Целью эмпирического исследования было изучение возможностей актуализации самореализации личности средствами метафоризации коммуникативного процесса. Предполагалось, что в условиях метафоризации коммуникативного процесса интенсифицируется динамика транскоммуникативных состояний личности и актуализируются глубинные, архетипические элементы коммуникативного мира личности, что будет содействовать смысловой интеграции личности как открытой, самореализующейся системы. По сравнительному анализу результатов двух диагностических срезов по ММКМ (см. приложение) мы можем говорить о выявлении значимых личностных изменений, произошедших у участников тренинга в связи с их включением в динамически разворачивающийся «живой» транскоммуникативный процесс метафоризации. Так, после тренинга произошли увеличение и гармонизация показателей основных невербальных параметров стресс-транс-формации по ММКМ: вектор роста в интересах (p= 0,012); вектор роста по партнерам (p=0,005); вектор переживаний по интересам (p=0,005); вектор переживаний по партнерам (p=0,012). Показатель позитивных переживаний после второго среза также стал гораздо выше, что говорит о повышении общей удовлетворенности во внутреннем и внешнем коммуникативном пространстве и тенденции к коммуникативному трансу. По вербальным параметрам после прохождения тренинга наблюдаются значимые уменьшения индекса коммуникативного стресса по интересам (p=0,012), по партнерам (p=0,018); уменьшения вербализации транс-стресс-формации по интересам (p=0,04) и по партнерам (p=0,043). Увеличился индекс коммуникативного транса по интересам (p=0,117), по партнерам (p=0,034); стресс-транс-формации по интересам (p=0,017), по партнерам (p=0,027). По показателям транскоммуникативных тенденций устойчивых латентных факторов транскоммуникативного потенциала также произошла динамика после тренингового воздействия в сторону уменьшения К-стресс-состояния и увеличения К-транс-состояния по значимым темам и партнерам. Таким образом, мы видим, что после тренинга произошла креативная трансформация коммуникативного стресса в коммуникативный транс в смысловом пространстве коммуникативных миров участников тренинга, что является показателем возрастания у них транскоммуникабельности. По шкалам САТ после прохождения тренинга наблюдаются значимые увеличения параметров: «ориентация во времени» (p=0,05), «внутренняя поддержка» (p=0,05), «гибкость поведения» (p=0,05), «спонтанность», «самопринятие», «взгляд на природу человека», «синергичность» (p=0,012) «контактность», «познавательная способность», «креативность» (p=0,01). Ко второму срезу возрастает процент респондентов с преобладанием конструктивной стратегии утверждения своего Я в общении (58,8 %); уменьшается количество людей, выбирающих стратегию доминирования (41,2 %); выбор стратегии самоподавления носит ситуативный характер и не оформился ни у кого в ведущую стратегию. По основным характеристикам самоотношения, отражающим внутреннюю модальность самореализации испытуемых, ко второму срезу повышаются значения по факторам самоуважения («саморуководство» -p=0,01; «самоуверенность» - p=0,01) и аутосимпатии («самопринятие» -p=0,02; «самопривязанность» - p=0,005). После прохождения тренинга наблюдается увеличение процента респондентов с высоким уровнем эмпатии (с 13,2 до 33 %); значительно снизилось количество людей с низким уровнем (с 26,5 до 8,8 %). Таким образом, первый контекст исследования, связанный с определением статистически значимых изменений после прохождения тренинга в личностной динамике участников по параметрам: транскоммуникативного потенциала; уровня самоактуализации; выбираемых стратегий самоутверждения в общении; характеристик самоотношения и уровня развития эмпатических тенденций, - позволяет сделать вывод об эффективности предложенной модели тренинга. Основным интегральным критерием эффективности тренинга метафоричности является возросшая транскоммуникабельность участников тренинга, выражающаяся в ощущении духовно-душевно-телесного единства К-мира человека, открытости трансцендентальным, символическим, психосемантическим процессам. Контент-анализ дневников участников тренинга позволил выявить параметры и специфику метафорической вербализации транскоммуникативных тенденций. У испытуемых в начале тренинга наблюдалось проявление коммуникативного стресса и коммуникативного транса с небольшим преобладанием переживаний коммуникативного транса по метафорической рефлексии. Это можно объяснить тем, что хотя большинство участников легко, в игровой форме восприняли новую