Как уже упоминалось, первая работа по генетике психологических признаков «Наследственный гений» (1869) Ф. Гальтона посвящена анализу родословных вы- дающихся людей. Иначе говоря, в ней использован ге- неалогический метод, т.е. метод исследования семей. Он основан на простой логике: если какой-либо признак кодируется в генах, то, чем ближе родство (т.е. чем боль- ше одинаковых генов), тем более похожими друг на друга по данному признаку должны быть эти люди. Вот почему обязательное условие использования генеало- гического метода — наличие родственников первой степени родства, образующих так называемую нукле- арную («ядерную») семью; к ним относятся пары ро- дитель-потомок и сиблинг-сиблинг; они — и только они — имеют в среднем 50% общих генов. Далее, с уменьшением степени родства, уменьшается доля об- щих генов, и, по схеме метода, должно снижаться сход- ство людей, Чем больше поколений включает в себя генеалогическое древо и чем шире круг родственни- ков, т.е. чем оно обширнее, тем надежнее должны быть получаемые результаты. Для составления генеалогических древ существуют определенные правила и символы (рис. 7.1). Человек, ради которого собирается родословная (например, об- ладающий какой-либо редкой способностью или, в медицинской генетике, предположительно наследствен- ным заболеванием), называется пробандом. Члены ро-
159 160 дословной располагаются но поколениям-строкам, которые, в случае необходимости, обозначаются слева римскими цифрами: от предыду- щих поколений — к более поздним; дети в каждой семье — слева направо по порядку рождения, они обозначаются либо номерами, либо годами жизни. Для некоторых задач, например психотерапевтических, кроме родствен- ных отношений важно знать и типы диадических взаимоотношений; тогда на генеалогическом древе можно обозначить и их. Такое изображение некото- рые исследователи предлагают называть генограммой. «Генограмма — это формат для изображения семейного древа, которое регистрирует информа- цию о членах семьи и их связях по крайней мере в пределах трех поколений. Генограмма изображает семейную информацию графически таким спосо- бом, который дает образ комплексного семейного паттерна и является до- полнительным источником для предположения о том, как клиническая про- блема может быть связана с семейным контекстом и с динамикой одного и другого по времени» [333]. Такая генограмма фиксирует и структуру семьи, и взаимоотношения внутри нее. Предлагая для обозначения последних графи- ческие символы (рис. 7.2), М. Макголдрик и Р. Герсон пишут, что, несмотря на неопределенность многих дескрипторов внутрисемейных отношений (напри- мер, что считать «конфликтными» отношениями?) и даже на разное понимание одного и того же психологического феномена медиками, принадлежащими к разным традициям врачевания, эти символы в клинической практике полезны. В дифференциальной психологии и психогенетике таких работ, по-видимому, нет, но эта графическая методика может быть безус- ловно полезна для анализа специфической внутрисемейной среды (например, среды сиблингов и других семейных диад), которая выде- ляется в психогенетическом исследовании. Однако разрешающая способность генеалогического метода как способа выделения генетического и средового компонентов феноти- пической дисперсии психологического признака очень невелика. Рас- смотрим, например, генеалогию семьи Бернулли, давшей миру не- скольких выдающихся математиков (рис. 7.3). Конечно, такая «плотность» математиков в одной семье наводит на мысль о том, что существует какая-то «материальная» передача задатков математи- ческих способностей из поколения в поколение, Однако есть и другие обсто- ятельства: Якоб I был учителем младшего брата— Иоганна I и племянника — Николаса I; Иоганн I регулярно проводил «приватные коллегии» — читал лек- ции у себя дома, и среди постоянных слушателей были его сыновья Николас II, Даниил I, Иоганн II; одна из книг Николаса I в значительной мере базируется на идеях его дяди и учителя Якоба I; Николас II обучал математике младшего брата Даниила I; последний активно привлекал к своей работе племянников Даниила II и Якоба II; Иоганн II! учился математике у своего отца Иоганна II (как и его младший брат Якоб II) и дяди Даниила I. Кроме того, многие члены этой семьи имели общий круг друзей — известных математиков; супруги некоторых из них тоже принадлежали к этому кругу. В такой ситуации, веро- ятно, вполне обоснованно предположение, что математикой была насыщена вся атмосфера этой семьи. Иначе говоря, имела место не только биологичес-
11-1432 161 Рис. 7.3. Математики семьи Бернулли. В родословной изображены только члены семьи, занимавшиеся математикой, за исключением Николаса, основателя рода, не бывшего математиком, и двух не-математиков (пун- ктир). Поскольку в семье много повторяющихся имен, они снабжены номерами [по: 121]. кая, но и отчетливая культурная преемственность («социальная наследствен- ность», по Н.П. Дубинину). Еще труднее «развести» в семейном исследовании влияния двух этих факторов, когда речь идет не о специальной способности, ска- жем, музыкальной, математической и т.д., а об особенностях интел- лекта, памяти, внимания и о других непрерывно распределенных пси- хологических признаках. Коэффициенты корреляции по IQ в парах родитель-ребенок колеблются в работах разных авторов в очень ши- роких пределах — от 0,20 до 0,80, со средней величиной около 0,50 [248,130, 132]. Эта величина, с одной стороны, соответствует просто- му генетическому ожиданию; исходя из того, что родители и дети имеют в среднем 50% общих генов, наследуемость должна прибли- жаться к 0,5. Однако многократно показана чрезвычайная важность и раннего опыта ребенка, и количества и качества общения его с мате- рью и другими членами семьи, и семейных традиций, т.е. широкого спектра внешних средовых условий развития ребенка. Хорошо извест-
162 на связь социоэкономического уровня семьи или продолжительности школьного обучения с результатами тестирования интеллекта детей. И даже такие формальные характеристики, как параметры семейной конфигурации (количество детей, порядковый номер рождения, ин- тервал между рождениями), оказываются небезразличными для ин- дивидуализации ребенка — и в когнитивной, и в личностной сфере. Вследствие этого констатируемое в исследовании сходство членов нуклеарной семьи по психологическим признакам может иметь и ге- нетическое, и средовое происхождение. То же можно сказать и о сни- жении сходства при снижении степени родства: как правило, в таком случае мы имеем дело с разными семьями, т.е. речь идет об уменьше- нии не только количества общих генов, но и о разной семейной среде. Это означает, что снижение сходства в парах людей, связанных более далеким родством, тоже не является доказательством генетической детерминации исследуемого признака; в таких парах ниже генетичес- кая общность, но одновременно выше средовые различия. Все это приводит к выводу о том, что семейное исследование само по себе, без объединения с другими методами, имеет очень низкую разрешающую способность и не позволяет надежно «развести» гене- тический и средовый компоненты дисперсии психологического при- знака. Хотя, будучи объединены с другими методами, например с близнецовым, семейные данные позволяют решать вопросы, которые без них решать невозможно (например, уточнять тип наследственной передачи — аддитивный или доминантный), или контролировать сре- довые переменные (к примеру, общесемейную и индивидуальную среду, эффект близнецовости). (Об этом — в гл. VIII.)
Ви переглядаєте статтю (реферат): «ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЙ МЕТОД» з дисципліни «Психогенетика»
