Большинство исследований национального характера страдают тремя основными недостатками. Во-первых, они или не определяют, или определяют слишком расплывчато то, что подразумевается под нацией или национальным характером. Во-вторых, они отрицают глубокие различия, существующие между простой «автоматической» совокупностью индивидов и объединенными (сложными) социальными и культурными системами. Большинство исследований имеет дело не столько с нациями, сколько с индивидами — немцами, французами, банту или африканцами, сравнивая их с представителями какой-либо другой группы (половой, расовой, территориальной, экономической, образовательной). Чаще всего, если не всегда, сравниваемые совокупности индивидов рассматриваются как репрезентативные модели каждой группы. Характерные черты отдельных индивидов, особенно при нерепрезентативной выборке, никоим образом не являются идентичными с характерными чертами организованной группы (в данном случае — нации), и наоборот. Ведь свойства Н20 отличаются от свойств водорода и кислорода, взятых в отдельности. Свойства разрозненных запасных частей автомобиля отличаются от свойств собранного автомобиля как сложной системы. Свойства человеческого организма как системы не могут быть познаны посредством изучения лишь его отдельных органов или клеток, оторванных от живого организма. То же самое верно и по отношению к свойствам сложных социальных или культурных систем в сравнении с их компонентами — индивидами. Третий важный недостаток большей части исследований по проблемам наций, национальных черт и характеров заключается в редукции наций и других социокультурных систем к простому фрагменту «поведения» индивидуальных компонентов этих систем, сравниваемых с самими системами. 1071 Укоренились нелепые определения характера нации, выведенные на основе изучения в качестве неких объектов национальных исследований таких ничтожных аспектов дела, как «пеленание детей», «оральный» или «анальный» тип, «генитальная» структура личности; или увлечение различными видами «тестомании», вроде «тестов на интеллектуальность», «проективных тестов» и множества других, «тестирующая способность» которых сомнительна и научно не доказана. На основе фрагмента поведения или словесной реакции эти исследователи не стесняются рисовать портрет целой нации, изображать ее национальный характер. Адекватное исследование даже отдельного индивида требует, помимо изучения его организма, также исследования его интеллектуальной организации (идеологической культуры), особенностей поведения в целом и материальной среды, в которой он живет, действует, работает, использует определенные орудия труда, оно требует также познания биофизических средств, используемых им во взаимодействии с другими людьми. И тем более невозможно точно определить через фрагменты поведения совокупности индивидов характер какой-либо сложной группы, в том числе нации, или вывести из них такие культурные системы, как наука, философия, религия, право, искусство и т.д. Каждая из этих систем имеет помимо своих индивидуальных компонентов: 1) систему значений, ценностей и норм, благодаря которым и во имя реализации которых существует данная система; 2) совокупность предписывающих и запрещающих параметров действий, посредством которых ценности, значения и нормы системы объективируются и реализуются в эмпирическом мире (эта совокупность часто наполняет историю поведения такой системы драматическими событиями и процессами); 3) ту или иную совокупность материальных средств, необходимых для ее функционирования и преемственного развития: здания, орудия и ресурсы, начиная с физической территории или местопребывания и кончая фабриками, городами, деревнями и другими материальными средствами группы или культурной системы. Ни Соединенные Штаты как государство-система, ни Римская католическая церковь как религиозная организация, ни «Дженерал Моторс» как индустриальная система, ни наука как культурная система не могут быть сведены к исследованию фрагментов поведения их составных элементов. То же самое справедливо и по отношению к нации. Не вдаваясь в детальный анализ, можно заключить, что нация является многосвязной (многофункциональной), солидарной, организованной, полузакрытой социокультурной группой, по крайней мере отчасти осознающей факт своего существования и единства. Эта группа состоит из индивидов, которые: 1) являются гражданами одного государства; 2) имеют общий или похожий язык и общую совокупность культурных ценностей, происходящих из общей прошлой истории этих индивидов и их предшественников; 3) занимают общую территорию, на которой живут они и жили их предки. В то же время нация является социальной системой, отличающейся от государства, а также от этнических (языковых) и чисто территориальных групп. Существовало много государств, например Бельгия, Турция, Британская империя, Австрия, Индия, Россия, большинство новых афро-азиатских государств, граждане которых относятся к различным языковым (этническим и национальным) группам. Многие из таких этнических групп никогда не 1072 были и не являются сейчас «суверенными государствами». Равным образом существуют тысячи территориальных общин (деревни, города, графства, провинции и другие территориальные объединения), которые не являются ни государствами, ни гомогенными языковыми (этническими) группами. Каждое из трех названных образований представляет особую социальную группу, отличающуюся от другой (а все три