тренинговую ситуацию, вначале наблюдалось определенное разделение тренинговой группы на две: те, которые легко вошли в процесс метафоричности и у них преобладало состояние коммуникативного транса, и те, кому сложнее было включиться в формат метафорической рефлексии, что отразилось на преобладании у них индекса коммуникативного стресса и проявлений транс-стресс-формации. На втором месяце мы наблюдаем усиление метафорической вербализации переживаний коммуникативного стресса. Причем те, кто в начале занятий очень ярко проявлял коммуникативный транс в метафорической рефлексии, на втором месяце ушли в противоположную сторону проявлений коммуникативного стресса, что говорит о достаточно поверхностном, защитном коммуникативном трансе в начале тренинга у этих респондентов. Так, по дневникам это проявлялось следующими высказываниями: На первый месяц - «Я сегодня на тренинге чувствовала себя беззаботно и легко как облачко в небе, которое летит куда-то и смотрит на землю, радуясь жизни»; «Группа была как всегда неподражаема. Просто супер!» На втором месяце - «Сегодня мне очень плохо, настроения нет. Я поняла, что нужно что-то менять. Сегодня я камень, возможно алмаз, который очень сложно сломать, который требует огранки. Нужно менять форму своего «существования»; «Группу я сегодня не смогла понять, я сегодня опоздала. Все непонятные как пески Сахары...» Другой пример: На первый месяц - «Я сегодня на тренинге как непоседливый зверек, которому все интересно, хочет познать мир, найти что-то новое»; «Группа сегодня как букет из разных цветов. Общее впечатление благоприятное.» На втором месяце - «Я сегодня на тренинге тихий спокойный ветерок, который дует, но мало привлекает внимания»; «Группа сегодня как монета: одна сторона хорошо заметна, другая затмевается. Что там за ней?» Анализ дневниковых записей на этом этапе показывает, что негативные переживания содержали в себе мобилизационный вектор стресса, позволивший через некоторое время на личностном уровне прийти к эффективному переживанию изменений. На втором месяце уже все участники активно включились в метафорический процесс тренинга. Им стал интересен сам коммуникативный процесс создания метафоры и возникновения языковых, эмоциональных, когнитивных и других эффектов при «встрече» во внутреннем или внешнем диалоге с метафорой. Участники стали замечать, что в метафору как на голографический, многомерный экран легко проецировать проблемный опыт. Проблемные переживания, выражаемые в коммуникативном процессе метафоризации, имели трансформирующий характер, в результате чего почти сразу же возникала позитивная стресс-транс-формация. Происходила мобилизация, которая и давала креативную транскоммуникативную динамику. И уже на третьем месяце наблюдается значительное возрастание индексов К-транса, СТФ и снижение К-стресса и ТСФ переживаний. В дневниках появляются такие записи: «На сегодняшний тренинг шла «никакая» - грозовая туча, но когда увидела свою группу, с души как камень свалился, жить стало легче. Не знаю почему, но в последнее время наша подгруппа стала мне как семья. Спасибо вам за это...»; «Сегодня сонный ежик, а потом вдруг почувствовала, что я солнышко. и стало так легко и хорошо»; «Не знаю, что я или кто сегодня на тренинге. У меня просто хорошее настроение. Я, наверно, как жвачка - давно надоела, ко всему прилипаю, но без меня нельзя!!»; «Группа сегодня странная! Как ежик: сначала были колючки, а потом появилось мягкое розовое брюшко и чудная мордочка с черными блестящими глазками и забавным носиком». Метафорические образы становятся объемными, появляется много ярких, позитивных образов и переживаний, что отразилось в возрастании индекса коммуникативного транса и снижении коммуникативного стресса к четвертому месяцу занятий. Сохраняется преобладание стресс-транс-формации над транс-стресс-формацией, что говорит о стабилизации транскоммуникативных процессов в тренинге. Наблюдается взаимная трансформация событий в тренинге и личностных переживаний в рефлексивной метафоре, появляется больше экзистенциальной проблематики: «Я сегодня почувствовала себя Вселенной, удивительное ощущение своего пространства: вроде ты и чувствуешь свои границы, а с другой стороны, гораздо их шире.»; «.