В муравьином социуме некоторые авторы стремились увидеть воплощение социальной утопии, недостижимое в человеческом мире. С их слов, в муравейнике якобы царят равенство, братство и справедливость: каждый вовремя накормлен и защищен, никто не обижен, все друг друга любят, постоянно заботясь о слабых. Муравьиная царица не захватывает чужое имущество и не разоряет низшие касты, поэтому муравьи-рабочие не ходят толпами, выкрикивая «Долой царицу и ее клику!». Правда, смена правительства в муравейнике выглядит весьма жестоко: захворавшую царицу выбрасывают из уютных апартаментов. У социальных насекомых, как и при коммунизме, все общее: общее имущество, общие заботы, общая судьба и даже дети. Они не знают своих родителей, поскольку института родительства у социальных насекомых не существует. У одной царицы-матери от разных отцов вылупляется огромное количество отпрысков, которые являются достоянием всей муравьиной республики. И заботятся о них все без исключения. Правда, в отличие от человеческого общества дитя у семи нянек не остается без глазу: муравьиная молодежь вырастает здоровой, крепкой, трудолюбивой. Муравьи не перекладывают друг на друга свои обязанности, поскольку они пожизненно, на генетическом уровне, закреплены именно за ними. В муравейнике, как и в улье, все происходит по законам природы: У муравьев нет ни сотовой связи, ни компьютерных сетей, ни электричества, ни даже парового отопления. Нет у них ни министерств, ни ведомств, ни даже самой простенькой демократии. Наконец, они мелки, города их хрупки, и любой может шутя разрушить муравьиный мегаполис. Они никогда не создадут вакцин против своих муравьиных болезней, не слетают на Луну и не построят хотя бы игрушечный танк. Все это так. За универсальное совершенство своего маленького мира муравьи расплатились дорогой ценой. Но справедливое и гармоничное общество муравьев существует десятки миллионов лет, а наша цивилизация — чуть больше пятидесяти веков26. Возможно, что эволюция муравьиного общества происходила в том же направлении, что и человечества — от неравенства к равенству, от автократии к демократии, от иерархии к сетевым структурам. Что тогда — правы певцы муравьиной утопии? Социальные насекомые, считают ученые, в ходе эволюции утратили принцип иерархического построения колонии. Когда-то одна из самок в результате борьбы монополизировала кладку яиц. Но со временем она утратила преимущества, даваемые высоким рангом, у нее остались только обязанности класть яйца. Мы называем ее царицей, но она никем и ничем не управляет. Та же эволюция сформировала касту рабочих муравьев, которой было отказано в воспроизводстве последующих поколений. Архаическое разделение на ранги не устояло перед равенством всех особей, диктуемым запрограммированным инстинктом благополучия всей семьи27. 26 Муравейник. - http://www.star.spb.ru/~felix/apn/COLL/NW/STORY062.HTM. 27 Мександровскии Г. Указ. соч. 98 Тогда и вправду эволюционная линия развития муравьев — от организма к сверхорганизму. Сверхорганизм — удивительное явление, свойственное немногим видам так называемых социальных насекомых. В нем царит принудительный мир. Он завершил долгую эволюцию, прошедшую через множество внутренних конфликтов. Сегодня становится все яснее, как много сделала эволюция для социальных насекомых, преодолев поистине неразрешимые противоречия, некогда раздиравшие муравьиные коллективы. Муравьиная эволюция сходна с человеческой в движении от неразвитого разделения труда к развитому. Первоначально, считает известный социоби-олог Е. Уилсон28, знаток общества насекомых, в муравейнике не было ни разделения труда, ни каст. Царица-матка и ее дочери выполняли весь круг работ по «дому» — от сбора пиши до заботы о потомстве. Однако позже появилось и то и другое. Вначале произошло генетическое разделение на плодоносящих и бесплодных особей, затем — хозяйственное, а после этого — эв-социальное разделение на касты, но не по экономическим, какулюдей, а по морфологическим критериям. Так ли уж безобидно на самом деле муравьиное царство? Так ли оно безоблачно, гармонично и радостно? Эволюция действительно достигла немалого. Победили муравьиные демократии, не разделенные на ранги. Колонии, освобожденные от ссор и междуусобиц, быстро разрастались. Возникли