Бессознательное как основа человеческого существования в исследованиях Зигмунда Фрейда
Мы уже отмечали ранее, что одной из причин формирования и развития концепций философии жизни явился кризис естествознания в конце девятнадцатого столетия. Совершенно иная ситуация сложилась в естественнонаучных дисциплинах в начале ХХ столетия. В этот период времени были сделаны важнейшие открытия в фундаментальном строении материального мира, которые по-новому позволили взглянуть на картину Мироздания. Физика, математика, химия, другие естественнонаучные дисциплины словно обрели «второе рождение». Начало ХХ столетия представлено такими фамилиями, как Пуанкаре, Эйнштейн, Минковский, Резерфорд, Томсон, Менделеев, Павлов, Мечников и многие другие, за которыми стояли новые открытия, новые тенденции в развитии науки, новые научные школы. Естествознание начала ХХ века значительно обогатило представле-ние человека об окружающем мире, раскрыло отдельные важнейшие аспекты существования мира. Революционные открытия в естествозна-нии создали новую почву для масштабных философских обобщений, для дальнейшего глубокого анализа мира, феномена жизни, человече-ского существования. Успехи естествознания начала ХХ ст. вернули человеку уверенность в своих силах, в возможностях рационального понимания действительности. Человек открывал для себя то, что ранее считалось не подвластным познанию, и это укрепляло его уверенность в себе, в своих силах и возможностях. Пессимизм и скептицизм девятнадцатого столетия сменился оптимизмом начала ХХ века. Стала актуальна философия Ф. Ницше: желание борьбы за будущее, уверенность в своих возможностях, отсутствие страха перед «завтраш-нем днем». Человек вновь поверил, что будущее зависит не от сверхъестественных «запредельных» сил, а от него самого. Он сам –творец своей судьбы. Человек начала ХХ века вновь почувствовал свою значимость и начал творить: смелее, самостоятельней, полноцен-но реализуя свою индивидуальность, своё Я. В начале ХХ столетия темпы развития естественнонаучных дис-циплин впервые стали соответствовать и, возможно, превосходить темпы социального развития общества. Наука заняла своё, достойное место в авангарде эволюции человечества. Как и в эпоху Просвеще-ния, наука исследовала новое, прогнозировала будущее и определяла следующий шаг в развитии общества. Началась эра научно-технического прогресса. В интенсивно развивающемся естествознании начала ХХ столетия для нашего исследования важно научное творчество двух людей, двух знаковых фигур, стоявших у истоков важнейших открытий. На мой взгляд, результаты исследований этих людей существенно повлияли на дальнейшее развитие концепций философии жизни. Речь идет об исследованиях З. Фрейда и В. Вернадского. Причём В. Вернадского мы упоминаем в контексте западноевропейской философии по той причине, что именно его лекции в Сорбонне (Париж, Франция) в 1921–1922 г.г. оказали прямое влияние на развитие западноевропей-ской мысли, в сфере научного понимания как жизни, так и «человече-ского». З. Фрейд и В. Вернадский являются представителями различных научных дисциплин. Но их связывают две важные характеристики: академическое отношение к науке (глубина, тщательность, масштаб-ность и последовательность исследований), а также, безусловно, прямое влияние, которое оказало их творчество на развитие концепций философии жизни в западноевропейской философии начала ХХ века. Концепции философии жизни В. Вернадского и З. Фрейда, наряду с феноменологической концепцией Э. Гуссерля, послужили отправной точкой для масштабных гносеологических исследований феномена жизни и человеческого существования. В продолжение традиции В. Дильтея был создан прецедент научного понимания жизни. Рассмотрим концепцию философии жизни З. Фрейда (1856–1939). Зигмунд Фрейд – профессиональный врач, психиатр [535–542]. Как и Э. Гуссерль, он внёс и в психологию, и в философию малоиспользуе-мые в начале ХХ столетия (и, возможно, даже, сознательно отвергае-мые) рациональные, научные методы исследования. И если Э. Гуссерль попытался научно обосновать работу сознания, как первоосновы человеческого существования, то З. Фрейд в своей концепции философии жизни открыл и обосновал вторую сторону психики – бессознательное. Им были открыты проблемы, психиче-ские механизмы, феномены, факты, раскрывающие область бессозна-тельной психики. Эта проблематика открыла новые горизонты исследований, среди которых Н. Автономова выделяет следующие: а) выявление бессознательного как специфической реальности, несводимой к нейрофизиологическим процессам, но тем не менее доступной рациональному постижению; б) обнаружение активной роли бессознательного в самых различных формах человеческой деятельности; в) исследование структуры психики, каждое проявле-ние которой обнаруживает свой смысл лишь в соотнесении с целостностью других проявлений психической жизни человека; г) раскрытие противоречивого, внутренне конфликтного характера психических процессов, в том числе «вытеснения» и «конверсии» (т. е. перевод исходных психических мотивировок в другие и превращение вытесненных мотивировок в физиологические симптомы болезни); д) утверждение значения сексуальных мотивиро-вок и побуждений для психологических и особенно психопатологиче-ских процессов [533]. Благодаря концепциям философии жизни Э. Гуссерля и З. Фрейда наука вступила в новое столетие с раскрытым содержанием основа-ния «человеческого». Была установлена дуальная основа психики: подсознание (бессознательное) и сознание (сознательное). Прежде всего, благодаря Гуссерлю и Фрейду, сознательное и бессознательное перестало быть непостижимым, неуловимым и эфемерным. Их исследование перешло в