Идеологические документы мая-июня 1941 года о событиях второй мировой войны
В изучении кануна Великой Отечественной войны все еще немало нерешенных проблем, одной из которых является оценка советским руководством событий 1939 – 1941 гг. В отечественной историографии, которая объясняет действия советского руководства в последние предвоенные месяцы стремлением оттянуть войну с Германией, не давая ей повода к войне, умиротворяя ее и рассчитывая на переговоры, поскольку И.В. Сталин опасался войны в условиях возросшей угрозы единого антисоветского империалистического фронта1, этот вопрос, как правило, обходится молчанием. Только недавно были опубликованы некоторые материалы, содержащие оценку советским руководством второй мировой войны в целом2. Однако без всестороннего рассмотрения этого вопроса невозможно понять политику СССР того периода, что в первую очередь требует расширения документальной базы исследований. Но пополнение этой базы идет, к сожалению, крайне медленно и под влиянием официальной версии, потому вне поля зрения исследователей остаются многие противоречащие ей документы. В данной статье автор, опираясь в основном на не использовавшиеся ранее документы3, попытается показать, как Москва в мае – июне 1941 г. оценивала события второй мировой войны и какие выводы из этого делала. Прежде всего необходимо остановиться на характере самих документов. К ним относится речь И.В. Сталина перед выпускниками военных академий 5 мая 1941 г.4, которая была взята за основу при составлении следующих документов 76 директивного характера. В мае 1941 г. в Главном управлении политической пропаганды (ГУПП) Красной Армии был подготовлен ряд проектов директивных документов, из которых нас интересует проект директивы "О задачах политической пропаганды в Красной Армии на ближайшее время"5. Этот документ после обсуждения 4 июня 1941 г. на Главном военном совете был 9 июня направлен начальником ГУПП армейским комиссаром I ранга А.И. Запорожцем начальнику Управления пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) Г.Ф. Александрову. Одновременно в самом Управлении пропаганды и агитации по поручению А.А. Жданова и А.С. Щербакова был подготовлен проект директивы ЦК "О задачах пропаганды на ближайшее время"6. Проект этот не удовлетворил секретарей ЦК, и в первых числах июня сам Щербаков составил новый вариант директивы "О текущих задачах пропаганды", который более логичен и точен, нежели текст Александрова7. Проект директивы ГУПП был 20 июня утвержден Главным военным советом8, а о судьбе проекта директивы ЦК пока ничего не известно. В середине мая 1941 г. лекторской группой ГУПП для закрытых военных аудиторий был подготовлен доклад "Современное международное положение и внешняя политика СССР", который был 26 мая направлен в Управление пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) и секретарям ЦК Жданову и Щербакову. На документе, посланном Александрову, имеется его резолюция от 19 июня: "В архив. По докладу даны указания т. Запорожцу"9. Мы не располагаем данными, позволяющими судить о характере этих указаний, однако идеи этого доклада перекликаются с идеями директивы ГУПП от 15 мая 1941 г. вышеназванных проектов директивных документов и были использованы, судя по приводимым И. Хоффманом сведениям, в докладе, сделанном, видимо, в войсках 15 июня 1941 г. "одним авторитетным политработником"10. Все это позволяет утверждать, что он не был отвергнут руководством. Для решения поставленной проблемы следует обратить внимание на выступления о международном положении М.И. Калинина на партийно-комсомольском собрании работников аппарата Верховного Совета СССР 20 мая и перед выпускниками Военно-политической академии 77 им. В.