блуждающие виды, например так называемые армейские муравьи, обосновавшиеся в Америке. Они сотнями тысяч шествуют через леса, уничтожая всех, кто не может убежать с их дороги. А в раскаленных песках Сахары каждое утро сотни тысяч муравьев вида Cataglyphis bicolor выходят, чтобы собирать для колонии в качестве корма трупы мертвых насекомых. Одни муравьи убивают своих, другие питаются останками чужих, но то и другое — жертвы войны, а не мира. Так, может быть, на смену иерархии пришла не только демократия, но и социальный (социобиологический) хаос? Мир муравьев чрезвычайно разнообразен. И не только в силу региональной специфики, заставляющей одних принимать гигантские, а других микроскопические размеры, одних быть рыжими, а других — черными, одних тесниться в переполненном мегаполисе, а других уютно устраиваться почти в деревенской тиши и заниматься фермерским хозяйством. Существующие ныне муравьи, и в этом ученые правы, находятся на разных эволюционных фазах. Начиная с середины 1960-х гг. энтомологи все внимательнее изучают внутреннюю жизнь муравьиного общества и выясняют о нем все новые подробности, которые не всегда укладываются в существующие стереотипы. Действительно, в ряде случаев муравейник устроен на удивление гармонично, и миллионы маленьких граждан взаимодействуют как некий сверхорганизм. Но часто сообщество раздирают внутренние противоречия и конфликты. Взаимоотношения между муравьями одного вида, не говоря о еще более сложных межвидовых взаимоотношениях, не так просты и гармоничны, как это может показаться на первый взгляд. В этом мире обнаружены конфликты, соперничество, убийства, поедания, калечение, некормление, паразити-рование, рабовладение и множество иных пороков, которые, как считалось прежде, принадлежат лишь человеческому обществу29. 28 Wilson E.O. The insect societies. Cambridge, Mass., 1971. 29 Schmid-Hempel P. Parasites of Social Insects. Princeton, 1999. 99 Классическое государство муравьев, с давних времен служившее для человека образцом совершенства, в действительности не перестает испытывать сильное внутреннее напряжение. Муравьиные сообщества волнуют не только постоянные конфликты с воспроизводством молодняка. Более сложная проблема встает из-за близкого родства всех членов сообщества: когда родственные гены господствуют в такой монокультуре, есть все условия для внедрения в колонию паразитов. Оказалось, что «в муравейнике, где все муравьи — сестры и братья, разводятся тысячи тунеядцев. Когда муравьиная колония переезжает на новую квартиру, сторонний наблюдатель сможет вволю посмеяться: помимо собственных личинок и куколок работницы тащат целый зоопарк клещей, тараканов, пауков, чешуйниц, жуков и мух, которые выдают себя за друзей муравейника и кормятся от него. Жук атемелес... располагает целым арсеналом желез, благодаря которым он легко подделывает запах своих кормильцев; большего не требуется. Муравьи сами заносят дармоеда в святая святых — инкубатор, где вызревают личинки колонии. Здесь наглец обустраивается с комфортом: отдыхает, чистится и кормится — пожирает личинки»30. Первой причиной дисгармонии служит несходство генетических программ, по которым построены базовые касты в муравейнике. Одни особи могут откладывать яйца, другие — лишены детородных функций, хотя по половому признаку они относятся к женщинам. Стало быть, желание продолжать род у них сохранилось, но оно заблокировано. Как следствие, между двумя одинаково мощными биологическими программами — коллективно-запретительной и индивидуально-разрешительной — возникает противоречие, затем напряжение, которое проявляется в протестном поведении. В колониях, где матка не обладает монополией на яйцекладку, царит хаос, идут непрерывные стычки из-за прав на продолжение рода. Муравьи затрачивают на соперничество больше времени, чем на работу. А когда кладка завершена, некоторые стремятся сожрать яйца соперников31. Дело доходит до брато-, сестро- и матереубийства. Самцы муравьев родственны с самками всего лишь на 25%, у них нет отцов, поскольку появляются самцы из неоплодотворенных яиц. Случается, что матка производит слишком много братьев, и тогда самоотверженные сестры убивают сотню-другую мужских личинок. Богатые белком личинки скармливаются женским отпрыскам. Но гибель мужских