Рассмотрим гипотезу о возможности запредельной формы (реализации) психосоциального субсиндрома стресса, трагически разрушающего изнуренное сообщество (семью, группу, изолированный экспедиционный или воинский отряд, государственное образование и т. п.). Такие массовые стрессовые состояния возможны и у членов небольших групп, если они сектантские, самоизолированы в обыденном обществе, и в группах людей, принудительно изолированных (в тюрьме, в казарме, захваченных как заложники). Активные и пассивные процессы этой суперкритической фазы-формы стресса ведут к активному прорыву вовне того пространства (социального и территориального), в котором дистресс уже не терпим, либо к самоуничтожению («распылению») групповой сущности (объединенности), или даже к физическому самоуничтожения членов такой группы как «чувствилища» невыносимых общих горестей и мучений. Активный прорыв — это массовая агрессивность, бунт «бессмысленный и беспощадный» (он может быть и успешным) или бегство (массовый побег из тюрьмы, из концлагеря и т. п.). При нетерпимом общем дистрессе возможно возникновение активной массовой протестной суицидальности (см. так же 5.1.2. Д). Или же пассивная гибельная деструкция группы реализуется как общее пассивное пренебрежение здоровьем и жизнью, как «уход» в реальные заболевания, т. е. в конечном итоге это тоже суицидальное поведение. Оно может маскироваться под гедонизм (греч. hedone — наслаждение, упоение приятным) при алкоголизации, наркотизации и при «уходе» в квазиинфантильное (как бы беспечно детское) поведение или же в истероидно-наигранную олигофренность (в глупую бездумность и безответственность). «Революционная» роль индивидов (личностей) в этих социально-разрушительных массовых процессах целесообразно рассматривать как «личностную экспансию» (см. также 5.1.2.Б), настолько деформирующую ролевой статус участников бунтов и «эпидемий» суицидов, что это ведет к ликвидации социальных сообществ, дошедших (доживших) до сверхкризисных форм психосоциального дистресса. Такие формы-способы ломки и уничтожения социального сообщества, т. е. смерть «старого» социума, ведут не только к замене его социальным субъектом, более жизнеспособным в сложившихся экстремальных условиях, но и к нигилированию (пропаданию) экстремальности этих условий существования. Возникает «новый социальный организм», адаптированный к новой жизни. Стрессово-кризисные преобразования небольших групп людей (и революции в огромных массовых сообществах) многократно изучались и описаны в обширнейшей научной, исторической, политической, психолого-этнографической литературе. Наше частное исследование этой проблемы отражено на с. 293—294 монографии «Психология стресса» в 1983 г. (см. также 5.6.5).
Ви переглядаєте статтю (реферат): «Психосоциальный дистресс, разрушающий сообщество («социальная смерть» группы)» з дисципліни «Психологія стресу. Психологічна антропологія стресу»
