Турция перед первой мировой войной представляла собой конституционную монархию. Главой государства являлся султан Мехмед V. В экономическом и политическом отношении Турция, опутанная кабальными иностранными займами, находилась в полуколониальной зависимости от иностранных государств. Собственные источники дохода совершенно иссякли, бюджет был дефицитным, казна не могла обеспечить правильную работу органов администрации{338}. Турция была аграрной страной. В ее сельском [384] хозяйстве до войны было занято 85% всего населения{339}. В слаборазвитой промышленности Турции господствовали иностранные капиталисты. В руках иностранцев находилась вся внешняя торговля Турции. Им же принадлежали банки. Доля французских финансистов в банках османской империи равнялась 59%, германских — 22 и английских — 6,8%{340}. Иностранные инструктора действовали в армии, флоте, жандармерии, таможенном ведомстве и т. д. В годы, непосредственно предшествовавшие войне, к власти в Турции пришла прогерманская группировка Энвера-паши, и поэтому в стране установилось сильное германское влияние. По своему географическому положению Турция держала в руках важные стратегические позиции. Она владела проливами из Средиземного в Черное море, которые имели существенное значение для связи России с ее союзниками. Турция угрожала Суэцкому каналу, являвшемуся важным транспортным путем Великобритании. Турции же принадлежали богатые нефтяные районы Месопотамии. Таким образом, участие Турции в войне на стороне той или иной коалиции имело бы важное значение для каждой из них. Поэтому с началом первой мировой войны обе враждующие группировки усиленно боролись за влияние в Турции. Англия и Франция старались привлечь Турцию на свою сторону или хотя бы оттянуть время ее вступления в войну на стороне Германии, потому что для них было важно, чтобы военные действия на Кавказе не отвлекали русские войска с европейского театра военных действий, где они оказывали существенную помощь союзникам, ослабляя главный удар Германии на запад. Германия же, напротив, была заинтересована в том, чтобы ускорить нападение Турции на Россию. Так, Фалькенгайн в своих воспоминаниях пишет, что присоединение Турции к германскому блоку было крайне необходимо Германии, и не только для того, чтобы ослабить русские силы на европейском театре, но, что самое главное, закрыть черноморские проливы. Как писал Фалькенгайн, «если бы не удалось запереть для Антанты на продолжительное время проливы... пришлось бы значительно сократить надежды на благоприятный исход войны»{341}. Участие Турции в войне на любой стороне не обещало ей самой ничего хорошего. Война при любом ее исходе грозила расчленением страны и потерей ею государственной самостоятельности{342}. Но берлинская дипломатия заверяла, будто стремится к сохранению территориальной целостности Турции и не возражает [385] против ее территориальных притязаний{343}. Поэтому турецкое правительство склонялось к германской ориентации, хотя финансово-экономическая зависимость Турции от Англии и Франции оставалась весьма значительной: в их руках было 85% облигаций оттоманского долга{344}. Между царской Россией и султанской Турцией долгие годы существовали резкие противоречия и не раз возникали жесточайшие войны. Эти противоречия не угасли и к 1914 г. С началом первой мировой войны, когда все силы России были заняты в борьбе с Германией и Австро-Венгрией, царское правительство хотело избежать войны с Турцией. Такая война создала бы ему еще один фронт, который отвлек бы в Закавказье силы, до крайности необходимые для борьбы против Германии{345}. Для Турции же сложилась заманчивая обстановка свести старые счеты с Россией. Пантюркисты намеревались захватить Кавказ, Крым, а наиболее ретивые мечтали даже «о долинах Волги и Камы» с татарским населением{346}. Эти соображения явились причиной того, что уже 22 июля 1914 г. военный министр Турции Энвер-паша заявил германскому послу Вангенгейму о намерении Турции вступить в союз с германским блоком. Таким образом, в дипломатической борьбе за Турцию влияние Германии оказалось сильнее{347}, и уже 2 августа турецкое правительство подписывает в Константинополе союзный договор с Германией, по которому Турция обязывалась выступить на стороне Германии, если Россия выступит в австро-сербском конфликте против Австро-Венгрии, а Германия сочтет себя вынужденной прийти на помощь своей союзнице{348}. Договор отдавал турецкую армию в полное распоряжение Германии. Немецкая военная миссия в Турции получила возможность оказывать влияние на решения турецкого командования. В день подписания договора с Германией в Турции была объявлена всеобщая мобилизация якобы в целях собственной безопасности. Однако Турция еще не была готова к участию