Генри Хоум был сыном обедневшего шотландского землевладельца, и ему пришлось вести тяжелую борьбу как за то, чтобы получить образование, так и за то, чтобы создать себе репутацию на юридическом поприще. Но, обладая блестящим умом и чрезвычайной настойчивостью, он добился должности судьи, получив при этом титул «лорд Кеймс» (по названию родового поместья). Если можно доверять сведениям, сообщаемым его биографами, он был до крайности неуступчив и попросту изматывал своих коллег и сотрудников. Говорят также, что он имел репутацию Лотарио1 или bon viveur. Но даже если б только половина того, что о нем можно прочитать, оказалась правдой, нам все равно пришлось бы сделать вывод, что приятным человеком он не был. В молодости он был якобитом и приверженцем епископальной церкви. В отношении религии, я полагаю, его могли считать, как и Фергюсона, своего рода деистом — в сочинениях его часто встречаются упоминания о «Творце нашего бытия», «персте Божьем», «благости Провидения» и т.п. По-видимому, он был очень набожным. Тем не менее его попытка защитить христианскую веру (или по крайней мере какие-то ее аспекты), направленная против Юма, была не слишком удачной и оказалась по иронии судьбы бумерангом, так как впоследствии принесла самому Кеймсу обвинение в неверии (Ноте 1751). Будучи судьей, автором книг и полемистом, Кеймс был еще и фермером, который проявлял большой интерес к своей собственности и вводил новые методы в сельское хозяйство (обычно к отвращению местных фермеров). Он переписывался по всевозможным предметам — физике, физиологии, естественной истории, литературной критике — со всеми ведущими интеллектуалами Эдинбурга и других городов. Разносторонний человек и плодовитый писатель (он всегда имел личного секретаря), он писал так много, что его соперник по судебным делам лорд Монбоддо однажды сказал ему 26 История антро?юлогической мысли Глава 2. Генри Хоум, лорд Кеймс 27
язвительно, что он, Монбоддо. не может читать столь быстро, как Кеймс пишет . Сочинения Кеймса представляют значительный интерес для изучающих социальную историю Шотландии XVIII в., но только одно из них имеет прямое отношение к истории социологической мысли — его «Очерки по истории человека», опубликованные в 1774 г. (в данной статье я пользовался трехтомным изданием 1807 г.). Собственно говоря, Кеймс намеревался написать «всеобщую историю» человека, но поскольку посчитал эту задачу слишком необъятной, а себя чересчур старым, то сократил свою работу до более скромных «очерков» по истории. В некотором смысле можно сказать, что все шотландские философы-моралисты писали одни и те же книги. Они начинали с положения, что изучение человека должно быть изучением социальных институтов в человеческих группах. Человек, сообщает Кеймс, имеет не меньший аппетит к обществу, чем аппетит к еде, так как в состоянии одиночества он беспомощен и обречен. Далее в книге Кеймса, как и в книгах, написанных его современниками, может быть найдено то же амбициозное стремление сделать набросок истории человека в его развитии от дикости до высочайшей степени цивилизации и совершенства. Данная цель была не только одинаково характерна для всех философов того времени, но даже и выражалась у них почти в тех же словах. Наконец, подобно остальным ученым, Кеймс пользовался в целях исторической реконструкции той же книгой Дюгалда Стюарта «Теоретическая и предположительная история» (Stewart 1854—58), которой он дал свое неквалифицированное одобрение . «Очерки...» начинаются с дискуссии, весьма типичной для времени Кеймса, о том, существуют ли различные расы людей или только одна раса с определенными различиями, которые могут быть приписаны климату, почве, пище и другим внешним причинам. Несмотря на то что Кеймс, по его собственному признанию, находился под сильным влиянием прославленного Монтескье и таким образом был готов допустить, что климат оказывает определенное воздействие на характер, в данном вопросе он решительно высказался в пользу многообразия рас, т.е. того утверждения, которое сегодня мы бы назвали врожденными расовыми характеристиками. Он пытался подкрепить его смесью из сообщений, содержащихся в отчетах путешественников о разнообразных народах мира (американских индейцах, меланезийцах, полинезийцах, лопарях, татарах, китайцах и др.), а также античных авторов — сообщений, ббльшую часть которых можно справедливо назвать вздором. Без сомнения, он был легковерен, а его рассуждения — в высшей степени умозрительны (впрочем, нам, на-
верное, не следует судить авторов прошлого с позиций того, что мы знаем сегодня, так сказать, ex post facto). Например, он говорит, что испанцы в Южной Америке утратили свою энергию, что потомки европейцев в Батавии быстро выродились и что португальцы, когда-то поселившиеся на побережье Конго, едва ли сохранили человеческую внешность; но вместе с тем, по его мнению, ни климат, ни какое-либо другое постороннее влияние не могут отвечать за существование таких различий в наклонностях характера, как храбрость или трусость, миролюбие или воинственность, т.е. за различия, которые в наши дни иногда называют словом «этос». При такой точке зрения, как мне кажется, для него было не совсем последовательным считать, что библейская легенда о Вавилонской башне объясняет существование огромного количества языков и их разнообразие. Альтернативное суждение: «Бог создал много особей рода человеческого» (Ноте 1807, vol. 1, 59) он отверг. Как и у всех прочих авторов того времени, писавших о социальных институтах, у Кеймса основные критерии классификации обществ имели биономический характер и были основаны на таких способах производства, как охота и собирательство, скотоводство и земледелие. Подобно Фергюсону, Кондорсе и другим, он также придерживался положения, что рост населения влечет за собой различные социальные последствия. Все эти авторы как один ставили акцент на роли собственности в развитии цивилизации. «Среди присущих человеку чувств наиболее значительное — чувство собственности». Это чувство возрастает по мере перехода от дикости к более высоким типам культуры. Стремление к собственности является матерью многих искусств. «Без частной собственности промышленность была бы невозможной, а без промышленности люди бы навсегда остались дикарями». В сочетании с изобилием, впрочем, собственность может вести к упадку и уменьшению населения. «Излишества в еде истребляют население как чума» (Ноте 1807, vol. 1, 88~97). Кеймс также очень много говорит о развитии способов обмена — от бартера до создания денег.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «ГЕНРИ ХОУМ, ЛОРД КЕЙМС (1696-1782)» з дисципліни «Історія антропологічної думки»
