Коррупция далеко не новое явление в мировой истории и не исключительно российское явление. Скандалы, связанные с коррупцией, прогремели в прошлые годы и в Японии, и на Филиппинах, в Мексике и Индонезии. Даже в Америке, которая гордится своей системой законности, они потрясают общество время от времени. Пожалуй, своего наивысшего развития коррупция в России достигла в последние годы Российской империи в начале XX в. и в 1990-е годы, после падения советской власти. Российское чиновничество, которое и без того имело репутацию взяточников, тем не менее выполняло функции государственного управления почти до конца империи. Но при нарастающем влиянии Распутина заказы на военное производство, подряды и особенно назначения на посты, включая посты министров, делались по совету семьи, т.е. царицы, которая имела влияние на императора. Ей же в свою очередь советовал друг семьи, т.е. опять же Г. Распутин, который брал взятки за свои услуги. Можно без преувеличения сказать, что неспособность государства действовать в критическую минуту во многом была предопределена и обусловлена коррупцией. Паралич государственного аппарата в феврале 1917г. привел к падению власти и расколу государства как такового. Конфликт между желанием служить отечеству и коррупцией в рядах чиновников был также одним из важнейших факторов в поражении армии Деникина. Судьба Гражданской войны решалась в тылу, а не на фронте. Тыл был зеркальным отражением системы управления. Тыл большевиков горел от крестьянских восстаний, а тыл белых от коррупции. Есть документы о том, что британские униформы, оружие, боеприпасы не доходили до фронта. Все разворовывалось по дороге от Новороссийска до Орла. Для многих россиян будет новостью, что коррупция и взяточничество играли огромную роль при НЭПе в двадцатые годы. Обложение крепких хозяев налогами было источником колоссального обогащения армии чиновников, которые решали, что будет облагаться налогом, а что не будет. За взятку можно было попасть в категорию бедных крестьян и быть освобожденным от налога вообще. Для многих будет еще большей новостью, что губернские партийные организации брали взятки от крепких хозяев в форме займов. Почти все губ-комы РКП(б) были должниками кооперативов, которыми владели крепкие крестьяне. Эту зависимость партаппарата от производящей части села товарищ Сталин назвал кулацко-партийной смычкой. Он использовал эту 1018 ситуацию, чтобы уничтожить как кулаков, так и партию в том виде как она была при НЭПе. Было бы неверно считать, что при Сталине не было коррупции. Она просто приняла другие формы. Мелкое взяточничество продолжалось, как и раньше, без всяких перемен. Но крупные чиновники, зная что они могут лишиться своего места и власти в любой момент, стали все более относиться к своей службе как к источнику личного процветания, где по крайней мере пока они могли пользоваться властью. Более того, отсутствие уверенности, что они будут на этом месте и далее, стимулировало желание урвать как можно больше для себя сейчас. Отсюда было и чинопочитание, и властный тон с подчиненными, и уважение силы, а не закона. Именно при Сталине была вымуштрована советская циничная номенклатура. Ее ценностями было не уважение к закону или к службе, и даже не к себе самой. Номенклатура, кажется, осознавала, что она неопытна и малограмотна, приближена к «кормушке» не за свои таланты, а за послушание хозяину. Использовать власть в целях личной наживы считалось нормальным явлением. А для чего же тогда власть, как не для укрепления собственного положения? Когда и низы, и верхи общества укрепились в таком понимании власти, она стала исторически обреченной. Народ терял уважение к ней, а заодно и к закону. В 1970-е годы и особенно в период заката советской империи власть партократии повисла в воздухе. Коррупция в те годы поразила почти все ветви госаппарата: цинизм, разврат, пьянки, дачи, привилегии, многомиллионные приписки и махинации. В национальных республиках коррупция захватила все — и милицию, и партаппарат, и правосудие. Должности можно было купить, не говоря уже о решениях суда. Итак, коррупция погубила советскую систему настолько, что та не нашла в себе сил защищаться в критический момент. То же самое произошло с царизмом. Коррупция погубила номенклатуру, а номенклатура погубила советскую империю. На смену ей пришли демократы или те, кто называл себя так. Однако после августа 1991 г. произошло не рождение новой системы, а развал старой. Ускорился процесс распада всех институтов власти, что в тогдашней духовной атмосфере воспринималось как благо. Но вместе с тем шел распад уважения к государству как таковому, утрата ценности закона. Национальная задача создать класс собственников как опору демократии быстро перешла в номенклатурный дележ общественной собственности. Большевики начали свое правление с того, что отобрали собственность у всех слоев, а закончили тем, что передали ее в руки госчиновников. Хозяйственники из опекунов народного добра превратились в его владельцев. Высшие чины посткоммунистической России — это самые богатые дельцы. А кто исполнял роль