Феномен выхода па арену социальной жизни масс (классов, народов, толпы) под предводительством «своих» вождей актуализировал интерес к] массовой психологии1. Тард в работе «]Мнение и толпа» (1892) анализирует 1 См об этом в книге: Преступная толпа. — М.' 1998. В ней печатаются основополагающие работы С. Сегеле, 3. Фрейда и В Вундта, исследующих проблематику психологии и патологии толп и преступных ассоциаций. 264
особенности психологических процессов в больших группах, разделяя их на два типа: толпу и публику. Толпа. В развитии общества он выделяет два «зародыша»: а) в деревенском обществе господствует семья; б) в городском — доминирует толпа (нация, так как в ней господствует дух толпы). Толпа — это большая аморфная группа разнородных и незнакомых между собой людей, взаимодействующих непосредственно. Поведение толпы иррационально, в основном деструктивно. В ней (митинг, съезд, собрание, театр, суд присяжных и т. п.) малооднородные единицы соединены слабо, так как между ними нет сходства и органической связи. В толпе перестает действовать «принцип сум-марпости», и на первый план выступает коллективная психология, частью которой является психология толпы. Для последней характерно двоякое действие механизма подражательности: а) люди подражают друг другу; б) люди походят друг на друга. В первом случае происходит подражание путем внушения: проявление известного душевного состояния возбуждает такое же состояние у того, кто его наблюдает. По мере роста численности толпы интенсивность ее душевного движения возрастает. Во втором случае при составлении толпы «углы индивидуальности взаимно сглаживаются в пользу национального типа, который прорывается наружу» (23, 268). Тард использует разные критерии для классификации разновидностей толпы: демографический (мужские и женские), геронтологический (молодые и старческие), по времени, сезону (летние и зимние), широте. Однако самое важное различие между видами толпы вытекает из самого существа их цели (желания) или их веры (идеи) (23, 279), которые их одушевляют (религиозные, политические, экономические, эстетические). «Но как не разнятся толпы друг от друга по своему происхождению и по всем своим другим свойствам, некоторыми чертами они все похожи друг па друга; эти черты — чудовищная нетерпимость, забавная гордость, болезненная восприимчивость, доводящая до безумия чувство безнаказанности, рожденное иллюзией своего всемогущества и совершенная утрата чувства меры, зависящая от возбуждения, доведенного до крайности взаимным разжиганием. Для толпы нет середины между отвращением и обожанием, между ужасом и энтузиазмом, между криками да здравствует! или смерть!. Да здравствует, это значит, да здравствует навеки. В этом крике звучит пожелание божественного бессмертия, это начало апофеоза. И достаточно мелочи, чтобы обожествление превратилось в вечное проклятие» (23, 282). Свои рассуждения о переменчивости, патологичности настроений толпы Тард сопровождает многочисленными примерами из французских революций. Тард особо выделяет четыре вида толпы, которые показывают различную степень ее пассивности или активности. Толпы ожидающие (выжидающие) — собираются на основе коллективного любопытства (театр, казнь, встреча популярного человека и т. п.), и для них характерно взаимное заражение чувствами собравшихся индивидов (23, 284). Толпы внимательные (внимающие) — тесно толпятся около кафедры проповедника или профессора, около трибуны, эстрады, сцены. В толпе, заинтересованной каким-нибудь зрелищем или речью, только небольшое количество зрителей или слушателей видит и слышит очень хорошо, мно- 265
гие видят и слышат только наполовину или же совершенно ничего не видят и не слышат. Но как бы плохо они ни поместились, как бы дорого ни стоило их место, они бывают удовлетворены и не жалеют ни своего времени, ни денег (23, 286). В таких случаях сама толпа, собственно, служит зрелищем для себя самой. Толпа привлекает и порождает толпу. Толпы манифестанские (заявляющие) —- проявляют свое убеждение, радость или печаль, любовь или ненависть с преувеличением. Можно отметить их двоякий характер: замечательно выразительный символизм в соединении с крайней бедностью воображения при изобретении этих символов. Но если в такой толпе мало идей, то люди держатся за них крепко и без устали кричат одно и то же (23, 284). Толпы действующие (любящие и ненавидящие) — употребляют свои силы на создание (энтузиазм) или разрушение (ненависть). Но и в том, и в другом случае имеет место сила взаимного ослепления, общей галлюцинации, на которую способны люди, собравшиеся вместе. При этом нужно отметить разновидность действующей толпы — праздничную радостную, любящую себя самое, опьяненную единственно удовольствием собираться для того, чтобы собираться: народные празднества, периодические увеселения города (деревни) и т. п., которые сопровождаются весельем, сглаживанием разногласий, успокоительным влиянием на граждан, патриотическим энтузиазмом (23, 288). По Тарду, в действиях толпы всегда царит (явное или скрытое) различие между вожаками и ведомыми. Последние слушают и подчиняются внушению первых (руководящей воле, мысли и т. п.), которое подчас ведется медленно и исподволь (23, 373—374; 399). Благодаря природному обаянию, сильные и энергичные люди управляют массами, овладевают народным духом: их мнение имеет в себе столько силы, что обращает на себя внимание толпы гораздо большее, чем какое-нибудь другое мнение. В этом выражается бессознательное подчинение посредственностей людям с высшим развитием. Как справедливо восклицание поэта: «О как глупа толпа, мнит, что она вершит людские судьбы. А ведь она сама ведется хитрецами». В качестве примера заразительной власти авторитета (вдали или вблизи) некоторых людей, являющихся образцами, Тард приводит отношения между Руссо (внушающий) и завладевшим им Робеспьером (подвергнувшийся внушению), когда последний читал и перечитывал первого: между Марксом, «этим вещуном», и тысячами социалистов и анархистов, которые разобрали каждую его букву (23, 400). Таким образом, действия толпы, по Тарду, легковерны и бездумны, однообразны и повторяются в течение веков — это сооружение баррикад, разграбление дворцов, убийства, погромы, пожары. Когда вожаки перестают держать толпу, она перестает слышать их голос и распадается. Толпа до некоторой степени представляет собой явление из царства животных и характерна для отсталых обществ: она есть «социальная группа прошлого». XX век уже не будет «эрой толпы»1. «Наш век — это эра публики или пуб-лик...» (23, 266).
Ви переглядаєте статтю (реферат): «Теория толпы и публики» з дисципліни «Історія і теорія соціології»