Оказывается, так многого мы не замечаем, не видим, проходим мимо. Я на протяжении недели смотрел на все другими глазами, был мудрецом.», «Моя группа сегодня калейдоскоп ярких огней: сияющие глаза, улыбки. Спасибо вам!»; «Сегодня работали со временем. Сначала была часами с неумолимым движением стрелок. а потом стала Вечностью - как не поняла, но было очень необычно и интересно». Это позволяет говорить о возросшей транскоммуникабельности участников тренинга, выражающейся в ощущении духовно-душевно-телесного единства К-мира человека, открытости трансцендентальным, символическим, психосемантическим процессам. Анализируя динамику метафорической вербализации в дневниках, следует отметить, что в самом начале тренинговой работы рефлексивные отчеты часто были поверхностными, формальными, закрытыми. Например: Я сегодня - «Мне все понравилось...», «Было весело...», «Какая-то сонная, грустная...», «Милый цветочек...»; Я на протяжении недели - «Много чего сделала (с перечислением событий)», «Все прошло очень быстро. и как-то не запомнилось». В процессе развертывания процесса метафоризации метафорическая рефлексия приобретала все большую целостность и смысловую емкость. Например: Я сегодня - «Зеленая пушистая елочка. Хотела навешать на себя какие-то игрушки, но они же стеклянные и бумажные... Хочу полюбить свои пушистые иголочки.», «Мячик, который уже запрыгался». Группа сегодня - «Земной шар - вроде все вместе материки, но так далеко друг от друга. Надо строить мосты.», «Наш костер сегодня разгорелся с новой силой.» Такие метафорические конструкты задавали транскоммуникативный вектор процессу обратной связи в тренинге. Участники на этапе обратной связи все чаще использовали образы метафорической рефлексии, интегрируя смысловые, эмоциональные и действенные компоненты своего коммуникативного опыта. Метафоры позволяли сделать обратную связь более целостной, многомерной. Часто отдельные метафоры, резонируя с состоянием группы, разворачивали цепочку транскоммуникативных микрособытий. Если метафора отражала проблемную информацию, возникающий диалог в тренинговом взаимодействии приводил к трансформации проблемной метафоры в ресурсную с осознанием субъективно значимых для каждого участника смыслов. Анализируя второй блок дневников, в котором отражались спонтанные метафоры, возникающие в процессе коммуникации, любимые пословицы, притчи и т.д., следует сказать, что вначале мало у кого были заметки в этом блоке. Но уже ко второму и третьему месяцу занятий большинство участников включились в работу на этом уровне. Респонденты стали более наблюдательны, чувствительны к различным языковым проявлениям, стали фиксировать интересные для себя метафоры из произведений, понравившиеся пословицы, фразы диалогов и т.д. Это свидетельствует о расширении коммуникативного опыта участников тренинга, взаимореализуемости коммуникативных миров личности в группе и за ее пределами. В конце тренинга у большинства участников появилась своя коллекция ресурсных метафор, относящихся к различным темам: «смысл жизни», «любовь», «взаимоотношения с другими», «осмысление трудных жизненных ситуаций» и др. Усиление метафоричности, отражаемое в работе со вторым блоком дневника, говорит о повышении меры осмысленности участниками своего коммуникативного пространства, осознании своих внутренних ресурсов для самореализации. По результатам корреляционного анализа выявлены значимые корреляционные связи между показателями ТК-тенденций метафорической вербализации по контент-анализу и шкалами САТ: показатели «поддержки» и К-транс (0,33); «спонтанность» и К-транс (0,34) и СТФ (0,56); «синергия» и СТФ (0,23); «контактность» и К-транс (0,35); «познавательные потребности» и К-транс (0,24); «креативность» и К-транс (0,36) и СТФ (0,40). Выявленные корреляционные зависимости позволяют говорить о том, что движение личности в процессе метафоризации, разворачивающемся как стресс-транс-формация переживаний, способствует повышению ее самоактуализации. Анализ продуктов творческой деятельности, в нашем случае сказок, позволяет целостно описать коммуникативный мир личности, выявить качественную специфику внутренних ресурсов, ценностей и потенциалов личности. Ценность сказочной метафоры в том, что она является важным носителем информации о внутреннем мире человека, его ценностях и актуальных проблемах. По мнению Л. Кроля, сказка - это «образ, принадлежащий и взрослому миру, и миру ребенка, который помогает вывести человека из его «ожидаемой сейчас» реальности в пространство, где возможны случайность и изменение, где происходит воскрешение веры в чудо. Сказка завораживает. И эта завороженность противоположна обычному «прыгающему» состоянию сознания, когда оно мечется между многими заботами. Сказка уводит из этого состояния, создает атмосферу защищенности. Она, как магическое зеркало, содержит целый мир, где сложное