферам. Детерминация прогрессивного развития, импульсы которой идут от этих сфер, пресекается в случае, если противоположные данной детерминации нормы поведения становятся внутренними побудительными стимулами жизнедеятельности человека, превращаются в стереотипы поведения. Этот феномен с классической ясностью проявляется на стадии первобытного развития человечества. И все же первобытная социокультурная система, функционирующая весьма длительное время, уступила место иным социокультурным системам, сначала гомеостатической, а затем гетерогенной с ее колоссальной динамикой. Почему же это произошло, какие факторы способствовали данному переходу? К XV тыс. до н. э. человек, как биологический вид, исчерпал все возможные варианты традиционных взаимоотношений с вмещающей его средой. Обозначился кризис - начало непрерывно уменьшаться количество добываемой пищи, возникла /вполне реальная угроза вымирания «человека разумного» от голода, хотя были н некоторые другие факторы (нападение враждебных племен, уничтожение собственных детей). Выход из кризиса был найден па путях «аграрной революции» (П.Кууси), когда человек изменил свое поведение, превратившись в земледельца (либо скотовода), и приобрел возможность в определенной мере управлять природой. Земледелие позволило получать излишки продовольствия, что явилось предпосылкой для большей свободы в деятельности человека, появления новых возможностей социокультурной эволюции. Аграрная культура зародилась в VIII тысячелетии до н. э. и просуществовала в Европе до середины XVIII в. (в других частях света существует до сих пор). Именно в рамках аграрной культуры появились и стали функционировать гомеостатические и гетерогенные социокультурные системы. В первобытной гомогенной социо-культурной системе культура имела приоритет перед социальным порядком с доминированием колебательной модели общественного времени. Динамика гомеостатической системы сопряжена с циклической моделью времени, а динамика гетерогенной системы с линейной моделью времени (спиральная модель времени преобладает либо в переходных, либо смешанных социокультурных системах). При таком соотношении динамики трех типов социокультурных систем и порожденных ими моделей (концепций) времени вполне очевидно различное отношение к прошлому, к традициям. В гомогенной системе прошлое воспринимается тождественным настоящем), в гомеосташческой системе прошлое воспроизводи гея в настоящем, но частично, ибо здесь динамика в случае выведения системы из равновесия (например, в случае конфликта интересов крупных социальных групп) возвращается к исходному состоянию в результате отсутствия культурного плюрализма, необходимого для обоснования н легитимнзации возникших изменений. В гетерогенной системе прошлое утрачивается навсегда. Социальный и культурный плюрализм гетерогенной системы обеспечивает ей возможность значительных внутренних изменений кумулятивного и необратимого типа. Параллельно развитию трех типов социокультурных систем шло изменение в схемах социального кодирования (социокодов), представляющих собой соответствующие механизмы освоения традиций и выработки новых культурных образцов. Исследования последних десятилетий по типологии культуры обнаружили суще-ствованне трех основных структурных ключей социального кодирования: лично-именного, профессионально-именного и универсально-понятийного (М.К. Петров). Лично-именной социокод означает, что общение человека в социальной деятельности происходит при помощи имени-различителя, нагруженного определенным набором социальных ролей и обязанностей. Этот вечный ролевой набор транслируется в актах последовательной передачи (ритуалах и инициациях) от одного носителя имени к другому. Человек же существо смертное и проходит цикл: детство - зрелость - старость, поэтому имя-адрес у него меняется трижды «трижды рождается и нарекается». В первый раз - как дитя человеческое получает неформальное обучение под руководством взрослых и стариков (оно осуществляется по принципу «делай как я!», т.е. культурные образцы осваиваются путем прямого подражания). Во второй раз имя дается в обряде посвящения (это взрослое или охотничье имя несет набор ролевых функций активности члена племени), и в третий раз доживший до старости получает стариковское имя с его функцией социальной памяти и трансляции, свое же имя он передает более молодому. Старик становится памятью коллектива, воспитателем подрастающего поколения и участником инициации. Этот тип социокода для передачи социально необходимого корпуса знаний присущ «первобытным» обществам и характеризует «Я» в качестве временно исполняющего обязанности имени, т. е. поглощенность «Я» коллективом, его ограниченную самостоятельность и самобытность. Профессионально-именной социокод (присущий в основном