Измерение социальных резервов производилось двояким способом: с одной стороны, рассчитывался прирост производительности труда и объемов производства от использования еще не задействованных факторов, с другой — рассчитывали выгоду от сокращения прямых и косвенных потерь, ликвидации неблагоприятных факторов, тормозящих производство. Если первые свидетельствовали о том, какие неизведанные перспективы открываются перед социализмом, то вторые показывали реальные недостатки и промахи социалистических методов управления. Часто, приблизительно в 70—80% случаев, обе группы факторов объединялись. Например, в середине 80-х гг. 13 млн человек ежегодно меняли место жительства и перемещались по территории страны. Если перемещения происходили стихийно, а это было характерно для большинства из 13 млн человек, то специалисты относили их на счет потерь. Они считались нецелесообразными с точки зрения удовлетворения потребностей общества. Прямые экономические потери от незапланированных перемещений оценивались в 3 млрд рублей. Меняли место работы, но не перемещались далеко по территории страны ежегодно 25 млн человек. Причем 12% уволившихся возвращались на прежнее предприятие. И эти расходы относились на счет потерь. Сокращение объема стихийных перемещений выступало одним из социальных резервов. Социальными эти резервы являлись потому, что касались человека. Напротив, целенаправленные перемещения, в частности, оргнабор на комсо- 17 Лебедев В. Система резервов экономического роста // Общественные науки. 1986. № 1. С. 23-26. 18 Правда. 1983. 24 февраля. 408
мольское стройки и объекты народнохозяйственного значения считались позитивным явлением и относились на счет еще не задействованных резервов. По мере того, как социалистическая экономика начинала сдавать, а обнаружилось это в первой половине 80-х гг., все больше усилий приходилось затрачивать на приукрашивание положения дел. Росло число прогулов и нарушений дисциплины, но их не полагалось называть «коренными недостатками социализма». Их переводили в разряд «резервов роста». Так, ежедневные потери рабочего времени в среднем по стране составляли в середине 80-х гг. 20—25 мин, что равносильно было невыходу на работу нескольких миллионов человек19. Большие потери несли предприятия и в результате сверхурочных работ, поданным обследований, они достигали 6 часов в неделю. Причем в отчетности руководство многократно занижало реальные цифры, показывая лишь ту их часть, которая, пусть со скрипом, но вписывалась в установленные нормы, и выпуская из внимания скрытые формы20. Огромные потери несло производство вследствие неправильного, непродуманного нормирования труда. Исследования показывали, что нормы времени неоправданно завышались на 10— 15%, а в ряде случаев — на 20—25%21. Чем ниже нормы, тем легче их выполнить и, следовательно, тем выше производительность труда. Не удивительно, что на многих предприятиях устаревшие и заниженные нормы перевыполнялись в 1,5—2 раза, при этом производительность труда не растет, а снижается22. Завышались не только нормы времени, но и численность работников. Обследование, проведенное ЦСУ РСФСР на 900 принятых в эксплуатацию после 1974 г. объектах, показало, что на 20% из них имеется сверхпроектная численность персонала. На 42 обследованных предприятиях в среднем нормативная численность была выше фактической на 7%23. В 70—80-е гг. концепция социальных резервов проделала определенную эволюцию. От сложившихся в 20-е гг. представлений о невыявленных человеческих ресурсах социологи в конечном итоге отошли в сторону признания в качестве социальных резервов упущенные социализмом возможности. Простаивающее оборудование и ржавеющая под открытым небом техника, нерационально использованная, недозагруженная рабочая сила, заниженные нормы труда, срывы в снабжении и поставках, грубые ошибки в управлении м Социалистический труд. 1984. № 4. С. 3. }1 Социалистический труд. 1984. № 7. С. 102. 22 !?0ЦИалистический труд. 1984. № 4. С. 66. 23 Там же. С. 58.Там же. С. 62-66. 409 и организации труда стали именоваться «нераскрытыми, невыявленными резервами производства». По мнению специалистов, речь идет о «выбывших из социального обращения средств производства»24. Теоретически было ясно, что омертвленные средства производства, недополученная потребителем продукция или зря потраченные деньги уже никогда не станут резервами. Заниженные планы и нормы выработки, недоиспользование оборудования и рабочей силы в одном звене планового хозяйства вели к перегрузкам в других — когда одни трудятся вполсилы, другим приходится выполнять чужую работу. В этом случае необходимо к экономическим потерям прибавить социальные и нравственные, поскольку работа с прохладцей неизбежно ведет к девальвации трудовой этики. Эволюция этой концепции раскрывает довольно типичную «карьеру» социологических теорий при социализме. Первоначально созданная для того, чтобы вскрывать истинные ресурсы производительности труда, служить эффективным аналитическим инструментом, она со временем полностью выродилась. Ее главной задачей стала маскировка многочисленных ошибок и потерь, описание мнимых ресурсов производства. На первый план вышла ее идеологическая функция. К концу 80-х гг. в рамках концепции социальных резервов научились распознавать реальные и мнимые резервы. Горбачевская перестройка позволила говорить вслух об этой проблеме. Появились критические статьи и монографии, разоблачающие недостатки социализма и доказывающие, что реальные и мнимые резервы — не одно и то же. Практика социального управления, кажется, уже убедила хозяйственников в том, что упущенные (вследствие неумелого руководства) или умышленно скрываемые возможности начинают аккумулироваться, порождая все новые и новые просчеты. Однако время было упущено. Социализм доживал отпущенные историей сроки, так и не реализовав до конца ни свои истинные, ни мнимые резервы.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «Общая оценка концепции социальных резервов» з дисципліни «Фундаментальна соціологія»