предметную плоскость. Многие закономер-ности и процессы, открытые З. Фрейдом и Э. Гуссерлем, приобрели форму аподиктических истин, что было равнозначно закреплению научных методов познания в этой, ранее запретной для науки, области. К тому же, усилиями З. Фрейда, по мнению Ст. Цвейга, психология превратилась в «подлинную науку о душе человеческой, применимую практически и даже несущую исцеление» [573, 194]. В исследовании Л. Бинсвангера «Фрейд и его концепция человека в свете антропологии» автор указывает на то, что сущность человека для З. Фрейда противоположна разрабатываемым в философии того периода времени идеям «человека универсального», «человека экзистенциального» и т. п. [134]. З. Фрейд предлагает научную концепцию homo natura, человека как естества. Homo natura Фрейда отличается от концепции Ф. Ницше и других подобных концепций не столько контрастом между эросом и стремлением к власти, сколько тем, что она представляет собой строгую естественнонаучную эмпирическую конструкцию. Именно это отделяет ее от homo natura Ж. Руссо, Новалиса и Клагеса. Как врач З. Фрейд постоянно сталкивался со многими диагнозами, указывающими на существование внутреннего психического мира, отличного от мира сознания. В человеке жило то, что ускользало от взора осмысления и понимания, что давало почву для иррационализма и отвлеченного, явно несознательного мышления. И это не была абстракция. То, что пришло в науку в период философии Нового времени (а точнее, гораздо раньше, из древнегреческой философии, от Платона), что лежало в основе сенсуализма, то, на чем построили свои концепции философии жизни А. Шопенгауэр и С. Кьеркегор, было реальным и не вымышленным. Оно действительно существовало и проявляло себя в различных патологиях психики: истерии, речевых оговорках, описках и т. п. Это был мир бессознательного, который заявлял о себе при помощи иных знаков и символов, чем язык сознания. Это был мир такой же реальный, как и мир интенциональных объектов, открытых для сознания (или раскрываемых сознанием, как «сознанием о»). И З. Фрейд приступил к его изучению. Изучение бессознательного – это новая наука, созданная Фрей-дом . Он назвал ее психоанализ. Как феноменология Э. Гуссерля изучала основы сознания, так психоанализ З. Фрейда стремился раскрыть основы бессознательного, постигнуть то, что долгое время считалось непознаваемым, неуловимым для рационального рассмот-рения. Психоанализ – это инструмент, раскрывающий ускользающее, «порыв», поток. З. Фрейд, вопреки прогнозам А. Бергсона и в период популярности его философии, попытался доказать обратное: интеллект в состоянии познать то, что по Бергсону было подвластно только интуиции. В концепции философии жизни А. Бергсона аспекты жизни могла охватить, и то фрагментарно, только интуиция. В концепции философии жизни З. Фрейда «поток» жизни запечатлел-ся в подсознании и проявлял себя как бессознательное, лишь изредка прорываясь на уровни сознания. З. Фрейд, утверждая, что бессозна-тельное можно познать, априори подрывал устои интуитивной философии А. Бергсона. В традиционном психоанализе бессознатель-ное трактуется как непознаваемое, но приверженность Фрейда к академичности, к эмпиризму и реализму в конце концов подвели его к тому, что бессознательное все же познаваемо в своих «репрезентив-ных репрезентациях». Если бессознательное познаваемое, т. е доступно для активности интеллекта, то и жизнь, ее поток, так же познаваем и раскрываем для проникновения разума. Постигнув основы бессознательного, человек в состоянии раскрыть содержание пусть не всей жизни, но многих ее аспектов. Таким образом, З. Фрейд в своей концепции философии жизни утверждал обратное А. Бергсону. Концепция философии жизни А. Бергсона с определени-ем жизни как «центра сотворения», как «непрерывного потока» – это типичная концепция неклассической философии, в которой делается ставка на иррациональные методы исследования. В основе исследо-ваний З. Фрейда лежали строго научные методы, которые, с одной стороны, усиливали его позиции, с другой, в силу дефицита качест-венной информации, ослабляли, суживали масштабы заключений. Для З. Фрейда существование бессознательного было несомненно и очевидно. Но оно было завуалировано еще глубже, чем акты сознания. Мало того, в изучении сознания у Э. Гуссерля были предшественники, которым удалось значительно продвинуться в научном исследовании сознания. Э. Гуссерлю было на что опереться в своих умозаключениях. Для З. Фрейда было всё значительно сложнее. До Фрейда в научных исследованиях поведения человека главное внимание уделялось либо физиологическим основам и факторам этого процесса, либо его зависимости от сознания. Сама психология, возникшая в качестве самостоятельной области знаний, отличной от философии и физиологии, понималась как наука о сознании, о тех явлениях внутреннего мира, которые индивидуаль-ный субъект способен воспринять ясно и отчетливо и дать о них самоотчет. Экспериментальная психология базировалась на таких самоотчетах субъектов. З. Фрейду в своей концепции приходилось не только открывать до него ранее не исследованное, но и утверждать свои открытия в научном мире. Нельзя сказать, что мир бессознательного не рассмат-ривался в исследованиях классиков. В той или иной мере бессозна-тельное высветлено в работах Платона (анамнезис, как знание-припоминание), Б. Спинозы (неосознаваемые «причины, детермини-рующие желание»), В. Лейбница (трактовка бессознательного как низшей формы душевной деятельности), И. Канта (связь бессозна-тельного с проблемами интуитивного и чувственного познания), А. Шопенгауэра (идеи о бессознательных внутренних импульсах) и т. п. [400]. Но, как правило, в