Зооантропологическая сущность «активности» и «пассивности» при «звуковых ударах»
Исследования, проводимые нами в реальной боевой обстановке (в Чечне, на Ближнем Востоке и др.) и на военных учениях, всегда обнаруживали возрастание стрессовой активности у одних людей и ее уменьшение, т. е. нарастание стрессовой пассивности, у других. Это происходило, конечно, при различных достаточно громких звуках боя. Хорошо известно, что неожиданный громкий звук — одно из двух физических внешних воздействий (второе — внезапное про-валивание, падение в пустоту), пробуждающих у людей (и у многих животных) врожденный страх, ужас предстоящей гибели. Ведь грохот сигнализирует о том, что что-то огромное, наверное, падает на тебя (а провали вание в бездну опасно ударом о ее дно). Для чего при этом одни реагируют «активно», другие «пассивно»? И что лучше, «активность» либо «пассивность» при стрессе? Попробуем ответить, используя простые примеры. Мы неоднократно наблюдали в реальной и учебной боевой обстановке солдат, когда им было приказано во время артналета или при бомбежке сидеть в окопах, в боевых укрытиях, ни в коем случае из них не выходить и не прекращать наблюдения за окружающей местностью, чтобы своевременно заметить приближающегося противника. Когда при этом на солдат «обрушивался» грохот артналета (или его имитации), то у них у всех, конечно, возникал акустический стресс. Большинство продолжало выполнять боевое задание. Более-менее спокойно они сидели в укрытиях, пытаясь заметить противника. Это «конструктивное» реагирование при стрессе. Однако некоторые в ужасе выскакивали из укрытия и бежали, как говорится, «сломя голову», невесть куда. Это стрессово неадекватная задачам боя активность поведения и эмоций. Другие, немногие, напротив, падали на дно окопа (нередко «с полными штанами»), лишаясь боеспособности. Так проявлялась стрессовая неадекватная пассивность. Сколько их было, таких неадекватно реагировавших, это зависело от «обстрелянности» солдат и интенсивности боевых звуков. Реальный артналет поразит осколками снарядов, ракет скорее всего тех, кто мечется в страхе по полю боя. Могут погибнуть и те, кто ведет бой высовываясь, выглядывая из-за укрытий. Тот же, кто в ужасе без сил упал на дно окопа, забился в дальний угол блиндажа, вероятнее всего, выживет и, вернувшись с войны, женившись, даст продолжение семье, человеческому роду. Представим другой вариант. Снаряд попадает в окоп. Взрыв убивает всех — и конструктивно, и пассивно реагировавших при стрессе. А вот тот, кто еще до этого при первых звуках боя, не контролируя себя, в ужасе выскочил из окопа и убежал — спасется. Тогда уж он после боев сможет стать продолжателем семьи, рода. Занимаясь альпинизмом, автор бывал свидетелем камнепадов в горах, когда с большой высоты, с крутизны срывался камень (величиной со стол или с автомобиль) и прыжками по 100-200 м с грохотом мчался вниз. Бывало альпинистская группа затаивалась (стрессовая пассивность) и камень пролетал мимо. Но был случай, когда кто-то из нас, услышав надвигающийся грохот, кинулся бежать (стрессовая активность). И мы (еще два человека) побежали в разные стороны. В ту же секунду огромный обломок скалы ударил с лету в то место, где мы только что были. Это, конечно, слишком упрощенные примеры разного стрессового поведения. Они лишь иллюстрируют поведенческие механизмы живых существ при «ударной опасности», при кратковременном стрессе. Такие адаптационно-защитные механизмы унаследованы людьми от животных предков. При крайней опасности, при смертельной угрозе в человеческом поведении проявляются звериные, природные рефлексы, почти отключая сознание. Природа как бы предусмотрела, чтобы хоть кто-нибудь да спасся при любой опасности. Для этого в человеческой (и в любой животной) популяции на всякий случай есть склонные при стрессе к активности либо пассивности. При привыкании и обучении в конкретной (например, боевой) стрессовой обстановке большинство становится «конструктивно реагирующим», пока у них не иссякнут возможности так «защищаться», жертвуя частью популяции. Таким образом, среди многообразия изменений двигательной активности, имевшей место во время и после экстремального акустического воздействия (звуков стрельбы) на интеллектуально-напряженного солдата, можно было выделить следующие основные формы двигательных реакций: - первоначальное кратковременное напряжение мускулатуры тела с преобладанием мышечного тонуса либо флексоров, либо экстензоров в тех или иных частях, т. е. «вздрагивание». Оно является природным, рефлекторным способом мгновенной мобилизации (пробуждения) всего массива мышц человека, чтобы потом быть готовым к борьбе, бегству либо к другим срочным действиям. При этом активизируется и сознание человека для организации этих действий рефлекторно или осмысленно; общая или частичная разгибательная реакция тела и конечностей — рефлекторное проявление стрессово-активного поведения человека, вернее, принятия им позы готовности к активным действиям; общая или частичная сгибательная реакция тела и конечностей — это начало стрессово-пассивного поведения, т. е. «пережидания опасностей», неприятностей (стрессоров); стрессовая пассивность могла быть первичной (у 22 солдат сразу после вздрагивания было замирание в позе «съежившись»). Пассивность при стрессе могла быть и вторичной (у солдат, активно двигавшихся сразу после звука выстрелов, но потом оказавшихся «съежившимися»); стрессовая активность на бегу с избыточным повышением тонуса мышц-разгибателей делало бег как «на ходулях» с чрезмерно распрямленной спиной, поднятой головой. Это было проявлением неадекватной стрессовой активизации двигательно-мышечной систем, небезопасной в боевой обстановке; нарастание стрессовой пассивности во время бега («скорчившись» на расслабленных ногах) может способствовать укрыванию от вражеских пуль во время атаки. Однако это может помешать быстрому выполнению боевой задачи; последующая (после звука выстрелов) заторможенность движений, т. е. своего рода дискоординация движений «во времени», проявление незначительной мышечной напряженности также могло быть причиной дискоординации движений. Это разные формы стрессовой рефлекторно-выжидательной пассивности; кратковременное состояние, напоминающее «восковую гибкость», следует оценивать как временное предпатологическое состояние, заслуживающее особого внимания при боевой подготовке. Это проявление пассивной формы защиты, унаследованное людьми от очень далеких животных предков. Такая форма стрессовой «защиты» не проявляется при «нормальном стрессе» и свидетельствует о «пробуждении» психотических реакций; дрожание мышц тела (тремор) могло наблюдаться на фоне вышеперечисленных двигательных реакций как проявление испуга в его демонстрационной форме; изменения поведенческой активности с проявлениями эйфории или, напротив, депрессивность — это разные виды стрессовой трансформации эмоционально-интеллектуальных процессов.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «Зооантропологическая сущность «активности» и «пассивности» при «звуковых ударах»» з дисципліни «Психологія стресу. Психологічна антропологія стресу»
