Если мнение Мертона таково, что теория, в известном смысле, слишком «теоретична», то Александер полагает, что она недостаточно теоретична. Со Второй мировой войны, утверждает он, социология двигалась в направлении того, что он называет «позитивистским убеждением», которое освобождает ее от истинно теоретического и, следовательно, интеллектуального устремления. Позитивизм включает четыре постулата: ♦ Существует радикальное отличие между эмпирическими и неэмпирическими утверждениями. ♦ Большинство обобщенных неэмпирических утверждений, метатеория и философия не имеют принципиального значения для социологической практики. ♦ Поскольку естественная наука также избегает метатеории, социология должна смоделировать себя на естественную науку. ♦ Следовательно, теорию можно свести к утверждениям, носящим характер эмпирических обобщений: ее следует выводить индуктивно, ее разногласия надо разрешать эмпирически, тогда не будет логического основания для научного разногласия15. Пагубное следствие позитивистского убеждения, заявляет Александер, заключается в истощении социологии по интеллектуальным параметрам и, в итоге, в отрицании ее особенного вклада как дисциплины. Для Алексан-дера не удивительно, что совокупная теоретическая система не может появиться в социологии, когда так мало социологов занимаются разработкой общей теории. Тем не менее это не единственная причина «балканизации» теории. Александер также прогнозирует проблему в проблеме. Социология, по его утверждению, обладает особенной включенной структурой, которая определяет место ее деятельности. Многие попытки создания теории не смогли преодолеть позитивистское убеждение именно потому, что они грешат «конфляци-онизмом»16 внутри этой включенной структуры — им свойственно предлагать одномерные теоретические основания, в то время как социальная жизнь 15 Alexander J. Theoretical Logic in Sociology. Vol. 1. Positivism, Presuppositions and Current Controversies.L.: Routledge, 1982. 16 Конфляционизм — объединение двух вариантов текста в один. — Прим. перев. 606 многомерна, а потому и теория должна быть многомерной. Мнение Алек-сандера состоит в том, что в настоящий период лишь теория Парсонса, хотя и отдаленно, приближается к стандарту многомерности. Холмвуд и Стюарт: несовместимый дуализм То, что Александер считает достоинством, Холмвуд и Стюарт (1991) считают недостатком. Они называют пропагандируемую Александером многомерность несовместимым дуализмом, притязанием на реальность взаимоисключающих теоретических категорий. Социальная жизнь, утверждают они, не может быть одновременно субъективно вызываемой и созидательной, с одной стороны, и внешней и довлеющей —с другой. «Балканизация» теории является для них следствием неумения взаимоувязать стороны и переформулировать подобные противоречия17. Эти противоречия появляются тогда, когда социологи сталкиваются с фактами, которые не соответствуют предлагаемой теории. В подобных ситуациях социологическая теория впадает во всеобщее заблуждение — она позволяет, чтобы непокорный факт поглощался теорией и при этом не вносились бы изменения в эту теорию. Они выделяют два варианта заблуждения: горизонтальный и вертикальный. Теоретики, повинные в «горизонтальном» заблуждении, имеют в виду, что несовместимые элементы теории по отдельности проявляются в разных частях общества. Веберу также присуще подобное заблуждение, когда он заявляет, что некоторые испытывают объективное принуждение со стороны класса, а иные — статуса. Холмвуд и Стюарт утверждают, что следовало бы внести новые термины в теорию неравенства, отличные от класса и статуса, если необходимо разрешить эти противоречия. Теоретики, впадающие в «вертикальное» заблуждение, имеют в виду, что противоречия будут поглощаться и «оправдываться» набором заменяемых терминов, даже если возникнут расхождения теории с опытом. Наиболее очевидным примером является мнение Маркса о том, что имеет место противоречие между отчуждением и эксплуатацией рабочих, с одной стороны, и их кажущимся одобрением капитализма — с другой. Данное противоречие «оправдывается» посредством заменяемых понятий идеологии и ложного сознания. Объяснение возрастающего объема конкурирующих теорий содержится в том, что никому пока еще не сопутствовал успех. И все это потому, что никто из них не стремился применить теорию к практике. На современном этапе развития теории, как мы уже видели, для разрешения несовместимого дуализма могут быть применены разнообразные стратегии: ♦ Гидденс ратует за элизию18: по его мнению, структуры создают как возможности, так и ограничения. ♦ Александер идет дальше и приходит к двойной элизии многомерности: социальный мир является как инструментальным, так и нормативным и, одновременно, субъективным и внешним. ♦ Эльстер не может разрешить проблему нормативности и возвращается к предложению об ограниченной рациональности. ♦ Хабермас сочетает членение системы и жизненного мира по горизонтали с вертикальной точкой зрения на возможность корректировки по- 17 Holmwood J., Stewart A. Explanation and Social Theory. Basingstoke: Macmillan, 1991. 18 Элизия от лат. elisio — выжимание, выталкивание. — Прим. перев. 