Самое характерное, что объединяет многие опусы о будущем 50-х годов, это — “великие инженерные проекты реконструкции земной поверхности”. Их было свыше полусотни — один другого грандиознее. Если у устьев реки Конго соорудить плотину, то перед ней образуется рукотворное пресное море побольше бывшего Аральского. Оттуда воду самотеком можно направить на север, к мелеющему озеру Чад, где разольется еще одно рукотворное море. В итоге вода займет 10% африканского материка, зато по берегам пресных морей на месте пустынь и джунглей встанут сотни городов и раскинутся сотни миллионов гектаров плантаций. А ГЭС в устье Конго будет давать баснословно дешевую энергию чуть ли не для половины материка. Если верховья рек Ориноко, Амазонки и Параны в Южной Америке соединить судоходным каналом (не длиннее нашего Беломорканала), то через весь материк протянется великий водный путь, по берегам которого — см. выше. Если верховья рек, стекающих с Гималайского нагорья, замкнуть цепью плотин с водохранилищами перед ними, то, регулируя сброс воды, можно избавить от катастрофических наводнений народы к югу от Гималаев и превратить в цветущие плантации колоссальные пустыни к северу от этих гор. Если Берингов пролив (глубина— всего несколько десятков метров) перекрыть океанской плотиной, то перекачивая воду гигантскими пропеллерными насосами на атомной энергии, можно создать второй Гольфстрим и превратить Аляску с Чукоткой в Швецию с Норвегией, а север Канады и Сибири — в сплошную Финляндию. И так далее в том же духе. Разве не впечатляет? Позднее, уже в 60-х годах, проекты такого рода — только помельче масштабами — начали один за другим претворяться в жизнь. А в 70 — 90-х годах некоторые уже претворились. Поднялась Ассуанская плотина на Ниле, были пробиты тоннели под Ла-Маншем и между японскими островами Хонсю и Кюсю, перекрыли плотиной залив Кара-Богаз-Гол, встала гигантская морская дамба, призванная защитить Ленинград от периодических наводнений, начали насыпать по мелководью 400-километровую дамбу между устьем Дуная и Крымом, чтобы использовать воды Дуная и Днепра для орошения засушливых земель северного Причерноморья... Но уже в 60-х годах на страницах печати рядом с “инженерными проектами” замелькали статьи с заглавиями типа “Знаем ли мы ответы природы?” И вскоре узнали. Мелководный залив Кара-Богаз-Гол, словно воронка, всасывал и тут же испарял целые кубические километры драгоценной воды мелевшего в те времена Каспия. Что подсказывает разум? Перекрыть плотиной и спасти от обмеления прибрежье. Перекрыли. А что ответила природа? На высохших просторах Кара-Богаз-Гола стали гулять песчаные бури, превратившие всю округу в пустыню. Имевшаяся там химическая промышленность была подорвана на корню. А уровень Каспия, как на зло, стал подниматься: оказывается, у него периоды повышения и понижения уровня чередуются каждые несколько десятилетий. Пришлось возвращать Кара-Богаз-Гол в первобытное положение. Не успела дамба перед Ленинградом, ставшим снова Санкт-Петербургом, спасти город от очередного наводнения, как образовавшаяся за плотиной заводь стала загнивать, покрылась какими-то невиданными прежде водорослями, испускающими при гниении кошмарное зловоние, словом, Маркизова лужа, как иронически именовали когда-то мелководье меж Питером и Кронштадтом, обратилась действительно в зловонную лужу, куда Нева несла нечистоты многомиллионного индустриального города, а морские волны уже не могли играть прежнюю санитарную роль спасителей. И вот уже заговорили о том, что наводнения, оказывается, не просто вгоняли в страх, а периодически “чистили” город. И вот уже начали раздумывать о том, как перестроить дамбу в плотину, которая, не допуская особенно уж катастрофического разгула наводнений, сохраняла бы естественное течение речных и морских стихий. Правда, в этом случае есть серьезные основания подозревать, что на дамбу свалили свои грехи крупные промышленные предприятия города, которые по-прежнему сбрасывают в воду ядовитые отходы производства. Таким образом, дамба не дает загрязнять Балтику, но резко усиливает загрязнение городского побережья. Впрочем, это не меняет сути дела касательно бездумности многих наших инженерных проектов. А Волга, а Днепр, а другие крупные реки, загубленные каскадами плотин, за которыми “раскинулось море широко”, а в море — гниющая биомасса, а вокруг — бездумно выведенные из сельхозоборота миллионы гектаров плодороднейшей почвы? А каналы, которые дают воду в один район, оставляют без воды другой и превращают в мерзость запустения третий? И вот уже советская общественность восстает против очередного инженерного проекта: поворота рек вспять — из Сибири в Среднюю Азию. И вот уже властям под нажимом общественности приходится отказаться от проекта канала Дунай—Черное море, который грозит превратить в Маркизову лужу все прибрежье от Одессы до Херсона. Идея реконструкции земной поверхности оказывается тотально скомпрометированной. Впору задуматься о реставрации того, что разрушено, испакощено, загублено. В середине 60-х годов мне казалось, что одно не исключает другого. Да, надо восстанавливать разрушенное. Но ведь все равно придется и плотины строить, и каналы прокладывать, и тоннели пробивать. Необходимо только учитывать последствия и корректировать проекты с поправками на них. Никак не мог понять, почему мои американские коллеги с нарастающим ужасом отшатываются от “реконструктивной” проблематики. А объяснение простое: у них к тому времени появилась совершенно иная информационная база. В то время как я продолжал жить в мире 50-х годов, где главенствовала идея покорения природы, они уже переселились в 60-е годы, когда обнаружилось, что природа еще не совсем покорена, но уже доведена до предсмертного состояния. И если умрет природа, то кого и, главное, кому покорять?
Ви переглядаєте статтю (реферат): «От реконструкции к реставрации» з дисципліни «Альтернативна цивілізація»