И. Ленина 5 июня, а также на речь Жданова на совещании работников кино в ЦК ВКП(б) 15 мая 1941 г.11 Особую ценность этим материалам придает то, что они готовились на уровне и по распоряжению членов и кандидатов в члены Политбюро, руководства пропагандистского аппарата страны и армии. Следовательно, инициатива их подготовки исходила "сверху", сводя к минимуму самодеятельность функционеров среднего звена. Поскольку всякая пропаганда ведется в целях подготовки общественного мнения к определенным событиям, содержание этих документов в совокупности с другими материалами позволяет достаточно уверенно говорить о том, к чему именно готовилось советское руководство. Все эти документы, в значительной степени повторяющие и дополняющие друг друга, позволяют, на наш взгляд, несмотря на наличие в них идеологических и пропагандистских штампов, дать в целом объективную оценку настроений в советском руководстве в последние предвоенные месяцы. Далее мы приводим довольно обширные фрагменты документов, которые содержат оценку различных событий второй мировой войны. Как отмечалось в проекте директивы ГУПП, "главной причиной второй империалистической войны является соперничество между двумя крупнейшими капиталистическими державами – Англией и Германией. Борьба между ними идет за новый передел мира, за мировое господство. В союзе с Германией выступают Италия и Япония, хотя последняя и не принимает участия в войне на европейском и средиземноморском театрах. Англия пользуется материальной поддержкой США, которые также готовятся вступить в войну за передел мира. Каждая из участвующих в войне империалистических стран преследует свои захватнические, грабительские цели"12. "Война сознательно подготовлялась, – говорил в своей речи от 5 июня Калинин. – Нельзя сказать, что война подготовлялась агрессивными странами, странами, принадлежавшими к так называемой "оси", что эти страны стремились к войне. Конечно, они стремились, но не к войне, а к захватам". Англия и Франция поощряли агрессивные устремления этих стран "только потому, что они лелеяли реакционную мечту о том, что агрессивные страны, 78 если не на Западе, то на Востоке, если не на Востоке, то на Западе столкнутся с Советским Союзом. <...> Они думали, что огромная военная машина агрессоров обрушится на Советский Союз. <...> Вот откуда шло зачатие войны, ее виновниками я считаю французскую и английскую клики"13. Нельзя не признать, что подобные оценки в целом верны. Конечно, авторы документов по вполне понятным причинам обошли стороной вопрос о целях Советского Союза в этой ситуации, которые, как мы увидим далее, ничем, по сути, не отличались от устремлений других великих держав. Неустойчивость международной обстановки в середине XX в. является общепризнанной, что было связано с традиционной борьбой великих держав за влияние на мировой арене. Известно, что к концу 30-х годов в мире сложились два военно-политических блока великих держав: Англия и Франция противостояли Германии и Италии, к которым тяготела Япония. СССР и США занимали выжидательную позицию, рассчитывая использовать войну между этими блоками в своих интересах. Не стоит забывать о стремлении Англии и Франции направить германскую агрессию на Восток, чтобы ее руками разгромить или хотя бы ослабить Советский Союз, который рассматривался в Лондоне и Париже как основная угроза их влиянию в мире. Со своей стороны, Москва преследовала схожую цель, стремясь не препятствовать агрессии Германии в Западной Европе, что могло привести к затяжной войне и взаимному ослаблению великих европейских держав, а это, в свою очередь, открывало перед СССР определенные перспективы14, о которых будет сказано ниже. По мнению авторов доклада ГУПП, летом 1939 г. опасность войны между Германией и СССР "усиливалась тем, что буржуазные правительства Англии и Франции всеми силами стремились использовать... враждебность национал-социалистов к СССР и спровоцировать нападение Германии на Советский Союз. Задача состояла в том, чтобы оттянуть войну с Германией и использовать время для еще большего укрепления экономической, и в особенности военной, мощи СССР. С этой сложной задачей партия и советское правительство блестяще справились"15. "В момент, когда казалось, что рука агрессора, как думали 79 чемберленовцы, была уже занесена над Советским Союзом... мы заключили пакт с Германией", который "был одним из самых гениальных... актов нашего руководства, особенно тов. Сталина"1б, – отмечал Калинин. "Если бы СССР пошел в 1939 году вместе с Англией и Францией против Германии, – указывалось в докладе ГУПП, – то вся громадная германская военная машина обернулась бы против СССР. Таким образом, советско-германский пакт полностью себя оправдал"17. В результате Англия и Франция "оказались перед войной с тем противником, которого готовили против нас", говорил Калинин, они "попали в ту ловушку, которую расставляли нам. Уж когда гарантии (Польше и Румынии. – М.