составляют государство), причем, как показано выше, государства, а также языковые и территориальные социальные системы отличаются от нации как многосвязной группы sui generis. Граждане государства объединяются в одно государство-систему в соответствии с интересами, ценностями, правами и обязанностями или в соответствии с государственными связями, определяемыми их общей принадлежностью к одному государству. Аналогичным образом члены языковой (этнической) группы объединены в этническое целое общими интересами, ценностями, правами или этническими связями, отличающимися от связей внутри государства и происходящими от принадлежности к одной этнической группе с общим языком и культурными ценностями, выработанными и созданными их предшественниками, а также их совместной деятельностью и историческим опытом. Отличие государственных и этническо-групповых интересов, ценностей и связей становится понятным, если принять во внимание то обстоятельство, что иногда члены одной и той же этнической группы разведены по гражданскому признаку в разные государства; кроме того, гражданство многонационального государства формируют две или более национальные языковые группы. Время от времени интересы и ценности государства и языковой группы могут расходиться, что ведет или к подавлению интересов последней государством, или к подрыву государства антагонистически настроенной этнической группой и к созданию своего собственного государственного образования. История государств, подавляющих группы этнических меньшинств, история объединения языковых групп в государства, а также история расколов этих объединений, разъединения единого гражданства на гражданства различных государств — все это является ясным подтверждением конфликта между интересами, ценностями и стремлениями государства и языковых групп. Интересы, ценности и связи территориальных групп также отличаются от интересов государства и этнических групп. Территориальная близость индивидов порождает совокупность общих интересов и ценностей между всеми соседями, даже если они принадлежат к различным государствам и языковым группам. Обычно все соседи заинтересованы в том, чтобы иметь незагрязненные воздух и воду, не подвергаться воздействию наводнений, землетрясений, смерчей, эпидемий, преступности, пожаров и других природных и социальных бедствий. Отсюда понятно, что территориальная близость соединяет соседние популяции своими собственными связями, которые отличаются от связей, устанавливаемых государством и национальностями (языковыми группами). Нация, как было показано, является социальной системой, отличающейся от этих трех систем. Только тогда, когда группа индивидов принадлежит к одному государству, связана общим языком и территорией, — она действительно образует нацию. Нация является многосвязным социальным организмом, объединенным 1073 и сцементированным государством, этническими и территориальными связями. Если принадлежность к определенному государству, территориальной или языковой группе вполне ощутимо оказывает влияние, накладывает свой отпечаток на сознание, поведение и весь строй личности, то принадлежность к конкретной нации обусловливает и формирует ее индивидуальных представителей еще более решительно и мощно посредством давления со стороны сразу всех трех групп, связанных в единое целое. Эти краткие рассуждения указывают на ложность многих теорий, объясняющих сущность нации и связанной с ней категории «национальное» через отождествление их с государством, этнической или территориальной группой. Среди недостатков такого отождествления наиболее существенным является игнорирование нации как своеобразной многосвязной группы sui generis. Это ошибка серьезная не только потому, что теории такого рода не дифференцируют в социокультурном мире данную сложную группу, отличную от трех взаимосвязанных групп, но также потому, что эта многосвязная группа весьма могущественна и играет важную историческую роль, особенно в XIX и XX столетиях. Нации наряду с большими империями и обширными общественными классами являются в настоящее время наиболее могущественными социальными системами, деятельность и политика которых вполне ощутимо определяют ход исторических процессов, жизнь и судьбы миллионов человеческих существ. Во взаимодействии с этими могучими социальными системами нациям иногда удавалось раскалывать на «национальные» части многонациональные государства (например, Австрию или Британскую империю), создавать новые государства (например, Польшу, Чехословакию и другие). Кроме того, в конфликте классов и наций национализм иногда одерживал победу над разделяющими тенденциями социально-классовых интересов и классовой борьбы. Внимательному наблюдателю сегодня легко увидеть огромную роль наций в определении хода исторических событий, в борьбе национальных сил и движений против классов, больших и малых империй или государств. Результаты этих многообразных столкновений и объединений вполне ощутимо определяют «жизнь, свободу, стремление к счастью» и судьбу почти каждого из нас. Из предыдущих параграфов можно понять, что под русской нацией я не подразумеваю ни дореволюционную Российскую империю, ни современное Советское государство, Союз Советских Социалистических Республик. Русская нация состоит из трех основных ветвей русского народа — великороссов, украинцев и белорусов, а также из «русифицированных» или ассимилированных этнических групп, вошедших в состав дореволюционной Российской