В делах своих бессмертен человек Н.И. Пирогов Все радости жизни — в творчестве. Творить — значит убивать смерть. Ромен Роллан Творчество является специфически человеческой формой “делания” бессмертия. Когда говорят о социальном бессмертии, то чаще всего имеют в виду творческую деятельность и ее плоды, которые обессмертивают человека. Творчество незримыми нитями соединяет человека с другими людьми, обществом, раздвигает границы его отдельной жизни до масштабов жизни общества. Поэтому и говорят, что реальное бессмертие человека неразрывно связано с его жизнью в обществе, с тем, насколько его жизнь переходит или сливается с жизнью общества в целом. Очень хорошо сказал Муса Джалиль: Смерть страшна для тебя? Ты хочешь быть вечно бессмертным? В целом живи: ты умрешь, целое же все будет жить. С этими словами Мусы Джалиля перекликается афоризм Берне: “Человечество — вот в чем бессмертие смертного человека”. Или такое высказывание Д. Мамина-Сибиряка: “Отдельный человек не умирает, если он одушевлен общей идеей и служит общей цели”. Как руководство к действию звучат слова Т. Пенна: “тому, кто живет ради жизни в веках, смерть не страшна”. В том же ключе рассуждает польский писатель Анджеевский: “Я не хочу сказать, что жить стоит только для великих проблем. Но если их имеешь, жизнь получает большой смысл... Жизни нужно придать смысл, ценность, такую, которая бы перерастала размерами меня самого и могла существовать независимо от того, буду ли я жив завтра или погибну, может быть, через час”(65). Тем, какие услуги человек оказал обществу, и определяется мера его жизни, его смерти и бессмертия. Именно это, наверное, имел в виду Сенека, когда писал: “Одни люди умирают при жизни, другие продолжают жить и после смерти”(66). Связь человека с обществом — залог его бессмертия. Но эта связь не просто связь, не просто жизнь в обществе, совместно с другими людьми. Она выражается в делах человека и, прежде всего, в его творческой деятельности. Именно творческая деятельность выражает свободную человечную связь человека с обществом. Подневольный нетворческий труд не обессмертивает человека, а напротив, укорачивает его жизнь, убивает при жизни, отчуждая от него его человеческую сущность. С тех пор, как люди осознали важную роль творчества в своем человеческом бытии, они говорили и писали о творчестве как реальном “делании” бессмертия. Пушкинское “нет, весь я не умру — душа в заветной лире мой прах переживет и тленья убежит” стало для многих бесспорным выражением реального человеческого бессмертия. Никакая религия и никакая мистика здесь не требуется. Будь творческим человеком и ты будешь бессмертен. Эту мысль в разных вариантах высказывали много раз. Вот некоторые вариации: Гете: “Если человек проявил себя гениальным в науке, как Окен и Гумбольдт, или в военных и государственных делах, как Фридрих, Петр Великий или Наполеон... то все это одно и то же и связано только с тем, что дела и мысли не умирают”(67). Гегель: “Круг жизни крестьянки очерчен ее коровами — Лизой, Чернушкой, Пеструшкой и т.д., сынишкой Мартеном и дочкой Уршелью и т.д. Философу так же интимно близки — бесконечность, познание, движение, чувственные законы и т.д. И что для крестьянки ее покойный брат и дядя, то для философа — Платон, Спиноза и т.д. Одно столь же действительно, как и другое, но у последнего преимущество — вечность”(68). Белинский В.Г.: “В какой бы сфере человеческой деятельности ни появился гений, он всегда есть олицетворение творческой силы духа, вестник обновления жизни. Его предназначение — ввести в жизнь новые элементы и через это двинуть ее вперед на высшую ступень. Явления гения — эпоха в жизни народа. Гения уже нет, но народ долго еще живет в формах жизни, им созданной, долго — до нового гения... Тот не гений в истории, чье творение умирает вместе с ним: гений по пути истории пролагает глубокие следы своего существования долго после смерти”(69). Ян Парандовский: “У литературы свое собственное время, — оно не то, какое регулирует обыденную жизнь, и даже не то, которое передвигает стрелки на часах истории. Прошлое, настоящее, будущее в литературе не разграничены между собой простой последовательностью, собственно, у них вообще нет границ, они текут общим и единым потоком... Выражение “Прекрасное никогда не стареет” — не пустая фраза. Между поэмами Гомера и “Паном Тадеушем” Мицкевича лежат двадцать шесть веков. Но разве этот огромный отрезок времени, наполненный столькими переменами, имеет какое-нибудь значение для оценки художественности и даже актуальности этих поэм?” “Слово — сила. Увековеченное в письмо, оно обретает власть над мыслью и мечтой людей, и границ этой власти нельзя измерить и представить. Слово господствует над временем и пространством... плох писатель, если он продолжительность жизни своего творения меряет преходящим мигом, плох, если думает, что мгновение не накладывает на него тех же обязательств и той же ответственности, что и столетие. Кто не работает над свои творением, видя его “aere perennius” — “более вечным, чем бронза”, кто сам себя разоружает убеждением в ничтожности им созидаемого, не должен брать в руки пера, ибо он — сеятель плевелов”(70). Бессмертие бессмертию рознь. Бессмертие гения — одно. Бессмертие таланта — другое. Бессмертие просто способного в чем-то человека (вроде крестьянки Гегеля) — третье. Существует разная мера бессмертия, хотя во всех случаях человек стремится к бессмертию, делает его. Бессмертие нельзя понимать как нечто всегда равное себе. Существует большее или меньшее бессмертие. Человек стремится не просто к бессмертию, а к большему бессмертию. Это подобно тому, как человек стремится не просто к знанию, а к большему знанию. Если бы человек стремился просто к бессмертию, то он ограничился бы воспроизведением себе подобных — биологическим бессмертием. Но нет, ему подавай вечность. Он стремится раздвинуть границы жизни дальше и дальше. Если, например, Гораций мечтал о том, чтобы его муза жила до тех пор, пока существует Рим (“Буду я вновь и вновь восхваляем, доколь по Капитолию жрец верховный ведет деву безмолвную”), то А.С. Пушкин уже утверждает, что он будет славен “доколь в подлунном мире жив будет хоть один пиит”. Какой-нибудь поэт через десять веков, сочиняя стихотворение на тему горациевского “Exegi monumentum” (Воздвиг я памятник себе — лат.), будет говорить уже не о подлунном мире, а, как минимум, о мире Солнца, а то и о галактическом мире. Именно творчество в многообразных его формах (познание, изобретение, искусство) открывает перед человеком безграничные перспективы “делания” все большего бессмертия, все большего освоения-завоевания времени и пространства. “В человеке и его деятельности, — пишет М.А. Парнюк, — представлена тотальность природы, мир в его бесконечности, универсальной взаимосвязи и целостности. Поскольку это так, постольку человек выступает “мерой всех вещей”, тем самым реализуя свою бесконечность... Человек — это зеркало Вселенной, а мир человека — это мир бесконечности. Свободный творческий труд выступает как процесс преодоления конечного, как созидание нового, как сознательное формирование бесконечности в соответствии с целями и идеалами человека. Свобода как реализация сущностных сил человека, его абсолютности и как творческое преобразование мира по законам красоты и есть бесконечность в своей развитой форме”(71).
Ви переглядаєте статтю (реферат): «ТВОРЧЕСКОЕ БЕССМЕРТИЕ» з дисципліни «Життя, смерть, безсмертя»