основу бессознательного закладыва-лись иррациональные аспекты, представления о «космической» природе бессознательного. Даже когда речь шла о человеке, бессознательное трактовалось как осколок космических сил и взаимосвязей, а возможность его познания соотносилась с божест-венной инстанцией. Само бессознательное было созвучно иррацио-нальному, а следовательно непознаваемому, непредметному, ненаучному. Поэтому для З. Фрейда научное постижение бессозна-тельного было равносильно научному обоснованию иррационального. Это граничило с абсурдом. Раскрытие аподиктических истин в бессознательном заставляло переосмысливать содержание иррацио-нального. Открытия Фрейда закладывали научную основу под иррациональное мышление. Безусловно, это был нонсенс. В это трудно было поверить. Если гуссерлевскому миру интенционального сознания и интенциональных объектов нужно было только пройти проверку временем, то попытка З. Фрейда научно обосновать бессознательное, что было равносильно научному обоснованию иррационального, граничила с революцией в теории познания. З. Фрейд потратил долгие годы жизни на то, чтобы его открытие, его мир бессознательного, стал приемлем для восприятия. Отличительные черты концепции философии жизни З. Фрейда заключались, во-первых, в антропологической конкретизации идеи бессознательного. У З. Фрейда бессознательное связано не с божественностью человека, а с его конечностью, смертностью, специфично-стью в мире естественного. Во-вторых, в утверждении возможности не только философского, как было ранее, но и специально-научного психологического познания бессознательного. Какие методы использует психоанализ в раскрытии глубин бессозна-тельного? Сам З. Фрейд пользовался тремя: 1) принудительным, когда психоаналитик насильственно заставляет заговорить бессознательное, подавляя волю гипнотическим внушением; 2) аналитическим, когда психоаналитик путем различных сопоставлений угадывает скрытое в глубинах подсознания пациента; и 3) назовем его — выжидательным, когда в состоянии ослабленной настороженности пациент выскажет то, что скрывается даже от его внутреннего взора. Все эти методы психоана-лиз использует и до настоящего времени, совершенствуя технику и приёмы их применения. Сам З. Фрейд по этому поводу пишет: «Или больной убеждается, что он несправедливо отказался от патогенного желания и принимает его всецело или частью, или это желание направляется само на более высокую, не возбуждающую никаких сомнений цель (что называется сублимацией), или же отстранение этого желания признается справедливым, но автоматический, а потому и недостаточный механизм вытеснения заменяется осуждением с помощью высших психических сил человека; таким образом достигается сознательное овладение несовместимым желанием» [541, 21–22]. Все это, по Фрейду, «главные положения метода лечения, который теперь называется психоанализом» [там же]. Что же открылось перед З. Фрейдом в результате использования этих методов? Что обнаружил З. Фрейд, исследуя бессознательное? Во-первых, в каждом ошибочном действии, на первый взгляд случайном и нелепом, как установил З. Фрейд, проявляется какое-то тайное намерение. Во-вторых, в области сознательной воли наблюда-ется явное сопротивление этому проявлению бессознательного. По Фрейду сопротивление – это стремление не допустить в сознание вытесненные бессознательные желания и мысли. Во «Введении в психоанализ» З. Фрейд пишет: «На этой идее сопротивления я построил своё понимание психических процессов при истерии. Для выздоровления оказалось необходимым уничтожить это сопротивле-ние. По механизму выздоровления можно было составить себе определённое представление и о процессе заболевания. Те самые силы, которые теперь препятствуют, как сопротивление, забытому стать сознательным, в свое время содействовали этому забыванию и вытеснили из сознания соответствующие патогенные переживания. Я назвал этот предполагаемый мною процесс вытеснением и рассмат-ривал его как доказанный неоспоримому существованию сопротив-ления» [541, 18]. Но почему сознание блокирует проявление бессознательного? Что это за «тайное намерение», которое опосредованно проявляет себя? З. Фрейд на большом фактическом материале пытается найти ответ на эти вопросы. Он обращает внимание на сновидения, он анализирует детство пациентов. В результате обнаруживает, что в бессознательном часто скрыто то, что когда-то имело место, но в чём мы не хотим себе признаваться, всячески задвигая это в глубины памяти подальше от взора сознания. Но задвинутая от сознания проблема продолжает жить, беспокоить и проявляться в различных моментах, в которых контроль сознания значительно ослабевает. Но что это за проблемы, которые спустя десятилетия выливаются в различные патологии психики? К своему удивлению З. Фрейд обнаружил, что эти проблемы главным образом связаны с областью пола, с теми или иными проявлениями ранней сексуальности, которые идут вразрез с общепринятыми нормами поведения и поэтому сознательно подавляются. «Не вечности хочет человек, не жизни в духе жаждет, как высшего блага, душа; она жаждет слепо инстинктивно. Беспредельное вожделение – это начало и основа всякой психической жизни. Так же как тело к пище, стремится душа к наслаждению; libido, этот извечный позыв к сладострастию, этот неутолимый душевный голод, гонит ее в мир. Но – в этом, собствен-но, основа фрейдовского открытия в сексуальной науке – libido не имеет поначалу никакого определенного содержания, её смысл только в том, чтобы исходить влечением и влечением растекаться». – таким поэтическим языком описывает открытие З. Фрейда Стефан Цвейг [573, 217]. Практика З. Фрейда показала, что многие болезни психики