традиционным культурам) имеет ту же структуру и тот же принцип кодирования, что лично-именной: корпус социально необходимого знания представлен конечным числом вечных имен с их ориентацией на «вместимость» человека. Однако конечный адрес здесь уже не индивид, а некая группа единых по социальной функции людей (ремесло, профессия, каста), использующих вечное и общее для них имя в качестве хранителя, накопителя и транслятора группового знания-искусства. Профессионально-именной социокод характерен для земледельческих и скотоводческих обществ, в которых единое дело совершается малыми группами. В данных обществах основная масса населения представляет собой земледельцев (и скотоводов) с унифицированным набором ролей, вокруг же этого ядра социальности путем почкования складываются профессии ремесленников, воинов, чиновников (на их содержание идет 15 20% прибавочного продукта). Знание здесь профессионально - оно фрагментировано на основе физических и ментальных возможностей человека или малой группы. Так как таких групп множество, унифицированное знание для каждой из них имеет имя бога, покровителя той или иной профессии. Такого рода божественные имена-различители позволяют посредством мифа вводить новое знание и распространять его. Покровительствующие профессиям боги также образуют семью по кровно-родственному принципу, ибо профессии наследственны, передаются в семье от отца к сыну. Это обусловливает целостность и подвижность социокода, так как можно вводить новые имена, «порождая» их от уже существующих, что означает появление новых знаков для новых знании - так возникают Дике, Ананке, Дионис, Плутос, Эрот древних греков. Благодаря этому традиционному социокоду накапливаются огромные массивы социально полезного знания. Профессионально-именное (традиционное социальное) кодирование характерно не только для древних цивилизаций Египта, Двуречья, Индии, Китая, но и для средневековых обществ традиционного типа, причем эта схема социального кодирования превосходила европейскую (универсально-понятийную) схему кодирования вплоть до ХУ1-ХУП вв. Традиционный способ кодирования для его трансляции обусловил те события в бассейне Эгейского моря (XI в. до н.э.), которые стали основой возникновения нового, универсально-понятийного способа кодирования (М.К. Петров). Здесь произошло разрушение традиционной профессионально-именной схемы социального кодирования. В связи с возникшей новой социальностью в бассейне Эгейскогоморя, где на двух с половиной тысячах островов земледелие и скотоводство подвергалось опасности со стороны пиратов, и беззащитный земледелец или скотовод нуждался в помощи не только ремесленника, но и воина, чиновника, правителя и писца, произошло совмещение профессий. Последнее привело к огромным потерям знания, но породило универсально-понятийный способ кодирования. Вошедшие в эллинскую культуру чеканка монеты и алфавитное письмо явились важным условием и средством формализации нового сощюкода. Особенность его состоит в том, что здесь исключена ориентация на физические и ментальные возможности человека: объем знания ограничен только потенциями языка вообще. Человек же с его ограниченной «вместимостью» обладает набором «космических» функций по согласованию целей и поддержанию целостности социального космоса. Жизнедеятельность человека теперь определяется гражданским законом, областью всеобщего, а не частного. Знаменитый древнегреческий государственный деятель Перикл так очертил эту грань: «Свободные от всякого принуждения в частной жизни, мы в общественных отношениях не нарушаем законов больше всего из страха перед ними и повинуемся лицам, облеченным властью в данное время». Античность нацелена на социальную всеобщую надстройку, где использован принцип универсального кодирования гражданских добродетелей, «умения жить сообща». Именно с универсально-понятийным кодированием связаны не только рождение современной науки, но и все наши мечты о едином человечестве, о торжестве справедливости, о социальности, в которой свобода каждого является условием свободы всех. Как раз-таки благодаря этому социокоду выработаны такие абстракции, как «человек вообще» и «человечество», «гуманизм», «свобода», «целостный индивид». Именно они лежат в основе концепции человека как творца исторического процесса, человека, развивающего все свои творческие потенции безотносительно к заранее заданным культурным образцам. Веками классическая культура Древней Греции занимала воображение людей и очаровывает до сих пор. Она была преемницей древневосточных культур, но приобрела новые, отличные от них черты и стала колыбелью европейской культуры. Одной из важнейших черт древнегреческой культуры является ее интерактивный (от слова интеракция - взаимодействие) характер. Действительно, в Грецию ахейцы прибыли в XX в. до н. э. с севера и северо-запада и создали в Афинах, Микенах, Тиринфе, Пилосе и Фивах свои царства, а около XVI в. до н.