Стрессовые влияния звуков стрельбы «чужого» автомата АК-47 на неподвижных солдат
В экспериментах первой серии принимали участие 46 человек, большинство неоднократно (до пяти раз). Эксперименты второй серии проводились однократно с каждым из 17 участвовавших в ней испытуемых. В экспериментах (до начала и после окончания звукового воздействия) регистрировались частота пульса и дыхания, величина артериального давления, проводилась кистевая и становая динамометрия (измерение силы мышц). В начале первого акустического воздействия у большинства испытуемых (у 36 человек) была отмечена кратковременная, развивающаяся на протяжении около 0,2 с рефлекторная двигательная реакция в виде «вздрагивания» (резкого сокращения большинства соматических мышц). В разных частях тела могло доминировать сокращение либо мышц-сгибателей, либо разгибателей, в зависимости от чего проявлялся соответственно сгибательный (флексорный) либо разгибательный (экстензорный) тип движения. У 19 человек в начале первой звуковой экспозиции возникала быстрая частичная экстензия конечностей (легкий взмах руками и подскакивание на стуле) и туловища (выпрямление спины, поднимание головы). Эта реакция сразу же сменялась флексорными (сгибательными) движениями, в результате которых испытуемые оказывались в позе «съежившись»: сидя согнувшись, вобрав голову в плечи с прижатыми к телу согнутыми в локтях руками. У 22 испытуемых флексорная реакция с принятием указанной позы возникала уже в начале первого воздействия, минуя экс-тензорную реакцию. «Вздрагивание» у пяти человек происходило в виде флексии (сгибания) туловища и рук при частичной экстензии (разгибании) нижних конечностей: человек слегка подскакивал на стуле, прижав при этом согнутые руки к туловищу. В ряде случаев движение по типу «вздрагивания» отчетливо проявлялось только в какой-либо одной части тела (руки, голова). После «вздрагивания» испытуемые в большинстве случаев замирали в позе «съежившись», сохраняя такое положение при продолжающемся воздействии и часто некоторое время после его окончания. У 10 испытуемых не удалось обнаружить проявлений рефлекторной двигательной реакции по типу «вздрагивания». Трое из них при опросе сообщили, что в момент акустического воздействия они испытали своеобразное внутреннее «вздрагивание», «внутри тела все вздрогнуло и напряглось» (из отчета испыт. Ж.). Один испытуемый (П.) рассказал, что очень боится всяких громких, резких звуков. Со страхом он ожидал звукового воздействия в описываемом эксперименте. «...В ожидании все напряглось внутри. Когда грохнуло, волна болезненного напряжения разлилась по всему телу. Было неприятно до боли, и в то же время какое-то удовлетворение вроде радости, потому что не очень-то и страшно, да и ожидание кончилось». Некоторые испытуемые (8 человек) во время звукового воздействия напряженно выпрямлялись, осматриваясь вокруг. После окончания первого акустического воздействия двигательные реакции испытуемых были разнообразны. Можно было выделить следующие отличающиеся друг от друга формы двигательной активности. Многие испытуемые (32 человека) после окончания воздействия оставались некоторое время (1-7 с) неподвижными (в состоянии «оцепенения»), сохраняя позу «съежившись». Некоторые из них как бы с трудом преодолевали скованность движений, возникшую во время акустического воздействия. Это «преодоление», согласно отчетам испытуемых, сопровождалось субъективно неприятными, дискомфортными ощущениями. При этом у нескольких человек движения были как бы нарочито подчеркнуты, утрированы. Простые обиходные движения выполнялись осмысленно и были несколько неуклюжими, неловкими и подчас замедленными. Некоторые испытуемые сообщали, что несколько минут после первого экстремального воздействия они продолжали испытывать дискомфортное ощущение в виде «сохраняющегося чувства страха», наряду с ним возникало эмоционально положительное «чувство избавления от опасности» (из отчета испыт. К.). В одном случае внимание экспериментатора было привлечено неестественной неподвижностью испытуемого, застывшего после окончания акустического воздействия с полусогнутыми руками, расположенными перед грудью. После того как испытуемый не ответил на обращенный к нему вопрос, экспериментатор взял и потянул испытуемого за руку. Выпрямленная таким образом рука еще 1,5-2 с продолжала висеть в воздухе, после чего испытуемый, как бы очнувшись, со смущением стал рассказывать о пережитом чувстве испуга и дискомфорта. У 28 испытуемых после окончания «оцепенения», продолжавшегося после акустического воздействия примерно 0,5 с. отмечалось выраженное в той или иной степени эйфориче-ское возрастание поведенческой активности. Испытуемые вставали, оживленно и радостно жестикулируя, начинали рассказывать о своих переживаниях. Такое поведение часто продолжалось более 30 мин после воздействия. Было отмечено, что движения некоторых испытуемых стали избыточно размашистыми, неточными. Испытуемых не смущала такая неловкость их движений. 5. У трех испытуемых после акустического воздействия возникло и сохранялось более получаса снижение двигательной активности при усилении потоотделения и жалобы на «слабость во всем теле». При этом движения у них были вялыми, замедленными по сравнению с исходным статусом, голос с «плаксивыми» интонациями. Подобные катаплексоидные явления были более выраженными у одного испытуемого (см. ниже). 6. У многих испытуемых (у 34 человек) некоторое время после акустического воздействия наблюдалось мышечное дрожание (тремор). Оно могло проявляться на фоне как повышенной, так и пониженной двигательной активности. Дрожали руки у двух человек, дрожала нижняя челюсть — «зуб на зуб не попадает»(высказываниеиспыт. К.). Восемь человек сообщили о «внутренней» дрожи — «все поджилки трясутся» (высказывание испыт. С). Одни испытуемые не замечали у себя тремора, другие замечали, но не обращали внимания, третьи смущались и пытались его скрыть или уменьшить. Следует отметить, что анализ адекватности самооценок испытуемых показал во многих случаях диссимуляцию, вероятно, не вполне ими осознаваемую. Испытуемые не замечали отмеченных у них экспериментатором двигательных реакций и не могли их вспомнить впоследствии, тогда как эти реакции были зафиксированы в протоколе наблюдения. Часто экспериментатору было трудно сосредоточить внимание испытуемых на самооценке имевшихся у них эмоционально-двигательных реакций. При повторных воздействиях на солдат звуков стрельбы обнаруживалась различная у разных испытуемых направленность изменений субъективной оценки экстремального воздействия. Для большинства испытуемых уже во втором испытании, и тем более при последующих, стрессогенность акустических воздействий уменьшалась. Об этом свидетельствовали результаты наблюдений, самоотчеты испытуемых, данные регистрации физиологических показателей, а также показатели выполнения испытуемыми корректурной пробы. Так, при повторном эксперименте у 39 человек отсутствовали внешние проявления испуга и какие-либо двигательные, спонтанные и неуместные реакции, возникавшие при первом воздействии. У пяти человек в трех—пяти экспериментах повторялось «вздрагивание». Испытуемые сообщали, что эта реакция при повторном воздействии либо не сопровождалась чувством испуга, либо он был незначительным и сочетался с чувством возбуждения, «веселости». Начиная со второго эксперимента, практически все испытуемые удовлетворительно выполняли корректурную пробу во время и после акустических воздействий.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «Стрессовые влияния звуков стрельбы «чужого» автомата АК-47 на неподвижных солдат» з дисципліни «Психологія стресу. Психологічна антропологія стресу»
