Если и лежит на науке моральный грех, то это грех отсутствия кристальной чест ности в обращении с данными, а отношение к данным ложится в фундамент цело го здания науки. Но если подводит фундамент, все остальное рушится, поэтому без упречность данных представляет собой вопрос первостепенной важности. Данный вид мошенничества может принимать различные формы. Первая и самая экстре- мальная форма — это когда ученый вообще не собирает данные, а просто фабрикует их. Вторая — сокрытие или изменение части данных для лучшего представления конечного результата. Третья — сбор некоторого количества данных и додумывание недостающей информации до полного набора. Четвертая — сокрытие всего иссле дования, если результаты не соответствуют ожидаемым. В каждом из этих случаев обман является преднамеренным и ученые, по-видимому, «получают незаслужен ную или незаконную выгоду» (т. е. публикацию). Традиционная точка зрения состоит в том, что мошенничество встречается ред ко и легко раскрывается, так как фальшивые результаты не могут быть воспроиз ведены (Hilgartner, 1990). Это означает, что результат, полученный ученым исхо дя из фальсифицированных данных, не отображает эмпирической правды. Другие ученые, заинтригованные или удивленные новым открытием, попытаются, но без успешно воспроизвести его в собственных лабораториях. Таким образом, подлож ное открытие будет обнаружено и отвергнуто. Подозрение о фальсификации дан ных появляется, когда исследователь, обнаружив нечно странное, просит показать необработанные данные, собранные в ходе экспериментов. Ученые-психологи и представители других областей науки с давних пор охотно делятся собранной ин формацией, и отказ показать данные создаст подозрения насчет «нового» откры тия. Что от ученого совершенно естественно ожидать согласия поделиться данны ми, видно из этического кодекса АРА. Стандарт 6.25. После опубликования результатов исследования психологи не должны скрывать данные, лежащие в основе сделанных выводов, от других ученых, желающих проанализировать их с целью проверки выдвинутого утверж дения и намеревающихся использовать данные только для этого, при усло вии, что возможно защитить конфиденциальность участников и если за конные права на патентованные данные не препятствуют их публикации. Кроме провала попыток повторить сделанные открытия мошенничество может быть обнаружено (или хотя бы заподозрено) в ходе стандартной проверки. Когда статья об исследовании представлена на рассмотрение в журнал или в агентство подано заявление на получение гранта, несколько экспертов осуществляют ее про верку, помогающую решить, будет ли опубликована статья или выдан грант. Мо менты, выглядящие странно, возможно, обратят на себя внимание хотя бы одного из исследователей. Третья возможность обнаружить мошенничество — когда про блему заподозрят работающие вместе с исследователем сотрудники. Так случилось в 1980 г. в ходе одного печально известного исследования. В серии экспериментов, которые, казалось, совершили прорыв в лечении гиперактивности у детей с задер жкой развития, Стивен Брюнинг получил данные, говорящие, что в этом случае Научное мошенничество 83 стимулирующие лекарства могут быть более эффективными, чем антипсихотиче ские (Holden, 1987). Однако один из его коллег подозревал, что данные поддела ны. Подозрение было подтверждено после трех лет расследований Национальным институтом психического здоровья (National Institute of Mental Health — NIMH), который финансировал некоторые исследования Брюнинга. В суде Брюнинг при знал себя виновным в двух случаях представления в NIMH фальсифицированных данных; в ответ NIMH снял обвинения в лжесвидетельстве во время расследова ния (Byrne, 1988). Одна из сильных сторон науки — это самокоррекция вследствие повторения экспериментов, пристальных проверок и честности коллег. И действительно, та кая ее организация много раз позволяла обнаружить мошенничество, как, напри мер, в случае с Брюнингом. Но что если эксперты не смогут обнаружить никаких следов фальсификации или если фальсифицированные результаты будут соответ ствовать другим, настоящим открытиям (т. е. если их можно повторить)? Если под дельные результаты согласуются с истинными открытиями, то не возникает пово да для их проверки и мошенничество может оставаться нераскрытым многие годы. Вероятно, нечто подобное произошло в самом известном в психологии случае по дозреваемого мошенничества («подозреваемого», так как окончательное решение все еще не вынесено). Случай касается одного из самых известных британских психологов — Сирила Берта (1883-1971), главного участника дебатов о природе интеллекта. Его иссле дования близнецов часто приводят в пример как доказательство того, что интел лект преимущественно наследуется от одного родителя. Один из результатов Бер та показал, что однояйцевые близнецы имеют практически одинаковые показате ли IQ, даже если сразу после рождения их усыновили разные родители и они воспитывались в разных условиях. Многие годы никто не ставил под вопрос его данные, и они вошли в литературу, посвященную