личинок — утрата для царицы-матери, которая, во-первых, состоит в одинаковом родстве как с дочерьми, так и с сыновьями, во-вторых, лишается продолжателей рода, которые однажды оплодотворят молодую матку другого государства и станут основателями родственной колонии. Американские исследователи, обобщив многочисленные факты о конфликтах в мире муравьев, пришли даже к выводу, будто не гармония, а противоречия и столкновения — основной мотив эволюции данного вида32. Появились эд Богомолова В. Легко ли быть муравьем? // http://kokshetau.online.kz/ot/40.htm. 31 Там же. 32 Conflict in insect societies. — http://www.kuleuven.ac.be/bio/ento/conflict.htm. 100 два новых понятия — intergenomic conflict и intragenomic conflict. Первое характеризует межвидовой конфликт — борьбу разных видов и колоний муравьев, второе — внутривидовой конфликт, или столкновение между кастами, представляющими социальную структуру муравьиной колонии. Однако вскоре и этого оказалось мало. Обнаружился новый тип конфликта — генетический33. Казавшийся некогда простым и гармоничным муравьиный организм оказался куда более сложным и более противоречивым. Его биологическая программа состоит из разных генетических подпрограмм, которые, развиваясь по-разному, вызывают разрыв репродуктивных функций. Митохондрия передается исключительно по материнской линии, в то время как ядерные гены (nuclear genes) в равной мере наследуются мужскими и женскими особями34. Лучшее средство преодолеть генетический конфликт — спаривание царицы-матки со многими самцами. В результате генетического перемешивания обогащается наследственный генофонд вида и все члены колонии приобретают одинаковую степень родства. Так поступают, в частности, муравьи-листорезы, создавшие самые высокоразвитые на Земле сообщества насекомых. Специалисты называют это «генетической гармонизацией». Правда, есть риск, что развитие семьи примет опасное направление. Чем больше разных отцов у рабочих сестер, тем тоньше между ними родственные связи. Через несколько поколений может вернуться древний принцип: рабочие муравьи станут снова сами производить потомство. Впрочем, войны у муравьев случаются куда реже, чем может себе представить человек, поскольку они соблюдают границы своих владений и снисходительно относятся к добытчикам, забредшим на их территорию. В отличие от людей, во время войн муравьи не жгут чужих домов, не разбивают муравьятам головы об угол и не насилуют молодых самок. Существуют в муравьином царстве свои изгои, неприкасаемые, маргиналы (интеркасты). Поскольку разные виды муравьев находятся не на одинаковых эволюционных стадиях, у них различные формы социального устройства. В тропиках обнаружили маленькие колонии, где происходят постоянные распри. У них сохранились обычаи, свойственные ранним стадиям эволюции. Так, у подвида Ponerinen рабочие сестры против обыкновения откладывают яйца. Между ними часто возникают единоборства в стремлении решить спор, кто больше отложит яиц в общую камеру для выращивания. Схватки за жизненное пространство неизбежны там, где царица не добилась монополии на кладку яиц. Часто проходит неделя, пока в мятежном муравейнике не установится покой. Конфликты порой занимают больше времени, чем работа. Так было и в давние эпохи муравьиной эволюции. Эти древнейшие муравьи все еще живут при многоступенчатой иерархии. Другие виды в ходе эволюции отказались от иерархии35. Когда-то они делегировали для кладки яиц матку, которая только считается главной царицей, но фактически ничего не решает. А каста работниц отказалась от продолжения рода и тем самым от соперничества в пользу своих плодовитых 33 Wenseleers T. Conflict from Cell to Colony. Belgium: University of Leuven, 2001. 34 Conflict in insect societies. — http://www.kuleuven.ac.be/bio/ento/conflict.htm. 35 Erber J., Page R. The Evolutionary Dynamics of Social Organization in Insect Societies // The Bulletin ofthe Santa Fe Institute. Electronic Issues. 