были вызваны подавлением сексуальности раннего детства и даже более позднего периода. Замещаясь инстинктом самоосознания, инстинкт сладострастия отходит в глубины бессознательного. Но этот отход принудительный. Жажда сладострастия пытается вырваться наружу, но сталкивается с сопротивлением более актуальных правил морали и нравственности. В результате происходит подавление естественного, подавление, которое со временем может привести к деструктивности в работе всей психики. Какова судьба освобожденных психоанализом бессознательных желаний? По Фрейду, чаще всего эти желания исчезают еще во время психоанализа под влиянием лучших противоположных стремлений. Во «Ведении в психоанализ» З. Фрейд пишет: «Вытеснение заменяется осуждением. Это возможно, так как мы по большей части должны только устранить следствия прежних стадий развития Я больного. В своё время индивидуум был в состоянии устранить негодное влечение только вытеснением, так как сам он тогда был слаб и его организация недостаточно сложилась; при настоящей же зрелости и силе он в состоянии совершенно овладеть вредным инстинктом» [541, 45]. Второй исход психоаналитической работы, по Фрейду, может быть тот, что вскрытые бессознательные влечения направляются на другие цели. Согласно этому З. Фрейд пишет: «Эти цели были бы найдены ранее самим индивидуумом, если бы он развивался без препятствий. Простое устранение инфантильных желаний не представляет собой идеальной цели психоанализа. <…> Мы знаем более целесообразный процесс развития, так называемую сублимацию, благодаря которой энергия инфантильных желаний не устраняется, а применяется для других высших, уже не сексуальных целей» [541, 46]. И третий возможный исход психоаналитической работы З. Фрейд связывает с тем, что «Известная часть вытесненных эротических стремлений имеет право на прямое удовлетворение и должна найти его в жизни» [там же]. Он пишет: «Мы не должны возвышать себя до такой степени, чтобы не обращать никакого внимания на животное начало нашей природы, и мы не должны забывать, что счастье каждого отдельного индивидуума также должно входить в цели нашей культуры» [там же]. Бесповоротное признание З. Фрейдом существования двух видов инстинкта – инстинкта жизни и инстинкта смерти, по мнению Л. Бинсвангера проясняет, что собственно Фрейд понимал под сексуальностью и сексуальными инстинктами. У З. Фрейда это не нечто психологическое и тем более не физиологическое. Это тенденция, присущая фундаментальным биологическим процессам. Как уточняет Л. Бинсвангер, «…процессам инволюционным и ассимилятивным, то есть «конструктивным», в противоположность процессам дезинволюционным и диссимиляционным, или «деструк-тивным»» [134, 72]. В. Волошинов в исследовании «Фрейдизм» на вопрос какой основной мотив фрейдизма – дает следующий ответ: «Судьба человека, всё содержание его жизни и творчества – следовательно, содержание его искусства, если он художник, его научных теорий, если он ученый, его политических программ и действий, если он политик, — всецело определяется судьбами его полового влечения, и только ими одними. Все остальное – лишь обертоны основной, могущественной мелодии сексуальных влечений» [296, 271]. То есть, как трактует В. Волошинов, в человеке существенно не его история, не воля к власти, не сознание, не интуиция, ни что иное. Существен-ны в человеке «только его пол и его возраст, всё остальное – лишь надстройка над этим. Сознание человека определяется не его историческим бытием, а биологическим, главной стороной которого является сексуальность» [296, 272]. На мой взгляд, В. Волошинов несколько утрирует систему взгля-дов З. Фрейда. Тем не менее, он уловил и акцентировал внимание на главном: в концепции философии жизни З. Фрейда, в основе человеческого существования, наряду с сознанием присутствует бессознательное. В свою очередь, в основе бессознательного, помимо процессов вытеснения и сопротивления, находится и инстинкт сладострастия. Это очень важное положение, которое наложило отпечаток на дальнейшее развитие науки. Актуализация инстинкта сладострастия, несмотря на неприятие в научных кругах, произошла практически мгновенно и затронула широкие слои населения. Она приобрела гиперболические размеры, так как вслед за З. Фрейдом в основе существования человека и как следствие этого существования все видели проявления сексуальности. Через инстинкт сладострастия пытались объяснить не только поведение человека, но и спрогнозиро-вать перспективы его развития. Применение сексуальности в анализе глубин бессознательного стало повальным и модным. Это повлекло за собой всестороннее исследование этого вопроса, снятие с него табу и его раскрутку. Общество вслух начало говорить о том, что целые тысячелетия считалось запретным и интимным. В глубинах бессозна-тельного, т. е. практически первоосновой человеческого существова-ния, по Фрейду, выступал инстинкт сладострастия, всячески подавляемый сознанием. В отличие от взглядов В. Волошинова, Л. Бинсвангер в исследова-нии «Фрейд и Великая хартия клинической психиатрии», опираясь на слова самого З. Фрейда, что его доктрина представляет собой «просто психологию и, конечно же, не всю психологию, а скорее её подструк-туру и, возможно, её общие основания» [134, 56], видит идею фрейдизма в совершенно ином. А именно, в стремлении учения З. Фрейда отобразить целостное существование человека. По Л. Бинсвангеру это возможно, если только всем своим существовани-ем мы можем отчетливо подтвердить, «что означает» и «как» быть человеком. «Только тогда на смену гипотетическому построению, обусловленному и ограниченному своим временем, интеллектуаль-ным окружением и конкретной целью, может