Социальная стратификация представляет собой процесс и результат деления людей на неравнозначные группы, образующие иерархическую (упорядоченную по принципу: низшие — высшие) последовательность на основе одного или множества признаков [Гидденс (№ 9), 112—119; Сорокин, 1992, 302; Трансформация социальной структуры..., 8]. Такими признаками обычно являются собственность (размер имущества, доход), власть (административное положение, политическая принадлежность), социальный статус (род занятий, квалификация, образование и др.). На этой основе социологи обычно дифференцируют все население на низшие, средние и высшие классы. К высшему классу относят владельцев значительных состояний, имеющих высокие доходы, максимальный доступ к социальным благам, власти, элитному образованию и престижным профессиям. Это в основном крупные предприниматели и руководители высокого ранга. Средний класс образуют представители мелкого и среднего бизнеса (старый средний класс), управленческий персонал, специалисты, работники сферы образования, торговли, медицинского обслуживания, фермеры (новый средний класс). К низшему классу относят лиц физического труда и неквалифицированных наемных работников, занятых во всех сферах. Внутри каждого из этих классов выделяют высшие, средние и низшие слои. [94] Понятие «класс», в отличие от понятия «слой» (strata), используется для обозначения не просто отличающихся друг от друга, а конфликтующих групп населения. Слои бывают внутриклассовыми и межклассовыми. Социальная стратификация вообще и классовое деление в частности возникают из-за ограниченности материальных ресурсов и обусловленного этой ограниченностью общественного неравенства. В борьбе за распределение и перераспределение ресурсов население той или иной страны само себя структурирует в зависимости от степени доступа к ним. В разные периоды истории и в разных странах современного мира можно обнаружить различные системы стратификации населения: рабовладельческую, кастовую, сословную и классовую [Гиденс (№ 9), 113—114]. К этому перечню можно добавить еще и корпоративную систему, которая, по мнению Э. Дюркгейма, должна прийти на смену классовой. В настоящее время в социологии преобладает многомерный подход к изучению социальной стратификации [Трансформация социальной структуры..., 6]. Каждая социальная группа выделяется среди населения на основе агрегирования (объединения) значительного числа признаков, которые могут быть присущи конкретным людям в различной степени и в различных сочетаниях. Гид-денс, например, делит все население современных индустриальных западных стран на высший, средний и рабочий классы. Отсутствие градации «низший класс» объясняется тем, что многие не хотят относить себя к этому классу, к рабочему классу относят себя без колебаний [Гидденс (№ 11), 107]. Здесь мы сталкиваемся с проблемой соотношения двух способов социального структурирования: объективного (общественное положение людей) и субъективного (идентификация людей с этим положением). Социальная идентификация (от лат. identicus — тождественный) представляет собой процесс отождествления с определенной статусной группой и одновременно дистанцирования от других. Первые попытки американских социологов изучить стратификацию населения США на основе «чистой» трехуровневой модели (высший—средний—низший класс), привели к абсурдному результату: 80% опрошенных отнесли себя к среднему классу [Гидденс, (№ 11), 107]. При изучении стратификации необходимо сочетать объективный и субъективный методы: анализ социальных позиций и анализ социальной идентификации. Среди теорий социальной стратификации заслуживают внимания прежде всего классические теории К. Маркса и М. Вебера. Маркс считал классами реально существующие группы людей с антагонистическими интересами. Основу деления людей на такие группы он видел в разделении человеческой деятельности на труд [95] и управление в условиях господства частной формы присвоения результатов труда. Во всех существовавших в истории обществах Маркс выделял [Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 4. С. 424] две такие противоборствующие группы: свободных (рабовладельцев) и рабов, помещиков и крепостных, буржуа (собственники предприятий) и пролетариев (наемные рабочие). По его мнению, классовая система — это система доминирования одних людей над другими, позволяющая эксплуатировать чужой неоплаченный труд, т.