э. завоевали Крит. Именно на Крите, вероятно, в связи с расцветом морской торговли и широкого культурного взаимодействия со всеми культурами бассейна Средиземного моря, возник очаг великой культуры, поставившей на долгое время под свой контроль и материковую Грецию, и Киклады, и эгейское побережье Малой Азии. В результате диффузии критской и собственно ахейской культур возникла микенская культура, остатки которой еще можно увидеть в раскопанных археологами остатках дворцов в Пилосе, Микенах и Тиринфе. Именно из сокровищницы ахейской культуры с ее развитой мифологией черпали сюжеты Гомер и древнегреческие трагики тысячи лет позже, создавая прекрасные произведения европейской литературы. Диффузия культур продолжалась в силу исторических причин. Прежде всего сыграло свою роль вторжение дорийцев, имеющих более низкую культуру, однако это - внешняя причина. Большая роль в этом принадлежит ситуации, сложившейся в Средиземноморье. Античная Греция не могла прокормить все свое население и микенская культура расцвела благодаря оживленной морской торговле. В Х1П-ХП вв. до н. э. бассейн Восточного Средиземноморья был ареной сложных миграций, о чем свидетельствуют древнеегипетские документы, в которых неоднократно упоминается о нападениях «пародов моря». Эти нападения нарушили политическое равновесие на Ближнем Востоке: Хеттская держава рухнула, Египет потерял свои азиатские владения. Морская торговля замерла, вот тогда-то среди микенских царств, зажатых в тиски нужды, начались междоусобные войны, приведшие к их полному разрушению, а вместе с этим и к упадку высокоразвитой дворцовой культуры. Сохранились обожженные огнем глиняные таблицы; из них известно, что завоеванные ахейцы вместо того, чтобы противостоять дорийцам, подчинились их влиянию. Интерактивная культура греков породила интерактивную технику, первым выражением которой стало военное искусство и применяемая в нем тактика. Благодаря ему греки провели ряд битв и победили в войнах с могущественной Персией; первым применил новую тактику афинянин Мильтиад под Марафоном, затем спартанец Леонид при Фермопилах. Если в войнах Гомера главную роль играли сила и ловкость отдельных героев, подобных Ахиллу, то греческая фаланга имеет закрытую структуру, непроницаемую для отдельного воина. Эта фаланга является не просто военным изобретением, но духовным выражением интерактивной культуры греческих городов-государств (полисов), где не было ни монархов, ни жреческих каст, а осуществлялась античная рабовладельческая демократия. Ранняя греческая наука зародилась на рубеже УП-У1 вв. до н.э. в приморских городах малоазийской Ионии. В позднейшей литературе (в частности, у Аристотеля) эта наука получила наименование науки «о природе». «Это была нерасчлененная, спекулятивная дисциплина, - подчеркивает И.Д. Рожанский, - центральной проблемой которой была проблема происхождения и устройства мира, рассматривавшегося как единое целое. Как по своему содержанию, так и по своим методам эта дисциплина имела мало общего с естественными науками Нового времени». Истоками ранней греческой науки служат, во-первых, мифология, в первую очередь космогонические мифы, создававшиеся на определенной стадии культурного развития всеми народами мира, в том числе и греками, во-вторых, данные непосредственных наблюдений и опыт многовековой человеческой практики, для обработки которых использовались методы отнюдь не научные, в-третьих, эпическая поэзия в целом, разрушавшая мифологическое мировосприятие путем его рационализации и эстетизации и содержавшая позитивную картину мира, которую можно рассматривать как прообраз последующих моделей космоса, в-четвертых, восточные влияния в области научных знаний. Возникновение ранней греческой науки было связано с общим духовным скачком, который переживала Греция в VI в. до н.э. и который подчас именуется «греческим чудом». В течение очень короткого срока греки стали культурным лидером среди народов средиземноморского бассейна, опередив более древние и могущественные цивилизации Египта и Вавилона. Одним из существенных факторов генезиса ранней греческой науки было равноправие свободных граждан перед законом и участие каждого в выполнении общественных функций. Это способствовало развитию чувства гражданской ответственности и критичности мышления. Необходимость выступать в народных собраниях и убедительно (т. е. логически обоснованно) защищать свою точку зрения привела к усовершенствованию искусства устной аргументации и, в конечном итоге, к разработке приемов логического доказательства. Само же возникновение приемов логического доказательства, вошедших в ткань греческой науки и отличавших