империи и современного Советского Союза. Все другие нерусские этнические или территориальные группы, которые входили или входят в состав Российского или Советского государства, не принадлежали и не принадлежат к русской нации. Этот факт ясно и отчетливо прослеживается в официальном устройстве Советского государства. Оно образует союз не только Российской, Украинской и Белорусской социалистических республик, но также Эстонской, Латвийской, Литовской, Молдавской, Азербайджанской, Грузинской, Армянской, Казахской, Узбекской, Туркменской, Таджикской и Киргизской социалистических 1074 республик, а также некоторых других, нерусских автономных этнических групп, таких, как коми, чуваши, башкиры и другие автономные региональные группы. Согласно переписи 1926 г., в Советском Союзе проживало 194 различные национальности (этнические группы), а согласно переписи 1959 г. их число было уменьшено — в административных целях — до 108 различных языковых групп. Значительная часть нерусских национальностей уже «русифицирована» и ассимилирована: согласно переписи 1959 г., от 2 до 80% населения этих этнических групп считают русский своим родным языком. Поэтому и «русифицированная» часть нерусских этнических групп может рассматриваться в качестве части русской нации. Русская нация в указанном смысле возникла как нация с момента образования Русского (Киевского, или Варяжского) государства в середине IX столетия. До этого как восточная ветвь славянского народа она существовала в форме языково-территориальных групп или племен на территории Евразии1. В результате образования Киевского государства и превращения вследствие этого восточнославянских групп в русскую нацию эта нация, несомненно, осталась до настоящего времени главной и решающей группой, деятельность которой определила весь характер и последующую историю русского государства, а также культуру и историческую судьбу всех нерусских народов, которые были «включены» и во многом ассимилированы в составе русского государства, Российской империи и Советского Союза. В 1897 г. три ветви русской нации составляли 65,5% всего населения России, а в 1959 г. они насчитывали до 76% всего населения Советского Союза. Из этих трех ветвей русской нации «великороссы» составляли в 1897 г. 43,5% всего населения России, а в 1959 г. их насчитывалось до 54,8% всего населения Советского Союза. Получив некоторые предварительные сведения, мы теперь можем обратиться к основным чертам русской нации в XX столетии. Я исследую основные черты русской нации как единой социокультурной системы, а не просто некоторые черты совокупности отдельных индивидов или представителей русской нации. Если исследователь стремится изучить основные черты нации или другой социокультурной системы, он должен изучить нацию как таковую, как целостную систему, понять ее структурные и динамические черты, постоянно изменяющиеся на протяжении ее исторического жизненного пути. Совокупность основных черт русской нации включает ее сравнительно длительное существование, огромную жизнеспособность, замечательное упорство, выдающуюся готовность ее представителей идти на жертвы во имя выживания и самосохранения нации, а также необычайное территориальное, демографическое, политическое, социальное и культурное развитие в течение ее исторической жизни. 1 «Племя» является социальной группой, отличной от чисто этнических или этнико-территориаль-ных образований. По моему определению, племя — это «организованный и солидарный агломерат двух или более «кланов», члены которых объединены следующими связями: 1) территориальной близостью, часто совместным владением своим территориальным местопребыванием; 2) общим языком и культурой; 3) общей религией; 4) отдаленным, главным образом «искусственным», родством; 5) рудиментарной политической связью, отличающейся от «семейной» и кровнородственной регуляции... Оно представляет собой многосвязную группу, из которой впоследствии, после ее распадения, возникает многосвязная нация и цельносвязное государство» (Sorokin P. Society, Culture and Personality. N.Y., 1962. P. 251). 1075 С момента своего возникновения в IX в. русская нация существует уже тысячу лет. Такая историческая длительность свойственна только некоторым существующим ныне нациям-государствам2. Несмотря на многие великие испытания, включая двухсотлетнее господство татар, несмотря на многочисленные нашествия европейских и азиатских завоевателей, русская нация сумела не только сохранить свою целостность и суверенность, но и смогла, с временными отступлениями и потерями, развиться от маленькой группы в период Киевской Руси в огромную территориальную, демографическую, политическую, экономическую, социальную и культурную империю. В XX столетии это развитие продолжалось, несмотря на гигантские потери и катастрофическое разрушение, вызванные двумя мировыми войнами, гражданской войной Русской революции 1917 г. и последующих годов. Тогда как в нашем столетии некоторые великие империи, такие, как Британская, Австрийская, Турецкая и, отчасти, Французская и Германская, — закончили свое существование и современные государства этих наций существенно сократили свою территорию, численность населения, политическое, экономическое и социокультурное влияние, русская нация продолжала расти во всех отношениях. Хотя Советский Союз потерял от 50 до 75 миллионов человек во время гражданской войны, Революции и в двух мировых войнах, хотя большая часть европейской России была