Хотя пропагандистский фронт холодной войны возник одновременно с объявлением этой войны в Фултоне, пик его активности относится к началу 1980-х годов — времени прихода в Белый дом Р. Рейгана. На первой же пресс-конференции новый американский президент заявил, что советские лидеры «сами присвоили себе право совершать любые преступления, лгать и обманывать» (11). А через два дня назначенный им госсекретарем генерал А. Хейг направил Громыко письмо, в котором в назидательной форме излагались претензии американской стороны к тому, как СССР ведет свои международные дела, и высказывались «предостережения» в связи с событиями в Польше и в Афганистане. Письмо требовало соответствующей реакции Москвы, и Громыко послал ответное письмо. Обмен письмами между главами 340 иностранных ведомств государств, в общем-то, является обыкновенной практикой. Однако этот случай занимает в истории советско-американских отношений особое место — Вашингтон допустил публикацию содержания письма Хейга. Москва решила ответить тем же и опубликовала письмо Громыко в виде пресс-релиза посольства СССР в США. В пресс-релизе указывалось, что сделано это было в связи с тем, что американская сторона предала гласности письмо Хейга. Так был нанесен удар по конфиденциальности переписки, применявшейся в практике взаимоотношений СССР и США и существенно облегчавшей разрешение возникавших противоречий. Заявления американских и советских руководителей все в большей мере стали делаться «на публику», что, естественно, способствовало обострению пропагандистских баталий, которыми особенно была богата первая половина 1980-х годов. Напомним уже ставшую хрестоматийной выходку американского президента Рейгана 11 августа 1984 года. Тогда, во время звуковой пробы перед началом записи регулярного радиообращения к гражданам страны он объявил в микрофон: «Дорогие американцы, я рад сообщить вам, что только что подписал распоряжение, навсегда объявляющее Россию вне закона. Бомбежка начнется через пять минут». Попытка представить эту выходку в качестве шутки, не рассчитанной на постороннего слушателя, куражом недавнего актера перед выключенным микрофоном, не может скрыть истинный настрой администрации США в отношении Советского Союза. Эта, с позволения сказать, «шутка» мало чем отличалась от многих других далеко не шуточных заявлений главы американского государства, например, от объявления Советского Союза «империей зла», от призыва к «крестовому походу» против него и т. д. Советское руководство не опускалось до такой базарной брани. Пропагандой занимались обе противостоящие стороны. Однако господствующее положение на этом фронте бесспорно принадлежало США и вообще Западу. У них были несравнимо большие возможности. Советской стороне было более свойственно отбивать атаки, хотя случалось и самой нападать. Так, советские брошюры «Откуда исходит угроза миру» были лишь ответом на американские серии «Советская военная мощь»; советская брошюра «Варшавский Договор и НАТО: соотношение сил в Ев- 341 ропе» была издана в пику ранее появившейся брошюре НАТО: «Обычные силы в Европе: факты» и т. д. Когда в СССР становились известными пропагандистские или иные заявления официальных лиц США и других стран НАТО, требовавшие комментариев, чаще всего следовала их критика в советской печати, но она, конечно же, не имела столь широкого распространения за рубежом, как западная. Ответная реакция, как правило, следовала в форме редакционных статей в «Правде» или заявлений ТАСС, которые готовились коллективно представителями МИД, Минобороны, ВПК и соответствующих отделов ЦК КПСС, а по более частным вопросам — за подписью авторов — представителей соответствующих ведомств. Столь неповоротливый механизм подготовки полемических материалов приводил к тому, что они нередко били уже «по хвостам», но зато были добротно сработаны и не содержали суждений, расходящихся с официальной позицией. В качестве примера советских публикаций можно назвать редакционную