Легитимность есть не столько состояние, сколько процесс и его мобильный результат. Он включает наряду с укрепляющими власть факторами также и те которые ослабляют легитимность. Ведущим фактором делегитимизации будет несоответствие тому принципу, на котором она базируется. Для традиционной власти смертельно опасны любые перемены, а сила и непоколебимость традиции превращается в мину замедленного действия. Любые действия власти, не соответствующие заданным рамкам, подрывают ее основы. Вспомним, что народ не удивлялся жестокости Ивана Грозного, но объявлял антихристом Петра I. Более близким примером может стать М.С. Горбачев. После трагедии с атомной подводной лодкой “Курск” легитимность президента В. Путина не только была снижена, но многими и поставлена под сомнение. Проблема харизматической власти заключена в необходимости постоянно подтверждать харизму через демонстрацию чего-то “сверхъестественного” или, как минимум, эффективность. В противном случае в массовом сознании возникают сомнения по поводу подлинности качеств представителей власти (“тому ли подчиняемся”) и системы в целом. Вспомним крик: “царь-то не настоящий!”, с которой начались злоключения героев фильма “Иван Васильевич меняет профессию”. Другой болевой точкой харизматической легитимности становится проблема преемственности власти. Если лидер - сверхчеловек (причем имплицитно подразумевается, что единственный), то могут его соратники претендовать на власть? Такая проблема достаточно остро стояла после смерти Сталина. Путем решения проблемы может стать “рутинизация” харизмы: переход к традиционной легитимизации через ссылку на преемственность власти; придание оттенка харизматичности посту (например, генерального секретаря), политической организации. По мнению М. Вебера, рациональная легитимность является более слабой, поскольку любое правовое установление можно в принципе оспорить перед “судом разума”. “Порядок, устойчивость которого основана только на целерациональных мотивах, в целом значительнее лабильнее, чем тот порядок, организация которого основана только на обычае, привычке к определенному поведению...”, - писал в связи с этим немецкий социолог [28, с. 637]. Аналогичную мысль высказал русский правовед И.А. Покровский, увидевший еще в 1919г. слабые места демократической политической системы. Он отметил, что благодаря значительной степени иррациональности, а также освещенности традицией монархической власти “повинуются легче и проще” [111, с. 222]. В то же время, основой демократии является прежде всего “гражданское сознание необходимости порядка и власти вообще”. Но рациональные мотивы “далеко не всегда оказываются равным и по силе прежним”, вследствие чего условиях демократии возможно ослабление “психологического влияния власти и психологической силы закона”. Таким образом, в определенной психологической недостаточности “только легальной власти” коренится необходимость ее “делегитимизации” со стороны Других типов. Так, для прочности демократии необходимо не только ввести в действие самое совершенное законодательство, но и то, чтобы они подкреплялись многовековой традицией и стали своеобразными ценностями большинства. Существенную роль играет и отождествление принципов демократии с авторитетными личностями, близкими по масштабу к харизматикам. Среди других факторов, снижающих легитимность власти, можно отметить: 1) ценностный диссонанс (для традиционной и Идеологической легитимности): • различие декларируемых и реально воплощаемых властью ценностей; • различие ценностных ориентации (в том числе менталитета) основной массы граждан и власти; 2) снижение легитимности правящей элиты (для персональной легитимности): • нарушение моральных норм представителями власти (по мнению Т. Гоббса, “репутация власти есть сама власть”; • кризис правящей группы (как заметил Аристотель, “распри среди знатных приходится расхлебывать всему государству”); • перенос недовольства лицом на представляемый им властный институт (примером может служить влияние скандалов вокруг личной жизни представителей британской королевской семьи на восприятие монархии гражданами Великобритании). 3) отчуждение граждан от власти, отсутствие возможности выразить свои интересы; 4) неэффективность власти, невыполнение ею своих обязанностей; 5) активизация противостояния и противодействия открытой и латентной оппозиции. Степень легитимности определяется отношением граждан к власти. Но это не означает, что последней остается только пассивно созерцать, как растет или падает ее авторитет. Безусловно, в политическом процессе властные структуры стремятся сделать все, чтобы их господство было признанным большинством населения. Такую “технологическую” точку зрения выразил С.М. Липсет. По его мнению, легитимность - “способность системы создать и поддержать у людей убеждение в том, что существующие политические институты являются наилучшими из возможных для общества” [111, с. 103]. Из данного тезиса вытекает одна из основных технологий самолегитимизации - создание с помощью пропаганды представления о соответствии реальности и ожиданий людей. Данный способ весьма широко использовался в современной России в отношении укрепления влияния СМИ в общественном сознании и практике как четвертой власти. В условиях монополизации информационных потоков гражданам приходилось воспринимать их содержание, а нередко признавать предлагаемые ценности, цели, оценки. Кроме пропагандистского воздействия важное значение имеет политическое воспитание в обществе, социально-психологическое воздействие. Если обратиться к истории, то можно заметить, что еще одним средством повышения легитимности становится привлечение граждан к участию в политическом процессе, например, через голосование или “наказы” депутатам. Вполне понятно, что если существует мнение о том, что решение власти является в определенной степени и “моим”, то создается образ власти как учитывающей интересы людей, а выполнение такого решения будет опираться на иную мотивацию, чем в случае прямого навязывания воли властвующего. При этом речь может идти не столько о реальном объеме предоставляемой власти, сколько о создании у различных социальных групп субъективного представления о своей политической значимости. В.