В шестнадцатом столетии началась беспрецедентная миграция западноевропейцев на девственные просторы Северной и Южной Америки, то, что историк Бернард Бейлин назвал «одним из величайших событий в истории человечества»2. Согласно Хоф-феру*, в британской Северной Америке «группы замерзших, уставших, встревоженных мужчин и женщин... скучились на западном берегу Атлантического океана, вглядываясь в обступившие их дикие леса. Сжимая в одной руке мушкетон, а в другой Библию, многие из них вызывали в памяти образы мира, оставленного позади, на другом берегу океана»3. Память этих людей хранила знания о том, как строить жилые поселения и поддерживать их жизнеспособность, как улаживать конфликты, приобретать землю и создавать учреждения власти. Правовая система играла видную роль в разрешении неизбежных при этом противоречий. И на самом деле, в начале американской истории закон «был вездесущ», поскольку «первые колониальные правительства опирались на правовые документы — на "уставы"... Функционированием хозяйства колоний управляли законы, регулировавшие цены, заработную плату и качество продукции. Закон давал возможность продавать или завещать свою землю, создавал условия для решения споров по поводу сломанных изгородей и потравы посевов скотом, и даже предписывал, как молиться, как жениться, как воспитывать детей и обходиться со слугами и соседями»4. Первоначально колонисты пытались поддерживать порядок, опираясь на принципы английского права собственности. Но английское обычное право не было рассчитано на общество, быстро порождающее новые формы обретения собственности, не подкрепленные общепринятыми формами титулов собственности. Английское обычное право, например, не знакомо с прецедентами судебных решений для случаев, когда человек купил или унаследовал землю с сомнительным титулом (правом) собственности. В результате «возникла необходимость в проведении открытых процессов в окружных судах (county court). Все заинтересованные стороны имели возможность дать показания, а решение суда оказывалось довольно эффективной формой общественной гарантии [прав собственности] в ситуации, когда никаких других гарантий не существовало»5. Большинство колонистов, однако, мало смыслило в деталях английского права. Многие не знали, да и не хотели знать различий между судебными предписаниями обычного права и права справедливости*, а также других тонкостей. Что еще важнее, английское обычное право собственности зачастую было плохо приспособлено к решению проблем, стоявших перед колонистами. Изобилие земли в британской Северной Америке поставило первопоселенцев перед возможностями, немыслимыми в покинутой ими Европе. Прибывая «на континент, где значительная часть земли была от природы или усилиями индейцев расчищена для земледелия, англичане [и другие европейцы] ринулись делить новый источник богатства... В результате многие детали оказались не проработанными должным образом. Небрежность в обмерах земли и проведении границ казалась терпимой, и мало кто заботился о надлежащем документальном оформлении, которое, по мнению властей, должно было последовать со временем»'1. Не вся земля была плодородна, дренирована и не всегда поблизости были удобные пастбища для скота поселенцев7. В поисках подходящих земель американские колонисты вели себя довольно причудливо: размечали и возделывали землю, строили жилища, а затем бросали все это в поисках более плодородной земли. Как результат всего этого, права собственности оказались весьма переменчивыми и внелегальными. В своем анализе изменений закона в колониальном Массачусетсе Дейвид Томас Кониг дает очерк технических и административных проблем, сопровождавших процесс миграции населения и осложнявших его. Отсутствие единообразной системы землемерных работ приводило, например, к расхождениям и ошибкам. По всему Массачусетсу между местными властями часто возникали споры, как нарезать землю. «Не было, например, согласия по вопросу о том, следует ли границы участков проводить по прямой, или стоит учитывать рельеф местности». Один колонист «считал, что его надел в триста акров в Рединге имеет форму прямоугольника, но позднее к своему ужасу обнаружил, что участок его соседа, наре-
* Современный американский историк. ** Две ветви английской правовой системы, базирующейся на прецедентных судебных решениях. В основе обычного права, сложившегося в XIII—XIV вв., лежала деятельность королевского суда, а в основе права справедливости — канцлерского суда, созданного в конце XV в.
занный в соседнем городишке, имеет форму круга, дуга которого залезает на его землю»8. Число ошибок и конфликтных ситуаций возрастало из-за несовершенства методики землемерных работ. Кониг отмечает, что из-за разброса в точности расчетов и замеров в Северной Америке границы земельных участков часто наезжали друг на друга, и это продолжалось до 1763 г., когда Джон Уинтроп IV* разработал поправочную таблицу для землемерных работ9. Колониальной администрации приходилось разрешать головоломные конфликты по поводу земельной собственности, не имевшие прецедентов в английском обычном праве. «Суды вынуждены были обращаться к местным обычаям и преобразовывать их в новые статьи закона, дабы внести порядок в операции с землей»10. При решении широкого круга вопросов— от местного самоуправления до использования и раздачи земель — колонисты были вынуждены отходить от английских законов, решительно не отвечавших реалиям жизни на новых территориях. Питер Чарлз Хоффер подчеркивает: «В теории, колонии являлись личной собственностью короны [и для них были обязательны все соответствующие законы], но факты — упрямая вещь. Находящиеся на громадном расстоянии от Англии, изобилующие природными богатствами, населенные мужчинами и женщинами, твердо помнившими о своих интересах и не упускавшими выгодных сделок, колонии тяготели к самоуправлению»11.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «Выход за пределы устаревшего британского права» з дисципліни «Загадка капіталу»