ее от систем научных знаний древнего Востока, обусловлено изменением представлений древнего грека о времени. «Сакрально-профанная» дихотомия пронизывает античное сознание, утверждая в нем идею цикличного времени. Однако с развитием практики постепенно выдвигалась идея нециклического, линейного времени. У Фукидида история еще рассматривается вне хронологии, но со временем мифологическая концепция циклического времени в греческой философии была преодолена. Так, в религиозном календаре отсутствует идея о гомогенном времени и его качественно различные периоды (лето - зима) противопоставляются по религиозным признакам. В гражданском же календаре, пришедшем на смену религиозному, сделана попытка определить гомогенное годовое время на основе естественной системы-отсчета. Идея линейного времени проявляется и в правовом сознании античного человека. Так, К.П. Вернан подчеркивает, что «в формулах архаического права все «совершается» в настоящем времени, там нет никакой временной перспективы». Согласно процедуре получения доказательств и дачи свидетельских показаний свидетель на суде выступал, чтобы поддержать одну из спорящих сторон. От него не требовали показаний о ранее совершенных действиях, не устанавливали их достоверность. Только позднее, с формированием судебной системы полиса, свидетель стал давать показания о фактах. Процесс судопроизводства протекал следующим образом. Судебному чиновнику подавалась письменная жалоба. В некоторых случаях при ее подаче взималась судебная пошлина. После получения жалобы чиновник в назначенный день производил предварительное следствие. Спорящие стороны представляли доказательства своей правоты: законы, разного рода документы, показания свидетелей, врачей, клятвы. Свидетелями могли быть только свободные люди, граждане или иностранцы; женщины, несовершеннолетние и близкие родственники сторон к даче показаний не допускались. Свидетели либо давали свои показания председателю суда, который приказывал немедленно внести их в протокол, либо присылали с помощью доверенных лиц письменные показания, чья подлинность удостоверялась другими свидетелями. После окончания предварительного следствия чиновник вкладывал свидетельские показания и другие документы в медные или глиняные сосуды, которые тут же запечатывались. Поэтому впоследствии уже нельзя было представить новые документы или в судебном заседании ссылаться на документы, не имеющиеся в сосудах. Затем в день заседания суда начинался процесс. Спорящим сторонам для произнесения речей отводилось определенное время, отсчитываемое водяными часами (клепсидрами) под присмотром особого служителя. Обычно обеим сторонам время предоставлялось поровну, но количество его изменялось в зависимости от важности дела. И, наконец, выносился приговор. Таким образом, постепенно в юридической практике сформировалось отношение к прошлому как реальному объекту. В древнегреческом полисе, благодаря его общественной структуре, резко отличавшейся от древневосточных деспотий, граждане могли вести дискуссии о текущих или предстоящих событиях. По мнению Ж.П. Вернана, «дискуссия свидетельствовала о том, что события в жизни людей разворачиваются в соответствии с определенной логикой, что человек способен предвидеть». Сама общественная жизнь в полисе заставляла гражданина предвидеть последствия того или иного действия. По словам Полибия, законодательство Залевка, принятое в Локрах в середине VII в. до н.э., устанавливало, что всякий, кто желал предложить новый закон или отменить старый, должен был явиться в правительственное учреждение с веревкой на шее и в случае отклонения его предложения подвергался удушению. В противном случае этой позорной казни подвергался чиновник, защищавший от лица государства старые законы. Способность предвидения гражданином полиса будущих событий неизбежно влечет за собою способность рационального постижения им последовательности событий, совершавшихся в прошлом. Их история излагалась в различных формах, в том числе и в мифе. Именно потому, что гражданин античного полиса был участником политических событий, он писал историю как прошлое, получившееся в результате реализации намерений людей. Ставя события прошлого в связь с самим собой, с людьми своего окружения, индивид приобретал способность датировать их и ввел понятия «до» и «после» в цепочке событий. Благодаря этому он стал размышлять о своем прошлом, об истории. К тому же относительно малые размеры полисов, исключавшие потребность в громоздкой административной структуре, в сочетании с выборностью государственных и жреческих должностей обусловили отсутствие в греческих полисах сословий чиновников и жрецов, которые играли столь большую роль в централизованных бюрократических монархиях Востока. Возникновение нового принципа организации социальности в античной Греции знаменовало переход к универсально-понятийному способу кодирования, характерному для европейской цивилизации. Анализируя его, М.