М.) были даны и нарушены, как бы им не хотелось воевать и как бы они не осознали (Так в тексте. Надо: осознавали. – М.М.) всю бессмысленность этого, но они уже очутились в ловушке и были вынуждены объявить войну"18. Версия об угрозе войны между Германией и СССР летом 1939 г. ныне справедливо опровергается в новейших отечественных исследованиях того периода19. Поэтому оттягивать следовало не войну с Германией, а участие Советского Союза в войне в Европе. Именно эту задачу и решала советская дипломатия весной–летом 1939 г. в ходе англо-франко-советских переговоров, которые обе стороны рассматривали как способ давления на Германию, особенно после провала политических переговоров в конце июля 1939 г., что сделало достижение соглашения невозможным20. Договор о ненападении между Германией и Советским Союзом действительно можно расценивать как значительную удачу советской дипломатии, которая смогла переиграть британскую и достичь своей основной цели – остаться вне европейской войны, получив при этом значительную свободу рук в Восточной Европе, более широкое пространство для маневра между воюющими группировками в собственных интересах и при этом свалить вину за срыв англо-франко-советских переговоров на Лондон и Париж. Не в интересах советского руководства было препятствовать войне в Европе между англо-французским блоком и Германией, поскольку только война давала ему реальный шанс установить свое господство на континенте. 80 Вмешательство СССР в войну в 1939 г. в составе англо-французской коалиции делало эту задачу невыполнимой, поскольку Красной Армии пришлось бы действовать против основных сил вермахта, по существу, в интересах Англии и Франции, которые всегда рассматривались в Москве в качестве основных противников. Кроме того, возникновение подобной коалиции в 1939 г. означало бы победу британской дипломатии, которой удалось стравить Германию и Советский Союз, что совершенно не отвечало советским интересам. Англо-советская коалиция, как показали дальнейшие события, сложилась лишь при значительных военных успехах Германии, что поставило и Англию, и СССР в очень сложное положение и сделало этот союз жизненно необходимым, но лишь на период устранения германской угрозы. После достижения этой цели коалиция немедленно распалась, поскольку противоречия, приглушенные войной, вспыхнули с новой силой21. В 1939 г. Европа оказалась расколотой на три военно-политических лагеря: англо-французский, германо-итальянский и советский, каждый из которых стремился к достижению собственных целей, что не могло не привести к войне. В этих условиях пакт о ненападении обеспечил не только интересы советского руководства, но и тыл Германии, облегчив ей войну в Европе22. Начавшаяся война выявила неподготовленность к ней Англии и Франции. Причины поражения Франции излагались Щербаковым следующим образом: "Франция, победив в первой империалистической войне, зазналась, почила на лаврах, проявила полную беспечность в деле подготовки к войне... <...> Ее военная мысль, вследствие самодовольства, не двигалась вперед, оставалась на уровне уроков войны 1914–1918 гг. Французская авиация, которая когда-то была сильнейшей, отодвинулась на одно из последних мест. Танковые и мотомеханизированные соединения оказались в загоне". В армии "не только не хватало артиллерии, особенно зенитной и противотанковой, но не хватало даже пулеметов и пистолетов. Французское правительство, пожалев денег, не продолжило линию Мажино до Ла-Манша, что обесценило всю укрепленную часть фронта и дало возможность 81 немецкой армии обойти французские укрепления. <...> К военным относились пренебрежительно <...> Военный аппарат оказался в руках людей, или мало понимающих в военном деле, или людей, застывших на уроках и традициях войны 1914–1918 гг. Правящие круги Франции боялись не столько победы Гитлера, сколько своего народа. <...> Среди высшего командного состава и руководящих политических деятелей было широко распространено пораженчество и прямое предательство. Такова первая причина военного разгрома Франции.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «Идеологические документы мая-июня 1941 года о событиях второй мировой войны» з дисципліни «Інша війна: 1939 – 1945»