прийти реальное самопонимание «человечества», проникновение в сущность основных его онтологических потенциальных возможностей – одним словом, подлинная антропология» [134, 56]. По мнению Л. Бинсвангера, из всех наук прежде всего именно психология должна корнями уходить в антропологию. При этом психология одновременно может оставаться наукой и быть направленной к экзистенциализму. Для этого, подчеркивает Л. Бинсвангер, «следует уяснить, что человек – это нечто большее, чем «жизнь»» [134, 57]. По Л. Бинсвангеру быть человеком означает «…не только быть существом, порожденным союзом жизни и смерти, существом, брошенным в круговорот жизни и смерти, его вечным движением, то погружающимся в уныние, то воспаряющим духом – а быть существом, смотрящим в лицо своей судьбе и судьбе человечества, существом «стойким», то есть самостоятельно выбирающим свою собственную позицию и стоящим на своих собственных ногах» [134, 76]. Согласно концепции философии жизни З. Фрейда, содержание бессознательного состоит из двух основных аспектов. Первый –содержание, которое никогда не присутствовало в сознании индивида. Второй – содержание, которое присутствовало в сознании, но было вытеснено из него в бессознательное. Это могут быть: желания, воспоминания, образы и т. п. Постулируя, что бессознательное и его содержание может выступать источником неврозов и личностных конфликтов, З. Фрейд создал психоаналитическую терапию, ориенти-рованную на познание бессознательного и излечение пациентов через осознание бессознательного, его вытеснение. Заслуга З. Фрейда заключается в том, что бессознательное, как «темная» сторона основания человеческого существования, не только была актуализиро-вана и научно обоснована, но и оказалась доступной терапевтическому влиянию! Один из основных аспектов содержания человеческого существования оказался не только самодостаточным, но и подвержен-ным лечению, которое не могло в свою очередь быть примененным к остальному «живому», к существованию жизни. Понятие «человече-ское» становилось всё более несовместимым с понятием «жизнь», «жизнь-как-живая-материя». З. Фрейд установил, что борьба между бессознательным и созна-тельным является одной из базисных основ психической деятельно-сти и поведения человека. Впервые под психикой стали понимать взаимодействие сознания и подсознания, сознательного и бессозна-тельного. Психика, от греческого psychikos – душевный, начала трансформироваться в термин, в котором аккумулировались научные составляющие. Содержательно изменилась и психология – наука, изучающая психику. Благодаря З. Фрейду, она приобрела научную составляющую и инструментарий, способный работать с научной составляющей. З. Фрейд разработал революционную для своего времени динамическую и энергетическую модель психики, которая состояла из трех систем: 1) бессознательного (вместилища вытеснен-ных аффективных влечений); 2) предсознательного (которое выполняет функцию «цензуры», избирательно пропускающей в сознание то, что для него более приемлемо); 3) сознания. Бессозна-тельное и предсознательное отделено от сознательного особой психической инстанцией – «цензурой». Цензура выполняет две функции: 1) вытесняет в область бессознательного неприемлемые и осуждаемые личностью собственные чувства, мысли и понятия; 2) оказывает сопротивление активному бессознательному, которое стремится проявиться в сознании. Благодаря З. Фрейду, бессознательное психическое превратилось в аподиктическую истину человеческого существования. В отличие от дофрейдовского понимания, современная наука выделяет в бессозна-тельном следующие важные составляющие. Первое, бессознательное психическое – это «совокупность активных психических состояний, образований, процессов, механизмов, операций и действий человека, неосознаваемых им без применения специальных методов» [400, 76]. Второе, бессознательное психическое – это «самая обширная и наиболее содержательная часть (система, сфера, область, инстанция и т. д.) психики человека» [400, 76]. Третье, бессознательное психическое – это «форма психического отражения, образование, содержание и функционирование которой не является предметом специальной вненаучной рефлексии» [400, 76-77]. Четвертое, бессознательное психическое – это состояние человека, которое характеризуется отсутствием сознания. В концепции философии жизни З. Фрейда к бессознательному относятся также многие инстинкты, вообще недоступные сознанию, а также мысли и чувства, подвергнутые «цензуре». Эти мысли и чувства не утеряны, но не допускаются к воспоминанию, а поэтому проявляются в сознании не прямо, а опосредовано, окольными путями – в обмолвках, описках, ошибках памяти, сновидениях, «несчастных» случаях и т. п. Происходит также сублимация бессознательного – замещение запретных влечений социально приемлемыми действиями. Бессознательное обладает большой жизнеспособностью и неподвластно времени. Мысли и желания, вытесненные в свое время в бессознательное и вновь допущенные в сознание, даже через несколько десятилетий не теряют своего эмоционального заряда и действуют на сознание с прежней силой. По З. Фрейду сознание – это своеобразный айсберг, большую часть которого занимает бессознательное. В этой «нижней» части айсберга и находятся основные запасы психической энергии, побуждения и инстинкты. Предсознание у З. Фрейда – это та часть бессознательного, которая может стать сознанием. Как пишет В. Кондрашенко: «Пред-сознание подобно большому складу памяти, в котором сознание нуждается при выполнении своей повседневной работы» [541, 574]. В своих исследованиях З. Фрейд разработал ряд понятий, запечат-левших реальное своеобразие психики и потому прочно вошедших в