становится простым, а простое легко превращается в сложное. Само слово «сказка» вызывает ресурсное состояние покоя и безоблачности. В сказке героя любят просто так, таким, какой он есть. И ничего не надо делать с собой, для того чтобы быть любимым. Можно оказаться слабым, проигравшим, необязательно быть правильным и заметным. В сказке можно просто ждать, надеяться и верить в то, что случится что-то хорошее» (Лакан, 1996. С. 26). В индивидуальной сказке человек может идентифицировать себя с различными персонажами. При создании сказки активизируется работа на уровне интуиции. Индивидуальная сказка позволяет человеку по-другому взглянуть на себя, свои взаимоотношения с окружающим миром, свои проблемы с более свободной креативной позиции метафоры. Через сказку человек может не только находить свои ошибки, но и моделировать свое поведение, свою активность, «проигрывая», «проживая» разные сюжеты в коммуникативном пространстве сказки. Как считает Б. Брун (2000), «сказки полны символов, которые можно трактовать как базовые в нашей жизни и рассматривать их в контексте перспективы развития личности» (С. 6). Сказки, по ее мнению, «изобилуют материалом первичного архетипического процесса и, таким образом, создают мост между внешней реальностью и внутренней» (С. 16). В сказке действие посредством метафоры позволяет осуществить переход от слабого к лучшему осознанию проблемных сфер с активизацией собственных ресурсов. По мнению К. Эстес (2001), «сказки приводят в движение внутреннюю жизнь, и это особенно важно, когда внутренняя жизнь запутана, стеснена или загнана в угол. Сказка смазывает петли и засовы, вызывает прилив адреналина, указывает выход наружу, вверх. открывает пути к любви, знанию, возвращая к нашей подлинной жизни» (С. 215). В основе анализа и интерпретации сказок лежит идея о том, что каждая сказочная ситуация несет в себе определенный скрытый смысл. В науке нет общепринятого подхода к психологическому анализу сказок. В литературе выделяют: бихевиористский подход - предлагает оценить поведенческую эффективность персонажей сказки; трансактный анализ -обращает внимание на ролевые взаимодействия в сказке, формирующие основу жизненного сценария человека; психоаналитический - исследует в сказке проявления инстинкта сохранения, влечения либидо, интеллектуальные и духовные стремления; юнгианский аналитический подход, психосинтез - рассматривают героев сказки как субличности, части «Я» одного человека. Основной мотив сказки - это процесс индивидуации как восстановление и развертывание изначальной потенциальной целостности. В сказке сознание возвращается к своей подсознательной основе, обновляя и углубляя их взаимные связи, расширяясь, обретая доступ к новым архетипическим образам и энергиям; гуманистический подход -акцентирует внимание на анализе актуализированных потребностей в сказке и оценке уровня самоактуализации ее автора. Отечественная сказкотерапия предлагает свои подходы, в основе которых лежат определенные системы категорий. Так, Е.В. Лобачева и Е.Л. Доценко (1999) предлагают следующую схему анализа текстов сказок: тема сказки; особенности межличностных отношений между персонажами; преобладающие эмоции; цели, которые преследуют персонажи; типичные формы поведения, затруднения, стратегии совладания с трудностями. По Т.Д. Зинкевич-Евстигнеевой (1998), в качестве ключевых характеристик сказки выступают: энергоинформационное поле сказки; основная тема сказки; сюжет; линия главного героя; символическое поле сказки. Активное применение сказок в практической работе современных психологов и отсутствие единой методологии сказкотерапии обозначают необходимость рассмотреть сказку через призму коммуникативного подхода, позволяющего исследовать транскоммуникативный процесс смыс-лотворчества в разворачивающемся метафорическом сюжете сказки. В своем исследовании мы акцентировали свое внимание на выявлении транскоммуникативных тенденций в индивидуальной сказке. Контент-анализ осуществлялся по единицам проявления категорий коммуникативного стресса, коммуникативного транса, стресс-трансформации, транс-стресс-формации, негативных переживаний, позитивных переживаний на основе ММКМ (см. приложение). Обобщенный анализ сказок по выборке позволяет построить схематический профиль микродинамики транскоммуникативных тенденций, выражаемых в метафорическом сюжете сказки. Свои сказки респонденты писали на втором месяце тренинга, когда уже произошло определенное приобщение участников к информационному пространству метафоры. Сказки создавались в коммуникативном