П. Макаренко отмечает, что в качестве специфического способа взаимодействия гражданина и власти может выступать жалоба, ставшая элементом нашей политической культуры. По мнению ученого, жалоба “создает... чувство некоторой свободы по отношению к чиновникам низших уровней... и связана с убеждением: верхи всегда готовы реагировать на социальную несправедливость и бедствия народа”, а количество жалоб - это показатель внедренности в массовую политическую психологию бюрократических стереотипов [119]. Фактором, в значительной степени влияющим на политические отношения, являются особенности восприятия власти массовым сознанием. При этом надо учитывать различные “измерения” такого отношения: • восприятие конкретных лиц и органов власти, их действий; • глубинное восприятие власти как социального института. Оценка власти может осуществляться по различным ее параметрам. Однако, как показало исследование, проведенное под руководством Е.Б. Шестопал, основными измерениями являются: 1) сила - слабость; 2) симпатия - антипатия. Соответственно, в современных условиях власть воспринимается россиянами как: 1)слабая, неспособная государства обеспечить повседневную безопасность; 2) размытая, неопределенная (непоследовательная нерешительная); 3) отчужденная (безразличная к положению людей не проявляющая элементарного уважения и заботы рассматривающая людей как “винтиков”); 4) корыстолюбивая, эгоистичная [155]. Представляется, что хотя исследование проводилось в середине 90-х годов, такие особенности восприятия власти гражданами сохраняются и сегодня, продолжая влиять на их политическое поведение. Анализ ряда исследований позволяет сделать вывод о том, что для российского менталитета характерно противоречивое отношение к власти - сочетание апелляции к ней по самым различным поводам с определенным недоверием. По мнению указанных авторов, власть и стремление к ней не являются в русском менталитете абсолютной ценностью. Так, на уровне коллективного бессознательного власть наделяется такими характеристиками, как: • глобальность (вездесущность); • таинственность, связь с “темной” силой, колдовством; • безликость, размытость. Для понимания функционирования властных отношений также важно учитывать и то, что люди отличаются по своей ориентации на подчинение власти. Психологический анализ предпосылок нацизма, осуществленный Э. Фроммом, В. Райхом, Т. Адорно, позволил выделить особый тип личности, который характеризуется рядом особенностей. В аспекте рассматриваемой проблемы важным представляется то, что для человека с авторитарным характером характерно двойственное отношение к власти. С одной стороны он: • “восхищается властью и хочет подчиняться”; • некритичен по отношению к официальной власти, часто смешивая “государство и “правительство”; • весьма “трепетно” относится к социальной иерархии, выступает за ее поддержание; • нуждается в сильном лидере (которого идеализирует). Кроме того, с точки зрения Э. Фромма, подчинение власти для “обладателя” авторитарного характера может субъективно означать причастность к некоей высшей силе и становится средством преодоления невротических переживаний, своеобразной психологической защитой. На этом основано “бегство от свободы”, получившее наиболее полное освещение в работах Э. Фромма [126]. Вместе с тем следует отметить, что данный феномен был, по существу, отмечен русским политическим психологом Б.Н. Хатунцевым. Еще в 1925 г. он писал: “Человек по слабости своей натуры нередко не может устоять от желания найти и иметь властителя, которому можно было бы передать заботы о себе и все мучения свободы, как свободного выбора добра и зла в жизни” [119]. Вполне понятно, что такие установки становятся весьма удобной почвой для установления авторитарной политической системы и ее стабильности. Но с другой стороны, авторитарная личность стремится господствовать над более слабым, по отношению, к которому направляется агрессия. Особенность авторитарного характера в том, что “человек восхищается властью, хочет ей подчиняться, но в то же время он хочет сам быть властью, чтобы другие подчинялись ему” [129]. Э. Фроммом замечен парадокс: если существующая власть не отвечает представлению о “сильной власти”, то вполне возможна ненависть и презрение к ней. Представляется, что подобное имеет место и в новой России, когда правящая элита демонстрирует неспособность решать актуальные для народа проблемы или выполнять правящие функции в экстремальных ситуациях. Завершая изложение, отметим, что все результаты проведенного анализа закономерных сторон власти позволяют уточнить сущность, механизмы и условия феномена власти, то есть поставить проблему психологии власти как одну из ключевых в политической психологии. Даже самые общие положения в данном контексте позволяют выделить основные аспекты, на которые важно обращать внимание, чтобы совершенствовать систему власти. Они помогут выработать достаточно полное и целостное понимание психологии власти, как в политике, так и в обществе в целом.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «Психологические факторы делегитимизации власти» з дисципліни «Політична психологія»