арсенал современного научного знания о ней. К ним относятся: понятия о защитных механизмах, фрустрации, идентификации, вытеснении, фиксации, регрессии, свободных ассоциациях, роли Я и др. По иному З. Фрейд взглянул и на человека. В отличие от Ф. Ницше, который увидел в человеке «больное животное», Фрейд разработал и изложил в работе «Я и ОНО» психоаналитическую концепцию структуры личности и ее защитных механизмов [542]. В концепции философии жизни З. Фрейда человек – это уникальное существо, проходящее длительный период детства и впоследствии зависящее от него на протяжении еще более длительного срока. Удел человека – постоянное преодоление неизбежных конфликтов. В структуре личности З. Фрейд выделяет Оно, Я, сверх-Я (Ид, Эго, супер-Эго). Оно – это первоначальная, основная, центральная и вместе с тем наиболее архаичная часть личности. Оно, считает З. Фрейд: «содержит всё уникальное, всё, что есть при рождении, что заложено в конструкции – кроме всего прочего, следовательно, те инстинкты, которые возникают в соматической организации и которые в Оно находят первое психическое выражение в форме, нам неизвестной» [541, 577]. Оно служит источником энергии для всей личности, и вместе с тем Оно целиком бессознательно. Мысли или чувства, вытесненные из сознания в бессознательное Оно, по-прежнему способны влиять на психическую жизнь человека, при этом со временем сила этого влияния не уменьшается. Оно развивается из Я и в отличие от последнего находится в постоянном контакте с внешним миром. Я защищает Оно, как кора дерево, но при этом питается энергией Оно. Развиваясь, Я постепенно обретает контроль над требованиями Оно. По Фрейду, Оно реагирует на потребности, Я – на возможности. По мнению Фрейда, Я стремит-ся к удовольствию и старается избежать неудовольствия. Супер-Я развивается из Я и является судьёй и цензором его дея-тельности и мыслей. По мнению В. Кондаршенко, Супер-Я – это «хранилище выработанных обществом моральных установок и норм поведения» [541, 578]. Фрейд указывает на три функции супер-Я: совесть, самонаблюдение, формирование идеалов. В качестве совести супер-Я судит, ограничивает, запрещает или разрешает сознательную деятельность. Самонаблюдение возникает из способности супер-Я, независимо от Оно и Я, оценивать деятельность, направленную на удовлетворение потребности. Формирование идеалов связано с развитием самого супер-Я. Как считает З. Фрейд, основная цель взаимодействия всех трёх систем – Оно, Я, супер-Я – поддерживать или восстанавливать оптимальный уровень динамического развития душевной жизни, увеличивая удовольствие и сводя до минимума неудовольствие. Важное место в концепции философии жизни З. Фрейда занимает телесность. Для З. Фрейда телесность подконтрольна бессознатель-ному, или ид, неукротимому хаосу потребностей, аффектов, страстей – одним словом, принципу удовольствия. Л. Бинсвангер сообщает, что homo natura З. Фрейда – это не только стремление к власти, это скорее «стремление к чему-то, и стремление к власти представляет только особый случай такого чего-то: стремление к удовольствию, к «жизни» и ее сохранности, сохранению «неизвестных, неуправляе-мых сил», которые ответственны за жизнь» [134, 31]. Таким образом, заключает Л. Бинсвангер, основой человеческого бытия служит телесность; то есть человек является продуктом и пассивной игрушкой «могущественных невидимых мифических существ», которые называются инстинктами и которые выделяются на фоне непостижимого космического потока. Далее Л. Бинсвангер отмечает, что миф о всеобщей жизни (силе) у З. Фрейда принимает форму очень сложной научной и эмпирически обоснованной теории индивидуальной жизни, «индивидуальных» человеческих существ, их онтогенеза и филогенеза. У Фрейда телесность подконтрольна ид, в котором в свою очередь З. Фрейд видит хаотичное вместилище инстинктов, передающихся в психику. Как считает Л. Бинсвангер, формально дело всей жизни З. Фрейда можно свести к утверждению о том, что идея homo natura может привести к возможности выражения психических процессов математи-ческими функциональными уравнениями [134]. З. Фрейду удалось показать, что во внешне независимых областях человеческого разума работает механизм, открывая этим возможность механического «восстановления» разума (с помощью психоаналитических методик выявления и аннулирования вытеснения и регрессии посредством механизма трансфера). По Фрейду, весь механизм психического аппарата приводится в движение из самых глубин, из ид, с помощью психического представления всей инстинктивности, желания. Желание выступает единственным контекстом управляемости homo natura. Л. Бинсвангер выделяет четыре момента значимости идеи homo natura Фрейда для антропологии. Первый момент: объясняющая человека на основе психологических механизмов теория homo natura Фрейда, помимо прочего, представляет для антропологии методоло-гический единый принцип. Она показывает, как, подчиняя все области человеческого бытия одному объединяющему организующему принципу, можно привнести в наши знания о человеке систему и порядок. Второй момент: З. Фрейд показал, что человек есть нечто большее, чем машина. В отличие от довольно популярной в тот промежуток времени идеи Ламетри homo machine, З. Фрейд своими исследованиями доказал, что в отличие от любого другого механизма, человек тем или иным образом может связать себя со своим механизмом. Третий момент: глубокий анализ homo natura Фрейда обнаруживает зависимость психического состояния человека от количества удовлетворенных потребностей. З. Фрейд обнаружил закономерность, что чем полнее удовлетворяются потребности человека, тем удовлетворительней его психическое здоровье. Четвертый