наследуемости интеллекта. Од нако внимательные читатели со временем заметили, что, описывая в разных изда ниях результаты, полученные при исследовании разного количества близнецов, Берт указывал абсолютно те же статистические результаты (тот же коэффициент корреляции). С математической точки зрения получение таких результатов очень маловероятно. Противники обвинили его в подделке результатов с целью подкре пить убеждения Берта в наследуемости интеллекта, а защитники возразили, что он собрал действительные данные, но с годами стал забывчив и невнимателен в своих отчетах. В защиту ученого также было сказано, что если бы он занимался мошен ничеством, то наверняка постарался бы это скрыть (например, позаботился бы о несовпадении корреляций). Нет сомнений, что в данных Берта есть нечто стран ное, и даже его защитники признают, что многие из них не имеют научной ценно сти, но вопрос о том, было ли совершено намеренное мошенничество или все дело в невнимательности и/или небрежности, может быть никогда не решен, в частно сти потому, что после смерти Берта его экономка уничтожила несколько ящиков, содержавших различные документы (Kohn, 1986). Стало очень популярно разбирать дело Берта (Green, 1992; Samelson, 1992), но для нас важно, что неправильность в данных, вызванная ошибками, невнима тельностью или намеренным искажением, может остаться незамеченной, если 84 Глава 2. Этика психологических исследований данные хорошо согласуются с другими открытиями (т. е. если они кем-либо вос произведены). Именно так обстояло дело у Берта — его данные были весьма по хожи на полученные в других исследованиях близнецов (например, Bouchard & McGue, 1981). Следует отметить, что некоторые комментаторы (например, Hilgartner, 1990) считают, что кроме случая, когда фальсифицированные данные повторяют «пра вильные» данные, есть еще два типа причин, по которым фальсификацию могут не обнаружить. Во-первых, большое количество исследований, публикующихся се годня, позволяет проскользнуть подложной информации незамеченной, особенно если в ней не сообщается о крупных открытиях, привлекающих широкое внима ние. Во-вторых, система вознаграждений устроена таким образом, что новые от крытия оплачиваются, тогда как работа ученых, занимающихся «простым» воспро изведением чужих результатов, не считается вполне творческой и такие ученые не получают академических наград. Вследствие этого некоторые сомнительные иссле дования могут не подвергнуться воспроизведению. Также считается, что система вознаграждений является в каком-то смысле при чиной появления мошенничества. Это мнение подводит нас к заключительному и основному вопросу — почему возникает мошенничество? Есть различные объяс нения — от индивидуальных (слабость характера) до социальных (отражение об щего морального упадка конца XX в.). Возложение ответственности на академи ческую систему вознаграждений помещается где-то в середине списка причин. Ученые, публикующие свои исследования, продвигаются по службе, получают постоянные должности, выигрывают гранты и имеют возможность воздействовать на аудиторию. Иногда постоянное «умри, но опубликуй» так сильно действует на исследователя, что приводит его (или его ассистента) к мысли нарушить правила. Это может происходить сначала в ограниченных пределах (добавление небольшо го количества информации для получения желаемых результатов), но со временем процесс будет разрастаться. Что это означает для вас — студентов, занимающихся исследованиями? По мень шей мере это значит, что вам необходимо быть добросовестными по отношению к данным, скрупулезно следовать процедуре исследования и никогда не поддаваться искушению фальсифицировать даже незначительный объем информации; также никогда не отбрасывать данные, полученные от участников исследования, кроме случаев, когда для этого существуют четкие указания, определенные до начала эксперимента (например, когда участники не следуют инструкциям или исследо ватель неправильно руководит ходом эксперимента). Кроме того, необходимо со хранять исходные данные или по крайней мере иметь их краткое описание. Луч шая защита против обвинений в том, что ваши результаты выглядят странно, — это ваша способность предоставить данные по требованию. Важность этической основы проводимых исследований нельзя переоценить, поэтому данная глава помещена в самом начале книги. Но обсуждение этических норм не ограничивается пределами одной главы — в дальнейшем вы еще не раз столкнетесь с этой темой. Если вы, к примеру, обратите внимание на содержание, то увидите, что каждая последующая глава содержит вставку об этике, посвящен-ную таким вопросам, как нераспространение информации об участниках полевых исследований, отбор участников, ответственное использование опросов и этиче ская компетентность экспериментаторов. В следующей главе, однако, мы рассмот рим проблему из другого круга — выработка идейной основы исследовательских проектов.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «Фальсификация данных» з дисципліни «Дослідження в психології: методи і планування»