в войне. Чтобы завуалировать подготовку к ней, турецкое правительство 3 августа заявило о своем строгом нейтралитете. [386] Морской министр Турции Джемаль-паша позднее писал: «Мы объявили себя нейтральными только для того, чтобы выиграть время: мы ждали момента, когда наша мобилизация закончится и мы сможем принять участие в войне»{349}. Одновременно началось минирование проливов Босфора и Дарданелл. Для еще большей маскировки своих военных приготовлений Энвер пошел на прямой обман и предложил русскому правительству заключить союз против Германии{350}. Турецкая армия, командование которой намеревалось снова ввергнуть ее в пламя войн, еще не оправилась после Триполитанской и балканских войн и была в состоянии почти полного развала. Армии не хватало самого необходимого — вооружения, боеприпасов, одежды, сапог. Турецкий военный флот не мог соперничать ни с русским на Черном море, ни с греческим в Архипелаге. Фалькенгайн отмечал, что турецкая армия была «глубоко изнуренной вследствие почти непрерывной шестилетней войны и что во всех вопросах технических и снаряжения она всецело зависела от помощи Германии»{351}. Турецкая армия комплектовалась на основе воинской повинности{352}. На военную службу призывались мужчины по достижении ими 20-летнего возраста. Продолжительность службы составляла 25 лет. Из них в действующих войсках (низам — кадровые войска) служили: 3 года в пехоте и 4 года в прочих родах войск. Затем военнослужащие зачислялись на 5 — 6 лет в запас (ихтиат). После этого срока переводились на 9 лет в резерв (редиф) 1 класса, а затем еще 7 лет числились в ополчении (мустахвиз). Лица, годные к военной службе, но не призванные по льготам или другим причинам в ряды армии, зачислялись в резерв (редиф) 2 класса. Действующие войска составляли 13 корпусов, 2 отдельные пехотные и 1 кавалерийскую дивизии. Каждый корпус состоял из трех пехотных дивизий и корпусных частей, в число которых входили: стрелковый полк (три батальона и пулеметная рота с 6 пулеметами), два кавалерийских полка (по 5 эскадронов), корпусная горная и тяжелая артиллерия (горная — по одному дивизиону из трех батарей в каждом корпусе; тяжелая в таком же составе в половине корпусов; все батареи четырехорудийные). В корпусах имелись еще саперные батальоны (по 3 саперные и 1 телеграфной роте), обозный батальон и санитарная рота. [387] Пехотная дивизия имела в своем составе три пехотных полка (каждый трехбатальонного состава и пулеметная рота — 4 пулемета; батальон имел три роты — 750 человек), один стрелковый батальон, один артиллерийский полк (два дивизиона по две четырехорудийные батареи). Таким образом, пехотная дивизия имела 10 пехотных батальонов, 16 орудий, 12 пулеметов, а корпус насчитывал 33 пехотных батальона, 10 эскадронов, 15 — 18 батарей (60-72 орудия) и 42 пулемета. Всего в войсках в мирное время состояло 200 тыс. солдат и 8 тыс. офицеров, не считая специальных формирований. Запас и ополчение достигали 1 миллиона человек, из которых только треть была обучена{353}. В состав турецкой армии были включены также иррегулярные части курдско-арабской конницы, которая состояла из 24 полков (по 4-6 эскадронов) и комплектовалась из кочующих племен Армении, Курдистана и Месопотамии. Кроме этих войск имелась еще 21 пограничная рота на русской границе, около 150 рот крепостной артиллерии и один железнодорожный полк из двух батальонов. Для службы в тылу могло быть использовано до 40 тыс. жандармерии (из них 16 — 17 тыс. конных). Турецкая пехота была вооружена 7,65-мм винтовкой Маузера образца 1890 и 1903 гг. с прицельной дальностью стрельбы до 2000 м. Кавалерия имела на вооружении карабины, револьверы, [388] шашки, пики. В артиллерии состояли полевые и горные 75-мм пушки Круппа. Имелось также 36 австрийских гаубиц 105-мм и около 60 нескорострельных 120-мм крупповских гаубиц. По подсчетам русского Генерального штаба, Турция в случае войны могла выставить в частях первой очереди 750 тыс. человек, а всего — 1 300 тыс. человек, в том числе 40 тыс. жандармерии и около 70 тыс. в управлениях и тыловых учреждениях{354}. Армия Турции находилась под контролем германской военной миссии, во главе которой стоял генерал Лиман фон Сандерс. Обучение турецкой армии производилось по немецкому образцу и по германским уставам Члены германской миссии заняли ключевые позиции в турецком генеральном штабе, а также ряд ответственных должностей в центральном аппарате турецкой армии, в важнейших пограничных корпусах и крепостях Сам Лиман фон Сандерс стал генеральным инспектором всей турецкой армии{355}. Германская военная миссия оказала серьезную помощь своим монополистам в деле получения военных заказов для турецких вооруженных сил{356}. [389] По одобренному германскими