Участие в возникновении кинетоза иллюзорного представления об экстремально-измененной пространственной среде
Согласно гипотезе выдающегося ученого Аршака Мира-кяна, в процессе формирования сенсорного образа имеет место своего рода расчленение и искажение отражаемого восприятием объекта [Миракян А.И., 1987]. В обычных условиях иллюзий нет, т. к. этот процесс протекает неосознаваемо и осознается лишь «готовый» образ воспринимаемого объекта. Только в беспрецедентных, экстраординарных условиях процесс формирования образа, т. е., условно говоря, первичное непременное искажение нейрональными структурами воспринимаемого объекта доходит до осознания, как иллюзия. Иными словами, формирование сенсорного образа — это решение задачи познания (увидения, услышания. унюхивания и т. п.) в соответствии с прецедентами таких решений, но решение это — на уровне «досознательном». Такой процесс решения выходит на уровень сознания при беспрецедентном сочетании «интегрируемых» элементов, в частности при стрессе, когда еще нет ментальных программ, «знающих» (благодаря уже накопившемуся опыту), что же это такое — беспрецедентный объект (предмет, событие). И как, в виде какого образа его надо осознать, представить себе и на конечном этапе увидеть (услышать, унюхать, осязать и т. п.). С этих позиций можно рассматривать нередкие случаи, когда у молодых моряков во время первого плавания страх перед безмерной пучиной моря под ногами под днищем корабля вызывает головокружение и «морскую болезнь». В дальнейшем они не возникают у возмужавших моряков даже во время длительных штормов [Топалянский В.Г., Струковская М.В., 1986]. Дискуссия. Надо полагать, вовлечение «досознания» и осознания необходимо для оптимизации процесса поиска адекватного решения, адекватной концептуальной модели и для перевода беспрецедентной, неординарной концептуальной модели в ординарную. Такое осознание «искажений» воспринимаемого образа в «досознании», как показало наше изучение зрительных иллюзий в невесомости, есть как бы взаимная экспансия сознаваемых и неосознаваемых уровней мышления [Китаев-Смык Л.А., 1963 б, 1967, 1968]. Такого рода его «активность» — один из элементов когнитивного субсиндрома стресса (см. гл. 4). Указанный «поиск» адекватной концептуальной модели экстраординарно (экстремально) изменяющегося пространства естественно направлен на ту или иную активность контакта і внешней пространственной средой, т. е. на ту или иную выра женность поведенческой активности. Направленность внимания человека во внешнее пространство, надо полагать, предусматри вает активное его поведение; направленность во внутреннее про странство сопряжена с пассивным поведением. Второй вариант направленности поиска актуальной концептуальной модели пространства, предусматривающий пассивное поведение, при достаточной продолжительности экстремального воздействия (и, можно полагать, при достаточно высокой «проводимости» гравирецепторных экстремальных экстраординарных сигналов в сознание) коррелирует с последующей активизацией экскреторных и ряда других вегетативных реакций, как бы связы вающих внутреннюю вегетативную активность с требованиями внешней среды. В свете некоторых достижений нейрофизиологии и нейропсихологии указанная выше направленность в формировании концеп туальной модели экстремального изменения пространства бази руется не на системе локальных мозговых центров [Лобова Л.П., 1937І, а на динамическом формировании нейронных популяций и статистической конфигурации их нейрональной активности [Бехтерева Н.П., 1974], связанной с «миром» внутреннего про странства организма.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «Участие в возникновении кинетоза иллюзорного представления об экстремально-измененной пространственной среде» з дисципліни «Психологія стресу. Психологічна антропологія стресу»