Петров делает вывод, что «изоляция профессиональных очагов знания - условие традиционного накопления знания, так что сам переход к универсально-понятийному кодированию приходится рассматривать не как естественный шаг на пути исторического развития, а как заведомую деградацию, катастрофу, невозможность традиционной развитости и поиск новых путей». В соответствии с общепринятой точкой зрения, новый тип социальности в античной Греции связан с гибелью Микенской дворцовой цивилизации в результате нашествия дорийцев, стоявших на более низком уровне социального и культурного развития. Микенская дворцовая цивилизация принципиально ничем не отличалась от соседних древневосточных монархий, была преемницей блестящей минойской цивилизации. Носители высокой культуры Микен, несомненно, внесли свой вклад в расцвет классической культуры Греции, найдя убежище от дорийцев в Афинах; сохраненные ими элементы блестящей прошлой культуры повлияли на возникновение «греческого чуда», ярко проявившегося .в Золотом веке Перикла. Феномен «греческого чуда» состоит в необычном расцвете в кругу древневосточных сакральных цивилизаций греческой культуры: эпоса, философии, театра, скульптуры. Некоторые зарубежные ученые рассматривают феномен «греческого чуда» как пример шизоидного развития всего человечества, дающего то всплески гениальности (Эллинский мир), то парадоксы умственного безумия, длившегося многие века (эпоха европейского средневековья) (А.Кёстлер). Дескать, это и объясняет наличие «славной плеяды» мыслителей и ученых из Элен, Милета и Самоса. Согласно марксистско-ленинской методологии исходным моментом исследования этого феномена является способ жизнедеятельности этичного общества. В древнегреческом обществе произошли такие сдвиги в материальной и духовной жизни, которые обусловили разрушение традиционной организации производства, характерной для древневосточных цивилизации, и возникновение науки. В основе уникальности греческого культурного «чуда» лежат следующие факторы: частная собственность (которой не знал Восток, где все, земля, вода, самая жизнь всех и каждого принадлежала монарху), рабство, полисная демократия, отсутствие чиновничье-бюрократической элиты и жреческой касты, десакрализация политической и культурной жизни (специфически античное явление), возникновение греческого буквенного письма, идеал бескорыстного созерцания, исповедовавшийся людьми, которые занимались духовным производством, созданием высокоразвитой греческой культуры. Именно эти факторы объясняют появление греческого типа культуры, переход от мифологического мышления к теоретической рефлексии, расцвет искусства. Исследования феномена «греческого чуда» показывают, что истоки поняптного аппарата научного, теоретического знания следует искать в гражданско-правовой сфере, что теоретическое знание продуцируется представителями правящей элиты, не занимающимися обычным трудом, что получение истинного знания направлено на формирование этического идеала, необходимого для регуляции поведения граждан полиса. Не случайно для Золотого века Перикла характерно убеждение в том, что красота включает нравственность, что человек должен быть доблестным и прекрасным. В целостной, гармоничной культуре Эллады наука, этика и искусство образуют нерасторжимое единство, взаимопроникают друг в друга. Античная культура Эллады вся пронизана искусством, на что указывал еще Вшпсельман. Греческая философия весьма тесно связана с эстетикой и без нее, как убедительно показал Н.Ф. Лосев, не может быть понята. Греческие математика, философия, физика, астрономия, религия - скульптурны и осязаемы. Греческая поэзия - пластична. Пластичность и созерцаемость основа греческого мироощущения. Ведь пластика создана для созерцания, а оно прежде всего телесно. Зрение основа древнегреческого познания. Поэтому зрение играет важную роль в древнегреческой гносеологии: «идея» и «эйдос» (картина) происходят в греческом языке от глагола «видеть». Отсюда любовь эллинов прежде всего к пластичным, статичным видам искусства - архитектуре и скульптуре. Их произведения неизменны, они словно бы живут вне времени. Это равноправные члены космоса, хотя и не равноценные природе. Отсюда онтологичность основных категорий греческой эстетики. Красота связана с неподвижным, неизменным. Структурными принципами красоты являются гармония, мера, соразмерность. Наиболее полно эти принципы воплощены в ансамбле Афинского Акрополя с его знаменитыми храмами Парфенон, Эрехтет он, Пропилеями - этом кристалле греческого классического искусства. Акрополь был также населен множеством скульптур (чудесная скульптурная группа, изображающая рождение Афины из головы Зевса, прекрасная группа Мойр н др.), уподобляясь мраморному Олимпу. Греческая история выступает как «новое начало» в развитии человечества, имеющее своей предпосылкой два тысячелетия раннеклассового развития древневосточного типа. В то же время в ходе становления античной цивилизации были разрушены общинно-родовые структуры греческих племен, т.