пространстве тренинга, обеспечивающем комфортную психологическую среду с предшествующим небольшим творческим «разогревом» участников, который позволил активизировать воображение, установить ассоциативные связи. В процессе анализа мы увидели, что транскоммуникативные проявления имеют свою последовательность в соответствии с разворачивающимся сюжетом сказки. Так, в начале сказки у большинства респондентов было преобладание коммуникативного транса и позитивных переживаний, которые выступали как подготовительная часть к основному повествованию. Например: «Жила одна маленькая девочка, которая очень любила фиалки. Каждое утро она выходила в свой садик и с наслаждением вдыхала аромат этих прекрасных цветов. Она ухаживала за ним, поливала, а люди, которые проходили мимо, с восхищением говорили: «Какие прекрасные цветы!...»; «Это были два деревца. Жили они с самого детства вместе. Когда они были маленькими, они играли друг с другом. Шелестели листьями, кто громче. Смеялись в непогоду, подставляя листья дождю.»; «Лес заполнился тем удивительным запахом, в котором не хватает только запаха апельсинов, - это был Новый год. Все обитатели леса носились в предпраздничной суете. Настал самый важный и ответственный момент украшения елки.». Потом что-то случалось, и это связывалось с переживаниями коммуникативного стресса. Например: «Но однажды она сама влюбилась, и ее дар вдруг исчез. Она не могла понять почему.»; «Но тут лес загудел от страшной новости - исчезла звезда, которая озаряла лес своим светом. Звери загрустили...»; «И однажды злой человек срубил одно деревце. Загрустило и второе и стало чахнуть.». В коммуникативном пространстве сказки почти сразу находится метафорический способ решения проблемы. В сказочной метафоре мы часто можем увидеть и сам процесс трансформации коммуникативного Глава 7 стресса в коммуникативный транс как реализация какого-то решения, движение героя, поиск и др.: «Дорога была очень длинной и трудной... Разные препятствия встречались ей на пути... Это ее закалило, сделало сильной. Она поняла, что...»; «Он долго объяснял, почему он плохо видит, что это ему не нужно -там, под землей, ведь нет солнца... Но потом он все-таки вылез из своей ямки, и они стали играть вместе. Они узнали от него о подземной жизни и рассказали о своей жизни.». Этот период может быть достаточно продолжительным, с борьбой различных начал в человеке, с проявлением негативных переживаний, с размышлением, метаниями героя и т.п., который в результате приводит к стресс-транс-формации переживаний как кульминационному моменту сказки, проявляющемуся метафорическим очищением, преобразованием, обретением целостности, новых качеств. В завершении сказки, как правило, наблюдается проявление коммуникативного транса: «Итак, в этот солнечный день у лисенка и его друзей появился новый хороший друг. Теперь они всегда будут вместе дружить.»; «Она снова посадила цветы, и они будут расти и радовать всех людей!» Таким образом, на основании полученных результатов мы можем построить транскоммуникативный профиль сказки, отражающий динамику транскоммуникативных тенденций в ее сюжете (рис. 7.2). 5
Анализируя разные сюжеты индивидуальных сказок в транскоммуникативном формате, мы можем сделать вывод, что показателем потенциала самореализации личности или транскоммуникативного по- тенциала является, прежде всего, метафорическое «проживание» 3-го и 4-го периодов - латентной трансформации коммуникативного стресса в коммуникативный транс, приводящей к стресс-транс-формации переживаний. Здесь мы можем увидеть глубину, меру осмысленности заданных в сказочном сюжете проблем, потенциальные ресурсы человека, уровень его активности, нестандартность мышления и др. Также показателем целостности транскоммуникативной работы сказки является завершенность сказочного повествования - как завершение гештальта, проявляющееся переживанием коммуникативного транса в обновленном качестве, с новыми знаниями, интегрированными в систему коммуникативного опыта личности. Соотнося с континуумом времени, можно сказать, что 1-й период метафорического сюжета сказки соответствует переживаниям коммуникативной ситуации в прошлом; 2-й и 3-й периоды - актуальной субъективной оценке; 4-й, 5-й периоды, как правило, отражают перспективу развития заданной автором коммуникативной ситуации и проблематики. Углубленный анализ индивидуальных транскоммуникативных проявлений в сказке показал, что возможны определенные вариации транскоммуникативной динамики у разных респондентов. Так, у некоторых респондентов сказка