статью «Большая ложь Вашингтона» в «Правде» от 18 октября 1981 г., написанной по поводу объявленной Рейганом 2 октября того же года «всеобъемлющей стратегической программы США», необходимость принятия которой хозяин Белого дома обосновывал «советской военной угрозой». Возможно, уместно в этой связи вспомнить и интервью Рейгана, данное им четырем советским журналистам (Г. Шишкину, В. Овчинникову, С. Кондрашеву и Г. Боровику) в связи с предстоящей встречей в верхах в ноябре 1985 года. Это было чисто пропагандистское шоу для обеих сторон. Рейган пытался улучшить свой образ, но не преминул выложить перед советскими журналистами всю колоду пропагандистских тезисов, оправдывающих действия США в области наращивания стратегических вооружений и усиления американской ядерной мощи в Европе. Советские журналисты в своих материалах также не отошли от уже сложившихся стереотипов. В результате получилось, что организованная Белым домом встреча никак не способствовала улучшению политического климата накануне встречи в верхах, а лишь отразила ненормальное состояние советско-американских отношений и связанный с этим накал борьбы на пропагандистском фронте. Надо сказать, что президент Рейган с большой легкостью относился к своим заявлениям. Ему ничего не стоило обвинить кого-либо в несуществующих намерениях 342 или действиях, извратить факты. Так, в одном из своих выступлений (22 ноября 1982 года) Рейган заявил: «Вы часто слышите о том, что США и СССР ведут гонку вооружений. Истинное положение таково, что гонку вооружений ведет Советский Союз, а мы нет». «Например, — продолжал президент, — Советский Союз развернул на одну треть больше, чем США, МБР наземного базирования... За последние 15 лет Советский Союз ввел в боевой состав 60 новых подводных лодок с баллистическими ракетами». Речь Рейгана впечатляла. Как он добился этого? Конечно же, не только своим актерским обаянием. Он и его помощники, готовившие ему речь, воспользовались уже хорошо отработанным в ходе холодной войны способом: из всей суммы фактов, имеющих отношение к теме, отбирались только те, которые подтверждали тезисы президента. Президент говорил о МБР и БРПЛ потому, что по количеству этих стратегических видов оружия СССР действительно вышел вперед. В то же время президент ни словом не обмолвился о тяжелых бомбардировщиках. Почему? Для специалистов ответ на вопрос лежит на поверхности: что по количеству тяжелых бомбардировщиков Соединенные Штаты превосходили СССР почти в четыре раза, а по числу доставляемых ими до цели ядерных зарядов — в шесть раз. Не упомянул он и о том, что в течение названного срока США открыли гонку вооружений по двум новым направлениям — по разделяющимся головным частям баллистических ракет и по крылатым ракетам большой дальности. Если бы Рейган упомянул об этом, его яркое пропагандистское шоу сразу потускнело бы. А если бы он объяснил слушателям смысл упомянутого им пятнадцатилетнего срока, то оно к тому же бы дурно запахло. «Последние пятнадцать лет», то есть 1967—1982 годы, имели свою предысторию, применительно к которой главный тезис выступления президента — о том, что «гонку вооружений ведет Советский Союз, а мы нет»,— зазвучал бы еще более странно. Рейгану пришлось бы ответить на очень нелегкий для него вопрос: почему, имея в начале 1960-х годов семнадцатикратное ядерное превосходство над Советским Союзом (вспомните заявление Макнамары в связи с Карибским кризисом), Соединенные Штаты продолжали форсированно выполнять мощную программу дальнейшего наращивания стратегических вооружений? (В результате которого в 1962—1967 годах суммарное число пусковых установок МБР и БРПЛ 343 США возросло с 396 до 1710 единиц и в конце срока превосходило число советских пусковых установок МБР и БРПЛ в 2,5 раза.) При этом и в 1967 году США имели более чем четырехкратное превосходство над СССР по числу тяжелых бомбардировщиков (630 против 155), разместили и продолжали наращивать вокруг СССР свои ядерные средства