момент: идея homo natura олицетворяет инстинктивность, то есть управляемость человеческого существования. Инстинкт в представлении З. Фрейда – это первичная форма, лежащая в основе всех морфологических трансформаций. Как считает Л. Бинсвангер, в этом отношении доктрина З. Фрейда, в противоположность не только Гёте, но и Ницше, не ведёт к концепции подлинного изменения. Под утверждением Гёте, что весь наш подвиг состоит в том, чтобы отказаться от нашего существования ради того, чтоб существовать, З. Фрейд никогда бы не подписался [134]. В доктрине З. Фрейда основное ударение ставится не на существовании как перемене, а на том, что сохраняется и остается среди перемен, на инстинкте. Но здесь мы должны четко понимать, что человек – это не только механическая причинная обусловленность и организация, не просто мир или присутствие в мире. Его существование можно понять только как бытие-в-мире, как проекцию и раскрытие мира, что выразительно продемонстрировал М. Хайдеггер. Мы должны понимать, что в психологии, особенно в психологии с доминировани-ем естественнонаучного знания, по большому счету, при пристальном внимании, изучается не целостный человек, а лишь часть его, аспект человеческого существования. Естественнонаучная психология игнорирует всю структуру онтологических проблем, окружающих вопрос о подлинном кто. Даже сам Фрейд, как отмечает Л. Бинсвангер, пишет о нашей психике, о нашей психической жизни. Все эти притяжательные местоимения говорят о том, что речь идет о бытии, которое заведомо полагается как не требующее доказательств. У З. Фрейда психика и наша психика – это не равнозначные понятия. Психика вторична в сравнении с абстрактным, но весомым для философии З. Фрейда местоимением наша. Местоимение наша первично, масштабно и так же реально, как и психика. Изучение психики никогда не сможет ответить на вопрос: почему человек берет на себя божественную миссию быть продуктивным в поисках научной истины, почему делает эту миссию душой и смыслом своего существования, почему борется и страдает во имя нее и видит в этом свой личный долг. Введением местоимения наша психика открывает качественно новый горизонт понимания человеческого существова-ния и даже существования психики. Именно поэтому З. Фрейд достиг своего «потрясающего научного понимания человека как существа, разделенного в самом себе, страдающего, борющегося, прячущегося от самого себя и раскрывающего самого себя – понимания, благодаря которому он сделал большой вклад в естественную науку о челове-ке…» [134, 41]. Введя в научный оборот понятие наша психика, З. Фрейд расширил естественнонаучные границы понимания психики до масштабов философской антропологии, и даже более, до масшта-бов Dasein – человеческого бытия, или человеческого существования. В антропологической конкретизации бессознательного в концеп-ции З. Фрейда можно выделить как положительные, так и отрица-тельные стороны. Среди положительных мы можем выделить то, что концепция З. Фрейда помогла конкретно и во многом наглядно (пусть и метафорически) представить бессознательное средствами специ-альной науки, что позволило в дальнейшем расширять связи психоанализа с другими естественнонаучными дисциплинами. В частности, З. Фрейд сам широко использовал в своей аналитике исследования в области биологии, механики, термодинамики и т. п. Среди отрицательных сторон мы можем выделить ту, что концепция З. Фрейда, или модель бессознательного, по Фрейду, строилась на приоритете замкнутости представлений о человеческой психике в рамках внутрииндивидуальных или межиндивидуальных отношений и взаимодействий. З. Фрейд сводил на второй план социальные отношения и степень их влияния на формирование и развитие психики. Именно индивидуализм и биологизм, проявляющийся в модели бессознательного Фрейда, более всего оспариваются его учениками и последователями. Среди них можно привести «аналити-ческую психологию» К. Юнга, в которой бессознательное прежде всего «коллективно» и «символично» [605–608]; психоаналитическую концепцию А. Адлера [9], который попытался включить свою «индивидуальную психологию» в социально-экономический контекст и осмыслить бессознательное Фрейда как процесс компенсации исходного для человека «комплекса неполноценности»; «сексуально-экономический» психоанализ В. Рейха [447]; культурно-философскую психопатологию К. Хорни [572] и др. Построив модель бессознательного, З. Фрейд попытался переос-мыслить феномен «культура». В масштабах концепций философии жизни мы встречаем первую попытку научного обоснования содержа-ния понятия «культура». Если в концепции философии жизни Г. Зиммеля культура являлась формой жизни, О. Шпенглер в своей концепции представил её как органическое тело, то в концепции философии жизни З. Фрейда мы видим попытку реанимировать содержание этого термина, но уже на научной основе. В исследовании «Тотем и табу» З. Фрейд распространил методы психоанализа на сферы общечеловеческой культуры и ранние формы религиозных верований. Проблему культуры З. Фрейд свёл к следующим вопросам: каков уровень низшего предела, до которого допустимо искусственно минимизировать человеческие влечения и желания? Насколько этот процесс сочетаем с неотвратимыми отказами? Каков механизм социальной компенсации этих жертв индивидам со стороны общества? Отвечая на эти вопросы, З. Фрейд представил культуру как некий баланс «процессов либидозных «инвестиций» и «контринвестиций»» [400, 779]. В этом плане показательно позднее произведение «Будущее одной иллюзии». Практически с первых же строк Фрейд дает определение: «Человеческая культура – под этим я разумею все то, чем человеческая жизнь возвышается над своими животными