сразу начиналась, обходя К-транс-вступление, с переживания коммуникативного стресса. То есть в данном случае в транскоммуникативной динамике наблюдались сокращение первого этапа коммуникативного транса, переход к стрессовой завязке сказочного сюжета. В дальнейшем транскоммуникативная динамика шла по общей схеме, с большим акцентированием, «застреванием» в стрессовых переживаниях. Анализ первого периода транскоммуникативной динамики в сказке в сопоставлении с последующими стадиями показал: небольшое К-транс-вступление можно определить как проявление базового ресурса человека через метафорическую проекцию сказочного персонажа - он знает, помнит, что у него было. Завершение в таких сказках часто было с выраженным спиралевидным повтором метафорического описания коммуникативного транса первого периода, но с более осознанной, интегрированной коммуникативной позиции; если же человек очень долго детально описывал первый период, погружаясь в трансовое переживание, отражающее ретроспективную оценку метафорической коммуникативной ситуации, часто у него не хватало внутреннего ресурса для преодоления периода коммуникативного стресса и выхода к стресс-транс-формации переживаний. Такие сказки в основном не заканчивались, а обрывались на метафорическом переживании коммуникативного стресса. В отдельных сказках наблюдалось «сжатие» третьего и четвертого этапов, перескакивание к идеализированному позитивно окрашенному завершению, где разрешение трудностей происходит «как бы само по себе». При чтении таких сказок создавалось ощущение, что сказочный герой, а следовательно, и автор, не прожил, не проиграл в метафорической форме процесс внутренней трансформации коммуникативной ситуации. Единично встречались сказки с преобладанием только переживаний коммуникативного транса, что, как правило, отражало невключенность автора в метафорический процесс сказки, поверхностность переживаний и их защитную идеализацию. В данных случаях в транскоммуникативной перспективе коррекци-онной и консультативной работы актуальными могут выступать задания: продолжить сказку, рассказать другую сказку про то же самое, изменить стратегию принятия решений или поведения в сказке и др., что позволит выйти на новый метафорический уровень, где найдутся нужные ресурсы во внутреннем мире респондента для полного прохождения транскоммуникативной микродинамики в сказке. Что касается анализа представленных в сказках проблем, можно увидеть, что конфликтная ситуация в сказке выступает метафорическим отражением препятствий на пути к самореализации. В основном в сказках проблема проецируется на метафору «потери чего-то или кого-то». Через метафорическое отреагирование конфликтов создаются условия для раскрытия внутренних потенциалов и ресурсов, формирующие у автора готовность к осмыслению и изменению проблемной ситуации и в реальном коммуникативном пространстве его жизни. В индивидуальных сказках представлен достаточно большой спектр ресурсных возможностей, актуализирующихся в сказочной метафоре и отражающих качественное своеобразие параметра стресс-транс-формации переживаний. У большинства респондентов наблюдается позитивная трансформация образа себя и своих взаимоотношений с другими в течение сказочного сюжета. Сказочный герой становится более целостным, у него формируется способность отстаивать свои собственные позиции и идеалы, он обретает новых друзей, становится более зрелым во взаимоотношениях, достигая гармонии во внутреннем и внешнем коммуникативном пространстве. В сказках хорошо выражены потребности высшего уровня. Так, сказочные герои проявляют или приобретают способность сопротивляться жизненным трудностям, ощущение общности, близости с другими, уверенности в своих силах; проявляют готовность к приобретению новых знаний и опыта, проявляют стремление к совершенствованию себя, достижению созидательного образа себя, что отражает мотивационную и ценностную готовность респондентов к самореализации. По субъективным отчетам в дневниках у большинства респондентов после написания сказки наблюдалась вербализация состояния коммуникативного транса: они отмечали ощущение произошедших внутренних перемен, состояние интеграции, осмысленности, проявление катарсиса, инсайта, ощущение готовности к действию и т.