передового базирования и увеличили их количество в эти годы почти вдвое. О суммарной мощи стратегического ядерного потенциала, созданного в США к началу названного Рейганом пятнадцатилетнего периода, можно судить по фразе, которую министр обороны США обронил как бы между прочим в докладе о военной программе на 1967—1971 годы. Он сказал, что одни лишь «ракетные силы стратегического нападения, рекомендуемые на период 1967—1971 финансовых годов, обеспечили бы значительно большую разрушительную мощь, чем это требуется для гарантированного уничтожения Советского Союза и коммунистического Китая одновременно». А если не только ракетные силы, а все? То есть плюс еще почти 600 тяжелых бомбардировщиков В-52 и несколько сот самолетов-носителей ядерного оружия, базируемых вокруг границ СССР и на 16 авианосцах, которые могли одновременно доставить до целей в нелюбимых Вашингтоном странах значительно больше ядерных зарядов, чем названные Макнамарой «ракетные силы стратегического назначения». После всего этого слушатели наверняка спросили бы президента: как бы поступили США, если бы не они, а СССР в 1966— 1967 годах развернул такую ядерную мощь, и не СССР, а США не имели бы возможности убедительно предостеречь потенциального агрессора? Наверное, никто не назвал бы усилия страны, нацеленные на ликвидацию нависшей над ней ядерной угрозы, развязыванием гонки вооружений. А именно созданием потенциала «сдерживания» и занимался Советский Союз в названный Рейганом период. Таким образом, необременительная попытка осмыслить недалекое прошлое избавила бы президента великой страны от высказываний, которые никак нельзя назвать достойными его высокого поста. Интересно, что беспардонное искажение или подтасовывание фактов, которыми снабжали президента США составители его речей, нередко возмущало даже американцев, имеющих отношение к военно-стратеги- 344 ческой тематике. Например, известный в США и в СССР сенатор С. Нанн по подобному поводу спрашивал: «Информировали ли президента о преимуществах, которыми располагают Соединенные Штаты в области подводных лодок, авианосцев, самолетов тактической поддержки, сил быстрого развертывания, баллистических ракет класса «корабль—земля», крылатых ракет и бомбардировщиков? Президент должен знать наши слабости, но он должен знать и наши сильные стороны» (12). Если президент позволял себе извращать факты, то кто мог запретить это нижестоящим американским деятелям? В 1984 году в рамках так называемой недели за мир с позиции силы (23—29 сентября), формально проводимой правоконсервативной «Коалицией за мир с позиции силы», а фактически организованной под руководством и при участии администрации Рейгана, была издана крупным тиражом брошюра «Стратегия мира с позиции силы», которая сразу же заняла видное место среди других американских пропагандистских творений. Ее содержание являлось как бы комментарием к высказанному Рейганом тезису: «СССР — империя зла». Для большей убедительности, и как бы объективности, в качестве эпиграфа к первой главе было помещено высказывание А. И. Солженицына: «Нынешнее поколение Запада должно будет занять твердую позицию на дороге, по которой его предшественники так бездумно отступали в течение 60 лет». (При всем уважении к автору этих слов, все же интересно было бы знать, относил ли Александр Исаевич к «предшественникам» Гитлера и его компанию? Или он имел в виду только интервенцию государств Антанты в годы становления страны, в которой он родился?) Впрочем, к 1984 году слова «империя зла» и призывы к «крестовому походу» уже никого не удивляли. Брошюра упомянута лишь в качестве еще одного примера извращения фактов в целях продолжения холодной войны и выколачивания у конгресса ассигнований на новые военные программы. В главе 8 брошюры размещена таблица, названная «Стратегические наступательные силы» (по состоянию на 1 января 1984 года). Вот она: 345 США СССР Тип носителя Количество Тип носителя Количество 1 2 3 4 МБР «Титан-2» 40 SS-11 550 «Минитмэн-2» 450 SS-13 60 «Минитмэн-3» 550 SS-17 150