премьер-министров? Хозяйственник (бывший министр), комсомольский активист, бывший председатель обкома, высокопоставленные дипломаты, сотрудники МВД и КГБ. Но где же демократы? Падение советской власти многие деятели использовали в целях личного обогащения. Огромные состояния возникли в переходный период. Номенклатура с успехом использовала падение советской власти, которую некогда поддерживала. Ваучерная приватизация была не чем иным, как более упорядоченным процессом передачи собственности в руки организованной преступности и номенклатуры. С каждым витком приватизации коррупция 1019 усиливалась, ибо никаких механизмов контроля над обвальной приватизацией не было создано. С 1994 г. начался этап липовых аукционов, захвата заводов, подкупа чиновников, подлога документов и т.п. с единственной целью — захватить производящий сектор экономики. Приватизация общенародной собственности большевистскими методами подавалась номенклатурой как реформа, причем рыночная. Большее кощунство трудно представить. Дележ советских заводов между монополистами без всякого закона, путем мафиозных разборок, заказных убийств и взяток никак нельзя назвать переходом к рыночной экономике и тем более реформой. Историческим последствием коррумпированной приватизации стало отсутствие ее легитимации в общественном сознании. Признания законности произошедшего нельзя купить ни за какие деньги и нельзя привнести в сознание народа никакими репрессиями. Но пока нет признания легитимности владения всеми членами общества, владение нельзя считать постоянным. Оно временно. Именно поэтому новые владельцы-временщики занялись не восстановлением советских заводов, не укреплением производства, а перекачкой денег за границу. Можно привести множество ужасающих примеров того, как по всей России растащили, разворовали, распродали целые заводы, пароходства, институты и другое добро. Захват средств производства коррумпированной номенклатурой ведет к деиндустриализации России и обнищанию народа, ослаблению обороноспособности страны и возможным социальным взрывам. Историческая трагедия для России в том, что класс ее предпринимателей это выходцы из совкового номенклатурного прошлого. Их надменность и самоуверенность не знает границ. Казино, рестораны, проститутки, тусовки, взятки и разборки вот их мир. Какое им дело до голодающих горняков или до беспризорных детей? Никогда за всю постпетровскую историю России не было элиты, настолько чуждой патриотизму, как сейчас. Элита занята сама собой: какими-то разборками, интригами, дележом, перекачкой капитала за границу, но никак не строительством России, никак не созиданием. К 1996 г. Чубайс из государственного чиновника — наблюдателя над процессом, ему доверенным, — превратился в крупнейшего владельца того, что он должен был охранять. И многие госчиновники стали распродавать то, что не принадлежало им, и то, что они по сути своей не могли приватизировать. Служба любого чиновника любого ранга стала им восприниматься и пониматься как источник дополнительной компенсации. Гаишник на посту понимает свой пост не как объект государственной службы, а как источник личного обогащения. Ректор вуза понимает, что если он и может что-то продать, то это доступ в вуз за деньги. Государственные службы, госпитали, школы, вузы, библиотеки были просто брошены на произвол судьбы. В этих учреждениях не платили зарплату, и эти учреждения были вынуждены продавать то, что продавать они не имели права. Итак, само государство было главным строителем коррупции, расширяя ее по всем направлениям и охватывая все слои общества. Безусловно, становление коррупции в России — это прежде всего результат исторического развития России, наследия большевизма, сталинизма и тех конкретных условий, которые сложились к началу 1990-х. Тем не менее 1020 Запад не только не предпринял мер по пресечению коррупции в России, но и принимал самое деятельное участие в ее становлении. Либерализация цен — так называемая шоковая терапия — привела к тому, что монополисты повысили цены, а так как конкуренции не было и быть еще не могло, по сути этот акт свелся к обогащению номенклатуры путем экспроприации денежных средств у населения. В последующий период — во время ваучерной приватизации и липовых аукционов — западные советники продолжали настаивать на предложенном курсе реформ. Лишь только крупный скандал во время аукциона «Связьинвеста» в августе 1997 г. наконец произвел эффект разорвавшейся бомбы, и процесс приватизации был поставлен под сомнение на Западе. Однако остается фактом, что до 1997 г. Запад предпочитал не видеть и не замечать коррупцию в России. Более того, рекомендации западных советников стимулировали рост коррупции. Западные банки, опытные в делах финансовых операций, приняли самое активное участие в грабеже ресурсов России путем выкачивания диких процентов через покупку российских ГКО. Сокращено и адаптировано по источнику: В.Н. Бровкин. Коррупция в России: современное состояние // http://crime.vl.ru/docs/konfs/ekat_2.htm.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «Коррупция в России» з дисципліни «Фундаментальна соціологія»