д. Дополнительно для изучения самоидентификации респондентов в метафоре мы проанализировали в транскоммуникативном формате особенности метафорического описания понимания жизни респондентами. Так, можно привести следующие примеры высказываний на тему «Моя жизнь как метафора»: Бег по горам и холмам, с короткими остановками в низинах и на вершинах; Это постоянные поиски чего-то лучшего, моя жизнь как времена года; Сильный бурный водопад, который спускается с гор и медленно равномерно течет; Дорога к исполнению желаний, реализации возможностей; Моя жизнь как море: временами волны, временами штиль, бывают и штормы; Это теплое весеннее утро с ярким солнцем, после небольшого дождя; Моя жизнь как котел страстей.; Река, которая сначала течет в одном русле, потом резкий поворот, спад, подъем; Это полнейший завал всего-всего и при этом она прекрасна; Перекресток нескольких дорог, идешь и думаешь, а в верном ли направлении я иду? Это бесконечный круговорот событий (веселых и печальных), который никогда не заканчивается; - Это солнечный свет, жизнь самое замечательное, что у нас есть. Надо ее ценить, радоваться и прожить ее с пользой для себя; - Великий подвиг. Свет ведет меня вперед; - Как листья деревьев - они опадают, но обязательно вырастают новые, еще более яркие. Мы видим, что в метафору происходит многомерная смысловая проекция отношения человека к жизни. У большинства респондентов метафорические смысловые конструкты отражают позитивное восприятие жизни: жизнь предстает как постоянное движение, открытие нового. Многие метафоры содержат в себе холистическое транскоммуникативное восприятие жизни, выражающееся в интегрированном осмыслении коммуникативного стресса и коммуникативного транса и их динамического взаимодействия как основы жизни. Почти все метафорические образы имеют архетипическое значение. Представим наиболее выраженные в исследуемой выборке метафорические категории: - Жизнь как метафора пути (дорога, движение, перекресток, лабиринт). Путь - это многозначный символ, распространенный во многих культурах, обозначающий, прежде всего, образ жизни и судьбу человека. Символический путь наделяется и пространственным, и временным измерением. Начало и конец пути отмечены изменением состояния: герой приобретает что-то новое либо восполняет утраченное. У пути обычно две крайние точки, однако иногда он подразумевает возвращение в исходную точку. Неотъемлемыми атрибутами пути являются препятствия (требующие концентрации воли и духовных сил) и перепутья (актуализирующие свободу выбора). Путь в этом смысле - это всегда путь к центру, к высшим ценностям, к сущности вещей. Путь также выступает символом учения и закона. Человек оказывается на дороге, влекомый страстным желанием открытий и перемен, движимый мыслью противопоставить ограниченности наличного пространства бескрайние просторы мира. Движение по дороге отражает стремление к духовному становлению личности, открывающей для себя мир в его многообразных проявлениях. - Жизнь как метафора воды - река, море. Вода выступает в качестве универсального символа во всех мировых традициях, при этом наделяется многообразными функциями. Вода всегда находится в движении, выступает как символ трансформации, изменения (в силу ее «превращения» в пар, град, снег, лед), она наделяется живительной и очищающей способностью. Вода в целом выступает как амбивалентный образ: она воплощает и начало, и конец мира, рассматривается как поддерживающая жизнь и как нечто опасное. Основные формы водной стихии: море, волны, река - также отражают амбивалентность символики воды. Так, море, связанное с символикой волн, выступает символом свободы («волны» - «вольный»), образом динамического начала, в то же время это образ стихии, несущей бедствия. Символика волн олицетворяет цикличность процессов бытия, вечную схему притяжения и отталкивания, единство разнонаправленных сил, которые обеспечивают ритмичное существование мира, периодическое возвращение тех или иных явлений. Река, поддерживающая плодородие, также выступает символом психической энергии человека, ее движения и проявления. - Жизнь как метафора времен года, круговорота событий. Времена года также выступают как символ циклического ритма бытия. Они олицетворяют положительный аспект изменений, поступательного движения времени и одновременно с этим являются символом упорядочивания социального устройства мира и его осмысленности. Таким образом, выявленный глубинный, архетипческий смысл большинства метафорических категорий позволяет сделать вывод о том, что на уровне метафорического отражения человек включается в более широкий, космический, трансперсональный контекст открытия смысла жизни.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «Анализ личностной динамики участников тренинга» з дисципліни «Транскоммунікація: перетворення життєвих світів людини»