SS-H-20 40 Всего 592 981 Бомбардировщики B-52G 168 «Беар» 100 В-52Н 96 «Бизон» 45 FB-111 61 «Бэкфайер» 230 Всего 325 375 Всего МБР и БРПЛ 1632 2379 Всего СНВ 1957 2754 Что хотели доказать авторы таблицы? Для специалистов их цель очевидна. Ясно, что сравнительные данные нацелены на то, чтобы как-то обосно- 346 вать высказанный в брошюре тезис: «СССР имеет явное количественное превосходство в области стратегических наступательных сил», угрожает США и всему западному миру и, следовательно, является «империей зла». Однако «явно» таблица говорит только о недобросовестности ее авторов. Во-первых, сразу же возникает вопрос о правомерности включения в состав советских стратегических ядерных сил (СЯС) бомбардировщика «Бекфайер» (Ту-22М). Этот самолет имеет далеко не межконтинентальный радиус действия. В Пентагоне хорошо известно, что радиус действия бомбардировщика Ту-22М меньше даже половины минимального расстояния между ближайшими точками на территориях СССР и США, равного, как известно, 5500 км. (Это расстояние и было согласовано на переговорах ОСВ-1 в качестве межконтинентальной дальности). Увеличить радиус действия этого самолета невозможно даже за счет дозаправки горючим в воздухе — он не имеет на борту заправочного оборудования. Все это обсуждалось в ходе переговоров ОСВ-2, в том числе на высшем уровне. Было достигнуто взаимопонимание, и с советской стороны были даны соответствующие гарантии. Конечно, если бы рассматривался баланс стратегических сил в Европе, то вопрос о включении в него бомбардировщика Ту-22М не возник бы. Но тогда надо рассматривать весь спектр так называемых евростратегических ядерных вооружений, включая американские ядерные средства передового базирования и соответствующие вооружения Англии и Франции. Во-вторых, в таблице указано, что США имеют всего 264 тяжелых бомбардировщика (бомбардировщик FB-111 таковым не является). Но в 1979 году при подписании Договора ОСВ-2 американская сторона официально сообщила, что США имеют 573 тяжелых бомбардировщика (ТБ), и это зафиксировано в Меморандуме, являющимся неотъемлемой частью Договора. Практически та же цифра (574 ТБ) была записана и в Меморандуме к Договору СНВ-1, подписанном президентами СССР и США 31 июля 1991 года. В этом промежутке времени изменения в количестве американских ТБ не выходили за рамки еди- 347 ниц. Каким же образом в промежуточном 1984 году у США оказалось их на 310 меньше1? Нет, их вовсе не было меньше, и это следует также из регулярного обмена данными о количестве имеющихся у сторон СНВ, производимого в советско-американской Постоянной консультативной комиссии (ПКК). Об этом же свидетельствовали и данные советской разведки. Следовательно, авторы таблицы предумышленно занизили данные по американским тяжелым бомбардировщикам более чем в два раза. Не переусердствовали ли они? В третьих, если не полениться и подсчитать общее количество советских МБР, БРПЛ и тяжелых бомбардировщиков (естественно, без «Бекфайера»), то получится число 2524. Но СССР никогда суммарно не имел более 2504 единиц таких вооружений. Непревышение Советским Союзом этого числа было также предметом контроля США. О всех изменениях советская сторона регулярно уведомляла американскую сторону в ПКК. Не было случая, чтобы информация советской стороны была поставлена под сомнение. Следовательно, включенные в таблицу данные о советских СНВ явно и умышленно завышены. В-четвертых, авторы скромно умолчали о том, что при некоторых преимуществах СССР в стратегических средствах доставки (фактически 2504 против 2205) американская сторона в 1983—1984 гг. имела превосходство в доставляемых такими средствами до цели ядерных боеприпасах примерно в соотношении 8500 к 12000. В-пятых, в таблице, кроме FB-111, даже не упомянуты другие американские ядерные средства, которые, будучи размещенными на территории союзников в пределах досягаемости важных объектов на территории СССР, способны