е. превращать в свою частную собственность блага, созданные другими людьми [Там же, 3, 433]. Всякое улучшение условий жизни одного класса возможно только на основе ухудшения условий жизни другого. Это служит причиной непрекращающейся классовой борьбы. Так будет до тех пор, пока частный способ присвоения благ, порождающий классовые противоположности, не будет заменен общественным, при котором эти противоположности исчезнут [Там же, 4, 447]. Основой классового неравенства у Маркса служат такие объективные условия производства материальных благ, при которых одни люди могут обогащаться за счет других. Поэтому с точки зрения марксизма при изучении социальной стратификации необходимо в первую очередь учитывать такие характеристики, как положение в производстве, отношение к средствам производства, род занятий, роль в управлении производством, источники и уровень доходов. Теория стратификации Вебера основана на учете не только объективных (экономический интерес), но и субъективных (престиж и власть) факторов. Если на основе экономического интереса люди делятся на классы, то в зависимости от престижности занимаемых социальных позиций они структурируются на статусные группы (профессиональные, квалификационные, образовательные), а на основе отношения к власти — на партии. Причем эти два вида стратификации могут не совпадать [Вебер, 149—156]. Например, в современной России наиболее престижны профессии юристов и экономистов, хотя по уровню доходов их опережают работники торговли. А 40 лет назад у нас наиболее престижной была профессия инженера, хотя по уровню реальных доходов на первом месте были номенклатурные работники партийного и государственного аппарата. Здесь основным структурирующим фактором является отношение людей к объективно существующим в обществе социальным различиям. Партии представляют собой группировки людей, мобилизованные для борьбы за власть. Они возникают не только на классовой, но и на профессиональной, этнической, религиозной основе и могут включать представителей различных классов и статусных [96] групп, объединенных совпадающими политическими интересами. Партии занимают определенные позиции по отношению друг к другу, точно так же как и статусные группы. Вступление в ту или иную партию и выход из нее — результат добровольного решения людей на основе субъективной оценки ими политических различий, существующих в обществе из-за неравного доступа людей к государственной власти. Дополнение объективных параметров социальной стратификации субъективными является особенностью веберовского подхода, способствовавшего выработке преобладающего в настоящее время представления о многомерности социального пространства. Особую роль в формировании этого представления сыграли труды российского, а с 1930 г. — американского социолога Питирима Александровича Сорокина. П. А. Сорокин (1889—1968) разработал систему, состоящую из множества признаков, обладание которыми «вызывает притяжение в группировку сходных в отношении этих признаков индивидов» [Сорокин, 1993, 87]. Он структурировал людей на следующие важнейшие группы: 1) расовую, 2) половую, 3) возрастную, 4) семейную, 5) государственную, 6) языковую, 7) профессиональную, 8) имущественную, 9) правовую, 10) территориальную, 11) религиозную, 12) партийную, 13) психоидеологическую [Сорокин, 1992, 88]. Элементарной группой П.А. Сорокин называл «реальную, а не мнимую совокупность лиц, объединенных в единое взаимодействующее целое каким-либо одним признаком, достаточно ясным и не сводимым к другим признакам». Группы, объединенные в единое целое на основе нескольких признаков, он называл кумулятивными [Сорокин, 1993, 65]. Такие группы можно выделять на основе интегральных критериев, например профессионально-партийно-расовых и других комбинаций вышеперечисленных элементарных социальных признаков. Класс, с этой точки зрения, представляет собой разновидность кумулятивной социальной группы, объединенной на основе таких элементарных признаков, как имущественный, профессиональный, правовой [Там же, 88]. Нация также относится к кумулятивным группам. Сорокин не исключал возможности дальнейшего дробления элементарных признаков. Его подход предоставляет широкие возможности структурирования населения с целью выделения внутренне однородных «совокупностей лиц» и имеет большое значение для изучения механизмов социальной обусловленности политического поведения людей. Сорокин ввел в научный оборот множество понятий, которые используются социологами: «социальное пространство», «социальная дистанция», «социальная позиция» и др. [97] Оригинальную теорию стратификации разработал французский социолог Пьер Бурдье. Он определяет класс как «совокупность агентов, занимающих сходную позицию» [Бурдье, 59] в социальном пространстве — многомерном ансамбле автономных полей (экономического, политического, социального, культурного), в которых осуществляется взаимодействие этих агентов [Там же, 40; 82]. Поля, в свою очередь, образуются соответствующими видами капиталов. «Отдельные виды капитала... являются властью, которая определяет шансы на выигрыш в данном поле (действительно, каждому полю... соответствует особый вид капитала, имеющий хождение в данном поле как власть или ставка в игре)». Бурдье выделяет экономический, политический, социальный, культурный капиталы. Специфические сочетания этих капиталов образуют определенные позиции в социальном пространстве, которые могут занимать различные социальные агенты (индивидуальные и коллективные). Таким образом, социальная позиция конкретного агента в этом пространстве «может определяться по его позициям в различных полях» [Там же, 57]. Каждая такая позиция характеризуется набором диспозиций (от лат. dispono — размещаю, располагаю). Диспозиции характеризуют взаиморасположение позиций, т.