генштабистами военно-стратегическому плану Энвера-паши, разработка которого началась с 1913 г, намечалось вести войну на два фронта: на Кавказе против России, на Суэцком канале и в Египте против Англии. Предусматривалось также вовлечение в войну Ирана, Афганистана и Северо-Западной Индии{357}. Поражение Германии на Марне и успех русских войск в Галиции породили у многих членов турецкого правительства страх перед войной. Чтобы поддержать воинственность турок, Германия 11 октября пообещала предоставить Турции заем в 100 млн. франков. Было условлено, что Турция вступит в войну тотчас же после фактического получения первой части предоставленных ей средств. Первая партия золота в счет займа прибыла из Германии в Стамбул 26 октября. Это окончательно решило дело, и Турция вступила в войну на стороне блока Центральных держав{358}. Энвер-паша и немецкая миссия решили поставить страну перед совершившимся фактом, и 29 октября германо-турецкие военные корабли под командованием германского адмирала Сушона и с разрешения турецкого правительства вошли в Черное море{359}. В Одесской гавани турецкие миноносцы потопили русскую канонерскую лодку «Донец». 30 октября германские крейсера «Гебен» и «Бреслау» бомбардировали русские порты Севастополь, Феодосию, Новороссийск. Таким образом, военные действия против России Турция начала внезапно, без объявления войны. В ответ на это русское правительство объявило войну Турции и уже в ночь на 2 ноября войска русской Кавказской армии на ряде направлений перешли государственную границу и начали продвигаться в глубь неприятельской территории. В свою очередь турецкая армия также 2 ноября начала наступление в направлении на Карс, турецкие отряды вторглись в Батумскую область{360}. 8 ноября турки начали вторжение на территорию Ирана, нарушив его нейтралитет, проникли в Иранский Азербайджан и овладели западной частью этой провинции{361}. [390] 5 ноября 1914 г. войну Турции объявила Англия, а 6 ноября — Франция{362}. Английский флот уже 3 ноября бомбардировал Дарданеллы, а 21 ноября английские войска заняли Басру и к концу 1914 г. прочно укрепились в Персидском заливе и Нижней Месопотамии. Турция 12 ноября объявила «священную войну» (джихад) Англии, Франции и России. К началу военных действий турецкая мобилизованная армия имела в своем составе 40 пехотных дивизий действующих войск, 57 резервных дивизий, 40 полков регулярной и 24 полка иррегулярной конницы{363}. Было отмобилизовано 500-600 тыс. резервистов, вследствие чего численность солдат, находившихся в строю, составляла около 780 тыс.{364} Верховным главнокомандующим турецких вооруженных сил номинально считался султан Мехмед V. Фактически же армией командовал военный министр Энвер-паша. Начальником генерального штаба был немецкий полковник (впоследствии генерал) Бронзарт фон Шеллендорф. Турецкие силы, сведенные в армии, были развернуты на различных театрах войны: 1-я, 2-я и 5-я армии — на полуострове Малая Азия для защиты черноморского побережья, проливов и Константинополя; 3-я армия развернулась в Западной Армении для действий против России и Персии; 4-я армия — на восточном побережье Средиземного моря для защиты Палестины и Сирии; отдельные группы развернулись в Месопотамии, прикрывая пути из Персидского залива вдоль рек Тигра и Евфрата и по побережью Красного моря. Турецкое командование по плану войны намечало решать этими силами несколько задач. Главнейшая из них заключалась в том, чтобы сковать русские силы на Кавказе, не допустить переброски отсюда русских войск на русско-германский фронт, а при успешных действиях австро-германцев высадить десант у Одессы. На других направлениях планом предусматривалось оборонять проливы и Константинополь, не допустить вторжения англичан в Ирак, Сирию и Палестину, захватить Суэцкий канал, чтобы прервать кратчайшие морские сообщения Англии и Франции с их восточными колониями. Турецкий план войны на Черном море имел чисто оборонительный характер. Он подвергся значительным изменениям с прибытием германских крейсеров «Гебен» и «Бреслау». Кроме обороны Босфора и защиты коммуникаций с портами анатолийского побережья, намечались набеговые операции на русские базы и порты с целью уничтожения находившихся в них кораблей и судов и нанесения [391] разрушений, захват и потопление торговых судов и транспортов в море, постановка минных заграждений, обстрелы приморского фланга русских войск на Кавказском фронте{365}. Военные действия на ближневосточном театре развернулись на ряде фронтов: Кавказском, Месопотамском, Палестино-Сирийском. Однако наиболее активные действия происходили на Кавказском фронте. [392]
Ви переглядаєте статтю (реферат): «Вовлечение Турции в войну» з дисципліни «Історія першої світової війни 1914-1918»