наносить по ним ядерные удары, то есть решать стратегические задачи. А если так, то эти средства должны учитываться в стратегическом взаимоотношении СССР и США. Такими же способностями обладают и самолеты-носители ядерного оружия авианосной авиации. К 1984 году американские ядерные средства передового базирования уже были способы поражать советские стра- 1 На соответствующий вопрос американцы отвечали, что в таблице не учтены бомбардировщики, находившиеся в резерве и на складском хранении. Но и в СССР не все СНВ находятся в строю. Но все они значатся в составе стратегических наступательных вооружений, если к ним не применены согласованные процедуры демонтажа или уничтожения. 348 тегически важные объекты и административные центры до рубежа Волги. К тому же если, не дай Бог, разразилась бы ядерная война, то первыми таких объектов достигли бы не боеголовки МБР или БРПЛ, а боеголовки и другие ядерные заряды средств передового базирования. Выше уже говорилось, что боеголовка ракеты «Першинг-2» при базировании в Западной Европе была рассчитана на достижение рубежа Москвы всего за 7—8 минут, тогда как аналогичной по мощности боеголовке МБР потребовалось бы для этого около 30 минут. Как можно после этого возражать против того, что некоторые из средств передового базирования являются даже более стратегически значимыми, чем формально отнесенные к стратегическим средствам МБР, БРПЛ и тяжелые бомбардировщики? Поэтому, если бы авторы не преследовали цель посеять панику в конгрессе и у населения собственной страны, они были обязаны хотя бы оговориться, что кроме перечисленных в таблице, США в одностороннем порядке (у СССР средств передового базирования нет) располагают еще несколькими сотнями ядерных средств передового базирования, способных поражать объекты на территории СССР. Были ли знакомы авторы таблицы с истинным положением дел в области стратегического взаимоотношения СССР и США? Определенно, да. Ведь брошюра, а следовательно, и таблица, была издана по инициативе «Коалиции за мир с позиции силы», под руководством и при участии администрации США. В этих структурах нет случайных людей, которые не были бы знакомы с данными о соотношении военных сил противостоящих сторон. Следовательно, в брошюре умышленно искажалось положение дел в этой области, с тем чтобы любой ценой доказать мнимое превосходство СССР в военно-стратегическом отношении. Причем авторы призывают не только к «восстановлению» равновесия, но и открыто выступают за достижение решительного превосходства над СССР в военной области. Например, в главе 9 брошюры приводится такое высказывание сенатора Дж. Тауэра: «История учит, что только превосходящий военный потенциал в состоянии сдержать агрессора. Вооруженные силы, которые не могут победить (курсив наш. — Авт.), не смогут осуществлять и эффективное устрашение». Сенатор пошел даже дальше требования о достижении превосходства, он хотел бы такого превосходства, которое позволяло «победить». 349 Интересно, как он представлял себе победу в ядерной войне? Впрочем, спустя всего один год, когда Тауэр в ранге посла был назначен руководителем делегации США на переговорах по ОСВ (в рамках переговоров о ЯКВ), он стал воздерживаться от подобных высказываний — видимо, его перестала устраивать перспектива гибели его страны даже в случае «победы». Более того, создавалось впечатление, что он хотел разобраться с аргументами советской стороны. Уже позже, в сентябре 1989 года, в ходе слушаний в конгрессе по поводу предполагавшегося назначения Тауэра на пост министра обороны США, он обронил фразу о том, что его встречи в ходе переговоров с послом Карповым и генералом Стародубовым были «самыми продуктивными» (13). Не исключено, что эти слова свидетельствовали о том, что он окончательно осознал, что победить в ядерной войне невозможно.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «ПРОПАГАНДИСТСКИЕ БАТАЛИИ» з дисципліни «Супердержави XX століття. Стратегічне протиборство»