2001. Vol. 16. № I. 101 сестер. У них сильнее развиты демократические начала, и они каким-то образом достигают согласия между морфологически различными кастами внутри сообщества. Инстинкт равноправных существ запрограммирован на всеобщее благо. И это сразу принесло необычайный успех: в муравейники вернулись спокойствие и рабочая дисциплина. Колонии, свободные от внутренних распрей, вырастают до колоссальных размеров. Муравьи-солдаты миллионными колоннами патрулируют окрестности империи и уничтожают все, что не пускается наутек36. Вряд ли правы те, кто утверждает, будто история муравьев — это история борьбы за выживание. В таком случае и человеческая история — непрекращающаяся война. На самом деле генезис социальных насекомых, как генезис и история человеческого общества, знали самые разные периоды, как мирные, так и немирные. Да и сами сообщества неоднородны по составу. Не только у насекомых, но и у людей разные страны находятся на различных исторических и эволюционных ступенях: одни живут при родовом строе или феодализме, а другие шагнули в технотронную эпоху. Отсюда разные инте-
рес. 18. Муравьи живут относительно недолго, и поведение их генетически запрограммировано на выполнение определенного вида деятельности ресы, ценности и идеалы, разные традиции и методы борьбы, разное представление о справедливости передела геополитической карты мира. Но, напомним, внешнее сходство человеческого общества и муравьиного социума весьма обманчиво. Герберт Спенсер предостерегал от подобного отождествления, указывая, что в отличие от человеческой общины совокупность обитателей любого муравейника, термитника, пчелиного роя — это всегда дети одной и той же матери, т.е. независимо от своих размеров, сообщества «общественных насекомых» представляют собой не что иное, как одну-единственную семью. Поэтому даже рода как такового у них нет. Человеческое же общество на самом деле является результатом эволюции природы, а не просто одной из ее составных органических частей. И поскольку оно выделилось из природы, постольку оно действительно в известном смысле противостоит ей. Так что выражение «социальные животные», относимое к муравьям и пчелам, остается скорее метафорой, нежели строгим научным понятием. Поведение муравья генетически запрограммировано на выполнение определенного комплекса видов деятельности. В отличие от членов человеческого общества каждое из этих насекомых просто не в состоянии переключиться на другие, неизвестные им прежде или просто принципиально новые виды деятельности. Биологически (на генетическом уровне) запро- 36 Богомолова В. Указ. соч. 102 граммировано у насекомых и сотрудничество: помогая друг другу транспортировать тяжелый предмет, муравьи действуют инстинктивно37. В социологическом же смысле они не взаимодействуют. Социальное взаимодействие (или, как его называют по англоязычной кальке, — интеракция) возможно только там, где есть мыслящие38 индивиды, обладающие осознанными намерениями, целями, потребностями и интересами, при этом оно всегда носит в гораздо большей степени стохастический, нежели жестко детерминированный характер. Гармония часто достигается очень дорогой ценой — за счет подавления индивидуальных интересов и разнообразия. Некоторые авторы полагают, что муравейник напоминает не современное плюралистическое общество, а тоталитарное государство или фашистский строй, где все одето в униформу и осуществляется по единому стандарту. По мнению Б. Холлдоблера, у многих видов разделение обязанностей в колонии зашло так далеко, что муравьи на всю жизнь генетически заключены в рамки той «специальности», которую они получают, еще не увидев солнечного света. Такая колония живет как единый сверхорганизм, из него никто не может убежать или поменять в нем свое положение39. Если муравейник и напоминает человеческое общество, то это общество закрытого типа с жесткой системой предписанных статусов: если родился рабочим, то останешься им на всю жизнь, если родился солдатом, будешь только солдатом. Строгая иерархия, жесткая специализация, отсутствие социальной мобильности, свободы действий, неподвижная социальная структура и инстинктивный автоматизм поведения — характерные черты муравьиного общежития. Здесь отсутствует семья как основная ячейка общества, нет приватного пространства и личной жизни, радостей наслаждения дружескими чувствами и интимными отношениями. Зато внешне муравейник — социально отлаженная и высокостабильная общественная система.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «ГАРМОНИЯ, УТОПИЯ, КОНФЛИКТЫ МУРАВЕЙ» з дисципліни «Фундаментальна соціологія»