разрушена вторгшимися немецкими армиями, тем не менее население Советского Союза удивительным образом пережило эти демографические катастрофы и занимает в настоящее время третье место среди населения всех стран — 218 миллионов в 1961 г., — вслед за населением Китая и Индии, занимающих первое и второе места. Такое почти чудесное восстановление после катастрофических потерь населения происходило несколько раз в истории русской нации. Это иллюстрация к тому, что я определяю как «огромную жизнеспособность» и «упорство» данной нации. Эти черты подтверждаются также существенным падением смертности (7,5 на 1000 в 1956—1960 гг.), что является одним из самых низких показателей среди уровней смертности во всех странах и даже ниже, чем аналогичные показатели в западных странах, включая Соединенные Штаты, где уровень смертности составляет 9,4, а уровень рождаемости — 25,3 на 1000, что опережает уровень рождаемости во всех западных странах, за исключением Канады, Израиля, а также Польши. Русский уровень рождаемости превышает, очевидно, уровень рождаемости большей части афро-азиатских и латиноамериканских стран, но население последних имеет значительно больший уровень смертности, чем население Советского Союза. Еще более поразительным является расширение территориальных границ русской нации. От сравнительно небольшой территории Киевской Руси она разрослась до самой большой империи (22 403 000 кв. км) из всех су- 2 Историческая длительность существования всех исторических наций колеблется от 6 тысяч лет (Древний Египет) до нескольких лет, десятилетий и столетий. Из приблизительно 133 существующих ныне государств-наций (включая вновь образованные афро-азиатские государства-нации) по крайней мере 70 наций имеют жизненный интервал, насчитывающий менее ста лет; 10 или 11 недавно возрожденных государств-наций имеют жизненный интервал в несколько столетий; и только немногие из существующих государств-наций, таких, как Англия, Франция, Австрия, имеют историческую длительность, насчитывающую около тысячи лет; едва ли более десяти имеют жизненный интервал в два и более тысячелетия (как Китай и Индия). 1076 шествующих государств и наций, включая Канаду (9 974 375 кв. км), Китай (9 761 012 кв. км) и Соединенные Штаты (9 363 387 кв. км), занимающих соответственно второе, третье и четвертое места. Это уникальное расширение границ сопровождалось главным образом мирной колонизацией русских крестьян и купцов, а также свободным присоединением к русскому государству ряда нерусских этнических, национальных и государственных групп. Оно было достигнуто в гораздо меньшей степени военными и другими насильственными средствами. Политический и военный рост русской нации демонстрирует аналогичную энергию, упорство и изобретательность. Русская нация смогла защитить себя, свою независимость, свободу и другие великие ценности от постоянных попыток захватить ее территорию — огромную открытую евразийскую равнину, — не защищенную горами или океаном от многочисленных азиатских и европейских захватчиков и завоевателей. На протяжении двух столетий она была в подчинении завоевателей-татар и более короткое время — в подчинении у шведов и тевтонов, Наполеона и Гитлера, но неизменно восстанавливала свою независимость и суверенитет и разбивала захватчиков. Энергия и изобретательность этой нации в политической и военной областях выразились в ее способности устанавливать политический режим, наиболее подходящий для защиты своей независимости и национальных ценностей, а также в способности изменять существующий режим в случае потери его жизнеспособности на более подходящий, отвечающий изменившимся условиям. С момента своего возникновения эта нация имела и испытывала, в различные периоды своей истории, все виды политической организации: монархическую и республиканскую, демократическую и самодержавную и другие, включая режим Советского Союза. В нашем столетии неумелая и устаревшая самодержавная монархия была преобразована в 1901—1908 гг. в конституционную монархию; в 1917 г. монархия была заменена демократическим режимом; республиканский режим сменил Союз Советских Социалистических Республик, который постоянно подвергался изменениям, вплоть до настоящего времени. Освобожденный от кровавых методов, которые Русская революция, как и все великие революции, применяла на своей разрушительной фазе, и рассмотренный в контексте своих продуктивных ценностей, советский режим, без сомнения, является самым большим радикалом и политическим новатором. Его цель — создание не только политической, но также экономической и социокультурной демократии; он стремится устранить эксплуатацию и несправедливость гораздо более радикальным образом, чем режимы чисто политической демократии. Он пытается соединить преимущества современной технологической централизации, высокой производительности труда и квалифицированного управления с автономией местных групп; выгоды коллективизма — со свободой, достоинством и самореализацией индивида; жесткую правительственную бюрократию — с инициативой личностей и групп; социальное планирование — со спонтанностью и творческим воображением; гармонизировать радикальное равенство и неравенство ума и таланта; соединить ответственность общества за каждого из своих членов с ответственностью индивида перед собой и перед обществом.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «Основные черты русской нации в XX столетии» з дисципліни «Фундаментальна соціологія»