607 ведения посредством опыта, вводя понятие «систематически искривляемой коммуникации». Ни одна из предлагаемых стратегий не решает проблем, связанных с созданием новой единой теории, и требуются все новые усилия в этом направлении. Достоинства теории Было бы абсурдным предлагать ряд легких дилемм, которые по волшебству превратили бы социологическую теорию во всеобщий и полный ответ на любой вопрос о социальном мире. Не менее абсурдно было бы полностью отойти от жизненно важной и сильной интеллектуальной традиции, благодаря которой возможно удержаться от соблазнов ненавязчивого позитивизма и напористой, объяснительной социальной философии, а также от замкнутой метатеоретической схоластики. Всякая стоящая разработка в социологической теории должна опираться на уже ставшие классическими образцы в силу их апробации при решении важных практических проблем, с которыми сталкивается современное человечество в своем социальном существовании. Социологическая теория должна включать разработку сети интеллектуальных ресурсов, которые полезны социологам и которые в видоизмененной форме могут дать пищу более широким публичным дискуссиям. Любой другой порядок означал бы потакание своим собственным слабостям и свидетельствовал бы о моральной несостоятельности... Всякая хорошая теория социального мира должна как-то соединять четыре предельно общих плана, характеризуемых терминами: действие, рациональность, структура и система. Каждая теория сама определит собственные приоритетные задачи или постарается соединить некоторые из них, мы же сейчас абсолютно убеждены в необходимости учитывать их все вместе. В идеале, возможно, наступит тот момент в далеком будущем, когда мы сумеем заменить эти планы более унифицированными построениями. Однако на настоящий момент они таковы: ♦ Люди являются сознательными и мыслящими существами, которые действуют, руководствуясь смыслами и мотивами, и следствия их ин-дивидуальныхдействий воспринимаются и оцениваются другими людьми; они действуют как обладатели способности коллективного конструирования социального мира. ♦ Люди заинтересованы одновременно в созидании собственных ресурсов и в материальном потреблении, и они будут действовать как индивидуально, так и коллективно, вкладывая и расходуя уже имеющиеся ресурсы с целью максимизации своих интересов; при этом максимизация интересов одного будет зачастую сдерживать или ослаблять возможности остальных к реализации своих интересов. ♦ Однако число значений и сферы интересов не безграничны и не случайны по той причине, что состояние возможностей задается в бытии человека и в определенном временном (историческом или биографическом) отрезке, в пространственном, в биологическом, в социальном измерениях. ♦ Существуют обобщенные, организованные и связанные совокупности, которые независимы от намерений отдельных лиц и которые содержат в себе коллективные знания, цели и предпочтения; люди должны чер- 608 пать силы по руководству этой совокупностью в усилиях по формулированию своих личных планов взаимоотношений с другими людьми, с собственными ресурсами и с возможностями их социального положения. Тем не менее эта книга не ограничивает себя предложением, как нам следовало бы смотреть на социальный мир и что мы действительно можем сказать о нем. Нет нужды предлагать исчерпывающую инвентаризацию того, что социология может сказать о социальном мире. В действительности, такая инвентаризация была бы в принципе невозможна. Однако она показывает наиболее важные вещи, которые могут быть сказаны о развитии этой дисциплины уже в настоящий момент. Она ограничивается пятью такими утверждениями: ♦ Социальный мир полон уже принятых идей и ценностей. Эти идеи и ценности пересекаются и взаимодействуют друг с другом, создавая системную реальность, которую можно назвать культурой. Культура же постепенно отделяется от действительных социальных отношений и от индивидов, участвующих в них. По ходу этого процесса она становится более автономной, так что социальное действие все больше может быть представлено как направляемое культурно обеспеченными возможностями и все меньше как сдерживаемое и контролируемое. ♦ Модель принуждения и контроля, которую мы называем властью, тем не менее, остается фундаментальным социальным процессом. Этот процесс управляется одновременно поощрением и запретом, как на уровне целеполагания, так и подсознания. В современных условиях власть впитана в культуру и, таким образом, все более располагается в ее коммуникативных и дискурсивных символических изображениях. ♦ Важным участком действия как власти, так и культуры является область тендера. Здесь мужчины и женщины показывают различные примеры поведения, подчиненные культурному руководству; их положение в значительной степени не равноценно с точки зрения распределения материальных и нематериальных ресурсов; мужчины осуществляют контроль и довлеют над женщинами дома и вне его с целью подчинения и эксплуатации. ♦ Вторым важным участком действия власти и культуры является область социоэкономической стратификации. Это основная арена распределения и размещения ресурсов. Такое распределение имеет тенденцию к неравенству. Общество поэтому характеризуется через группы, внутренне однородные, но внешне различные в части доступа к собственности, мандатам, положению в организациях, возможностям профессиональной деятельности и получения дохода, к престижу и социальному признанию. ♦ Социальный мир переживает непрерывный процесс организации и реорганизации, когда модели действия все расширяются и усложняются, по сравнению с прежней локальностью, фрагментарностью и распыленностью. В определении социального положения, таким образом, намечается движение от односложных идентификационных статусов личности к богатому спектру форм участия в социальной жизни (например, супруг, родитель, гражданин, клиент, избиратель, рабочий, потребитель, посетитель, студент, и т.д.).
Ви переглядаєте статтю (реферат): «Александер: положительное варварство» з дисципліни «Фундаментальна соціологія»