условиями и чем она отличается от жизни животных…» [541, 481-482]. З. Фрейд выделяет две стороны человеческой культуры: «С одной стороны, она охватывает все приобретенные людьми знания и умения, дающие им возможность овладеть силами природы и получить от нее материальные блага для удовлетворения человече-ских потребностей; с другой стороны, в нее входят все те установле-ния, которые необходимы для упорядочения отношений людей между собой, а особенно для распределения достижимых материальных благ» [541, 482]. По Фрейду, «люди, хотя и не могут существовать разобщенно, в то же время ощущают как тяжелое бремя те жертвы, которых требует от них культура, чтобы сделать возможной совместную жизнь» [541, 482]. У З. Фрейда «культура должна защищаться от отдельного человека». Таким образом, заключает Фрейд, «создается впечатление, что культура есть нечто навязанное сопротивляющемуся большинству неким меньшинством, которое сумело присвоить себе средства принуждения и власти» [541, 482]. В этом вопросе Фрейд как никогда близок к марксист-ской идеологии о «порабощении буржуазной элитой пролетариата». Но развивая свою мысль далее, З. Фрейд отходит от параллелей с марксизмом и подходит к близкому для него, важному – к бессозна-тельным проявлениям. В работе «Будущее одной иллюзии» З. Фрейд пишет: «Казалось бы, что возможна такая новая перестройка человече-ских отношений, которая уничтожила бы сами источники недовольства культурой; в таком случае необходим был бы отказ от принуждения и подавления первичных позывов, и люди, не тревожимые внутренним разладом, могли бы предаваться приобретению земных благ и наслаждаться ими. <…> Скорее кажется, что каждая культура создается принуждением и подавлением первичных позывов; нельзя даже с уверенностью утверждать, что при отсутствии принуждения большинство человеческих индивидов будет согласно взять на себя ту работу, которая необходима для приобретения новых материальных благ» [541, 483]. В основе формирования культуры, по Фрейду, важен психологический факт. Если на первый взгляд, подчеркивает З. Фрейд, создается видимость, что самым существенным в культуре являются материальные блага (желание овладеть ими, близости к ним), то при более глубоком анализе обнаруживается смещение с материального к душевному. В оценке человеческой культуры, по Фрейду, решающим моментом делается следующее: «возможно ли вообще, а если возможно, то в какой мере удаётся, облегчить тяжесть жертв, которые требуются от людей при подавлении ими своих первичных позывов, как примирить людей с неизбежно остающимися жертвами и как их за это вознаградить» [541, 483]. Объясняя далее свою мысль, З. Фрейд делает довольно жесткие заявления: «Как нельзя отказаться от принуждения, так нельзя отказаться и от власти меньшинства над большинством, ибо масса ленива и несознательна, она не любит отказа от инстинктов… Только влиянием образцовых индивидов, признанных её вождями, можно добиться от нее работы и самоотвер-женности, от которых зависит прочность культуры» [541, 483-484]. З. Фрейд оправдывает принуждение, утверждая, что только принуж-дение преодолеет два характерных для человеческой психики «порока»: «люди по природе своей не любят работы, а доводы бессильны против их страстей» [541, 484]. Таким образом, заключает З. Фрейд, при анализе сущности куль-туры как феномена, акцент смещается из экономической области в область психологическую. Учитывая то, что каждая культура основывается на факте принуждения к работе и отречения человека от первичных позывов, Фрейд считает, что материальные средства не могут быть «самой основой или же единственной сутью культуры» [541, 485]. Наряду с благами, по мнению З. Фрейда, важны другие средства принуждения для защиты культуры, при помощи которых удается примирить людей с культурой и вознаградить их за прине-сенные жертвы – это «душевное достояние культуры». В «Будущем одной иллюзии», в «Тотеме и табу», в других исследо-ваниях З. Фрейд многие проявления культуры, как и ее саму, рассмат-ривает через фундаментальные основы психики: сознательное и бессознательное. Так, в «Будущем одной иллюзии» Фрейд пишет, что религию можно считать «общечеловеческим неврозом навязчивости», который, как и у ребенка, произошел «из Эдипова комплекса, из отношения к отцу» [541, 515]. «Неоднократно указывалось (мной и особенно Т. Рейком), до каких деталей можно проследить аналогию религии и невроза принуждения и какое количество особенностей и судеб созидания религии можно объяснить этим путем. С этим хорошо согласуется и то, что набожный человек в высокой степени защищен от известных невротических заболеваний: восприятие общего невроза избавляет его от вырабатывания личного невроза» [541, 515]. Таким образом, в концепции философии жизни З. Фрейда мы встречаем не только обоснование первоосновы «человеческого», точнее, выделение в первооснове помимо сознания еще и бессозна-тельного аспекта, но и попытку автора экстраполировать полученные результаты на создание и рассмотрение модели человеческого общества. Через открытое бессознательное З. Фрейд пытается объяснить не только поведение человека, но и распространить результаты своего открытия на объяснение поведения коллектива, общества и других макросоциальных групп. В концепции философии жизни З. Фрейда мы видим такую же попытку, как и в концепции Г. Зиммеля, распространить открытую первооснову на аналитику человеческого общества, на построение культурологической модели.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «Бессознательное как основа человеческого существования в исследованиях Зигмунда Фрейда» з дисципліни «Філософія життя: від волюнтаризму до екзистенціалізму»
