В отличие от западных ученых, рассматривающих причины распада коммунистического строя с позиций высоких материй, известный российский философ Карен Свасьян рассуждает следующим образом. Российская история двадцатого столетия являет историю двух безумий, «из которых одно, государственно-коммунистическое, переросло в другое, уголовно-демократическое, а пружиной перехода был анекдот». Коммунизм Сталина держался на перманентном умерщвлении людей. Смерть как (языческая) судьба (землетрясение) лишала жизни кого попало, даже преданнейших. Тиран добился, чтобы подданные шли в смерть без проклятий со словами: «я люблю тебя, смерть и надеюсь, что это взаимно». Главным палачам коммунизма и «архитектором» перестройки был исполняющий роль шута при кремлевском старце Хрущев, сделавший советский строй смешным и лишивший трансцендентности. Главный кукурузовод страны, «оставаясь советским, насаждал антисоветское». Брежнев продолжил вялотекущую перестройку, но при отсутствии страха у номенклатуры, все пошло к черту. Возможно, кульминацией переходного периода была посадка немецкого летчика-любителя Руста на Красной площади. Если бы его машина протаранила Кремль, это было в рамках жанра проискам вражеских сил: «Место, откуда планировался и осуществлялся большой террор, приличествовало бы быть взорванным, но не подпасть посмеянию». Энергичный и начавший говорить без бумажки Горбачев, «став антисоветским, цеплялся за советское». В дальнейшем новоявленный Стенька Разин завершил похороны советского строя. Перевоплощенный из борца за коммунизм «последний оплот демократии» использовал гениальный способ для окончательно разложения номенклатуры путем её рационализации и равнения на европейскую демократию. В российской истории чиновник, а в последствии номенклатура служила власти верой и правдой преимущественно при условии страха смерти. У сталинских наркомов дома стоял чемодан с бельем и другими принадлежностями на случай ночного визита «черного ворона». Это способствовало выработки иммунитета против хватательных движений. Поэтому, российский философ, живущий ныне в Швейцарии, считает, что современной России «недостает не свобод и прав (их здесь больше, чем во всех странах Западной Европы, порознь и вместе взятых), а чиновников, день которых начинался бы с оглядки на чемодан». Демократия по-русски — «это государственно гарантируемая возможность совершать преступления без наказания». Вместо гражданского общества получилось общество уголовное с «элитой в законе». В погоне за гражданским общество была утрачена государственность. Когда не наказывают, а перемещают, высокопоставленных чиновников, а они при этом еще больше наглеют. Даже когда совершается массовое убийство детей (трагедия в Беслане).
Ви переглядаєте статтю (реферат): «Российское безумие и безнаказанность властей» з дисципліни «Глобалістика»