е. их отношение друг к другу. Применительно к конкретному социальному агенту диспозиция означает его предрасположенность (склонность) к определенному типу восприятия и оценки других позиций, а также к соответствующему типу поведения. Совокупность присущих социальному агенту диспозиций Бурдье называет габитусом. Габитус «определяет отношение к занимаемой в настоящее время позиции и, тем самым, выработку практической или эксплицитной позиции по отношению к социальному миру» [Бурдье, 127]. Он представляет собой результат освоения или «опривычивания» (от франц. habitude — привычка, навык, обычай) социальным агентом определенной позиции в процессе его социализации. В этом плане габитус можно назвать «инкорпорированным (включенным в структуру агента. — Г.А.) классом» [Там же, 126]. Габитус — это присущий каждому классу особый принцип конструирования социального пространства, который отличает его от других классов. ЮлГС. Качалов трактует габитус как ансамбль схем классификации, позволяющий социальному агенту найти сходных с ним и отличающихся от него агентов, как чувство своей и чужой социальной позиции, позволяющее людям ориентироваться в социальной действительности [Качанов Ю.Л. Политическая топология: структурирование политической действительности. М, 1995. С. 62—73; 90—91]. В то же время габитус как система усвоенных [98] индивидуальными и коллективными агентами динамических стереотипов мышления и действия способствует освоению и преобразованию определенной социальной позиции. Бурдье называет габитус «системой предрасположенностей» и «порождающей способностью» к производству схем восприятия, мышления и действия [Бурдье 77. Структуры. Habitus. Практики. // Современная социальная теория: Бурдье. Гидденс. Хабермас. М, 1995. С. 16, 20]. Можно утверждать, что класс формируется благодаря образованию габитуса — сближению схем восприятия, оценки и действия у различных социальных агентов, занимающих сходную позицию в социальном пространстве на основе сходных условий жизни. Далее, габитус способствует превращению совокупности социальных агентов из потенциального в реальный класс. Для того чтобы близкие по условиям жизни агенты смогли образовать реальный класс, они должны не просто занять соответствующую позицию, но и мобилизоваться для борьбы за свои групповые интересы на основе определенной стратегии коллективного поведения. Мобилизация группы людей, объективно занимающих определенную позицию в социальном пространстве, зависит от степени их идентификации с этой позицией. Бурдье отмечает, что «в социологии идентичными считаются все индивиды, которые, будучи продуктами одних и тех же объективных условий, имеют одинаковый habitus» [Там же, 25]. Теоретически сконструированный (возможный) класс нельзя отождествлять с реально существующим классом. Для выяснения реальной стратификации населения необходимо изучить не только совокупность социальных условий, объективно детерминирующих классовую структуру, но и совокупность социальных практик агентов, субъективно конструирующих эту структуру. Недостаточно построить теоретическую (претендующую на объективность) классификацию действующих социальных агентов, нужно сопоставить ее с «классификацией, которую сами агенты производят беспрерывно в их будничном существовании, с помощью чего они стремятся изменить свою позицию в объективной классификации или даже заменить сами принципы, согласно которым эта классификация осуществляется» [Там же, 63]. Важно также учитывать социальную траекторию агента — «эволюцию его свойств во времени», которая «лежит в основе субъективных представлений об объективно занимаемой позиции» [Там же, 143]. Подход П. Бурдье позволяет воспроизвести в социологической теории то единство объективного и субъективного, которое существует в социальной действительности. В отличие от других теорий [99] социальной стратификации, противопоставляющих эти факторы структурирования населения, теория Бурдье раскрывает механизм их взаимодополняемости.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «Теории социальной стратификации» з дисципліни «Політична соціологія»
