Независимо от этих препятствий войска, воодушевленные присутствием старших начальников, лезли на вал, и по прошествии четверти часа все амбразуры с орудиями были в наших руках, и внутри Арабского укрепления завязалась та борьба не на жизнь, а на смерть, которая за какие-то минуты приводит к полной победе или к поражению. Дрались банниками, прикладами, а то и просто схватившись друг с другом врукопашную, и не только нижние чины, но и офицеры. На глазах адъютанта Музапаши в такой невероятной рукопашной схватке боролись турецкий поручик с русским штаб-офицером34. И победа была, безусловно, в наших руках. Кроме свидетельства Омера-паши, что «атака русских дошла до такого предела, когда обыкновенно всякое сопротивление со стороны гарнизона прекращается»35, ручательством этому могли служить и четыре батальона резерва генерала Попова, которые торопились к месту схватки. Но в то время, когда успех столь рискованно задуманного предприятия был за нами почти что обеспечен и густой мрак ночи начинал уже рассеиваться, вблизи раздался тоскливый звук отбоя. Прозвучал один раз и замер. Никто на него не обратил внимания, кроме генерала Веселитского, который старался узнать, кто дал отбой. Ничего не узнав, не найдя старшего начальника, генерала Сельвана, Веселитский отдал приказ трубить отбой, который раздался вскоре властным звуком по всему фронту. Но войска не слушались отбоя и не хотели уступать завоеванного. Пришлось прибегнуть к настойчивым приказаниям, только после которых войска отошли, переправившись с громадными трудностями через ров и понеся при отступлении большие потери. Генерал Сельван погиб во время штурма, Веселицкий, Костанда, князь Щербатов и граф Орлов были ранены, последний особенно серьезно. Но отступлением в траншею трех батальонов, первоначально штурмовавших Арабское укрепление, еще не окончилось кровавое дело этой ночи. В момент отступления к месту свалки подхо- 284
дил резерв генерала Попова. Не войдя в связь с бывшими впереди начальниками, не разузнав положения дела и не получив никаких приказаний, Попов повел в атаку свой резерв, преимущественно направляя его в охват Арабского форта. И лишь понеся большие потери и убедившись, что войска Веселитского и Костанды отошли назад, четыре батальона Попова также повернули обратно36. В этом деле мы потеряли убитыми и ранеными 2 генералов, 26 офицеров и 911 нижних чинов. Турки определяют свои потери в 100 человек, хотя эта цифра, как и все их донесения, подлежит большому сомнению. На рассвете неприятель выдвинул из-за своего правого фланга кавалерию, думая использовать неминуемый при отступлении беспорядок, но, видя спокойно выстроенные каре, отошел назад. Так кончился этот «бессмысленный и беспорядочный», по словам Коцебу, штурм, придавший бодрости духа обороняющемуся и задержавший ход работ атакующего. «Гнев фельдмаршала,— пишет Коцебу,— был направлен на Шильдера тем более, что эта неудача помешала ему уехать, как он хотел, когда будет взят форт. Шильдер действительно полусумасшедший, и дело остается не сделанным. Я советовал удалить его»37. Под Силистрией началось самое строгое расследование самовольного штурма и отыскание виновных. Более всего интересовались узнать, по чьему приказанию начался штурм и кто первый дал отбой. Следствие ничего не выяснило, так как все спрошенные отзывались незнанием, стараясь приписать инициативу штурма убитому генералу Сельвану; ему же, но не так определенно, хотели приписать и первый сигнал отбоя, хотя в душе никто этому не верил. «Темно и вовсе неудовлетворительно,— написал на следственном деле государь,— а верить можно, что бросились сгоряча за бегущими». Записки современников и сопоставление всех мелочей разобранных документов дают нам право думать, что нападение на Арабский форт было произведено так, как оно изложено выше.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «Вооруженный финн» з дисципліни «Східна війна 1853—1856»