е., в основе истории греческого полиса и культуры, по мнению немецких ученых И. Херрмана и Р.Мюллера, лежит социальная и политическая революция. Античное общество в масштабе всемирной истории - закономерное, необходимое звено развития человечества. Всемирная история должна полностью охватывать отдельные процессы во времени и пространстве и тем самым освещать направление н значение исторического процесса. Исследования свидетельствуют о том, что переход от архаического, традиционного общества к обществу античной Греции вполне закономерен. Так, В.И. Никифоров считает, что «...античная цивилизация периода расцвета резко отличается от древневосточной, но выросла она без всякого разрыва из общественных отношений, удивительно похожих на древневосточные». Несмотря на то, что античная и древневосточные цивилизации проявления рабовладельческой общественно-экономической формации, между ними существуют определенные различия в общественной жизни: «Несомненно, политическая и идеологическая надстройка греко-римского общества отличается от древневосточной: нигде, кроме Греции н Рима, мы не видим такою развития демократических идей и институтов. Разница только в надстройке: принципиально важно, что свободные граждане в Греции и Риме были избавлены от угрозы превращения в рабов; именно это послужило базой той высокой степени гражданского сознания, духовной культуры, которая была достигнута античностью» (В.И. Никифоров). Не случайно именно в античной Греции традиционное мифологическое мышление сменилось рационально-теоретическим, научным. Как правило, в первобытном обществе основанием для тех или иных действий служила ссылка на обычай предков, т.е. на принятый образ поведения. Поэтому в памяти племени сохранялись определенные формы действий, практики, в ткань которых была вплетена духовная культура. Переход от традиционно-мифологического мышления к рационально-теоретическому возможен тогда, когда происходит разрушение консервативных традиций. Однако в Древней Греции данный переход не везде имел место. Спарта так и осталась замкнутым аграрным обществом с четко выраженной кастово-традиционалистической системой регуляции и жестким контролем над своими членами. Благоприятные условия для возникновения новых форм мышления имелись как раз на периферии античного общества, где происходило столкновение активных элементов греческого мира с иной культурной средой: в центрах торговли, колониях (Мшгет, Эфес, Абдеры, Сиракузы и т.д.). Р.Ю. Виппер в работе «История Греции в классическую эпоху» писал: «Не будь колонизации, Греция не имела бы истории». Действительно, с XII по VIII в. до н.э. в Греции, в силу увеличения населения и недостатка земли, возникло крупное землевладение. В архаическую эпоху (VII конец VI в. до н.э.) происходит массовое обезземеливание крестьянства, составлявшего основной контингент колонистов. Освоение новых плодородных земель вызвало рост ремесленного производства и широкое развитие торговли собственно в Греции. Греческая экономика приобрела качественно новый, классический характер: ведущая роль рабовладения, наивысшее в древности развитие товарно-денежных отношений и торговли, потребность к развитию вширь. В результате колонизации, обусловленной глубинными социально-экономическими процессами древнегреческого общества, полисы, объединявшие деревенские общины, превратились в крупные города: таковы г Коринф, Милет, Халкнда и др. Колонизация способствовала развитию городской жизни, перестройке экономики со всеми вытекающими из этого последствиями: распад родовых устоев, равноправие свободных граждан, принцип свобода! слова, появление идеи линейного времени, имеющего свой социальный эквивалент в виде полиса. В первобытном обществе и в древних цивилизациях прошлое, настоящее и будущее неотличимы друг от друга; люди не замечают социальных сдвигов, весьма медленных, длившихся в течение нескольких поколений. Положение изменилось в динамической европейской цивилизации, и тогда произошла дециклизацня социального времени. И если переход от традиционного общества к античному был необходимым (но недостаточным) условием дециклизации социального времени, то переход к буржуазному обществу обусловил завершение процесса дециклизации.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «ГЕНЕЗИС НАУКИ В ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ» з дисципліни «Історія науки і техніки»
