Перипетии «холодной войны» вокруг ключевых вопросов мировой политики были теоретически осмыслены в специальных концептуальных разработках, положенных в основу получившей широкое распространение идеологии политического реализма в решении международных проблем. Ее основополагающие категории — «баланс сил и интересов», «сила», «конфликт». С точки зрения этой идеологии — международные отношения — арена острого противоборства государств. В основе всей международной деятельности лежит стремление к увеличению своей власти или силы (power) и уменьшению власти других. При этом термин «power» понимается в самом широком смысле: как военная и экономическая мощь государства, гарантия его наибольшей безопасности и процветания, славы и престижа, возможности для распространения его идеологических установок и духовных ценностей. Два основных пути, на которых государство обеспечивает себе власть, и одновременно два взаимодополняющих аспекта его внешней политики — это военная стратегия и дипломатия. Первая из них трактуется в духе Клаузевица: продолжение политики насильственными средствами. Дипломатия же, напротив, есть мирная борьба за власть. В современную эпоху, говорит Г. Моргентау, государства выражают свою потребность во власти в терминах «национального интереса». Результатом стремления каждого из государств к максимальному удовлетворению своих национальных интересов является установление на мировой арене определенного равновесия (баланса) власти (силы), которое является единственно реалистическим способом обеспечить и сохранить мир. Собственно, состояние мира — это и есть состояние равновесия сил между государствами1.
## 1 Hans J. Morgenthau. Politics Among Nations. The Struggle for Power and Peace. McGrau-Hill, p. 183—193.
Согласно Моргентау, есть два фактора, которые способны удерживать стремления государств к власти в каких-то рамках — это международное право и мораль. Однако чрезмерное доверие этим принципам для обеспечения мира значит погружение в иллюзорность идеалистической школы. Проблемы войны и мира не разрешить при помощи механизмов коллективной безопасности или посредством ООН. Утопичны и проекты гармонизации национальных интересов путем создания мирового сообщества или же мирового государства. Отсюда трактовка понятия «национального интереса», выраженного в терминах власти. Как полагают сторонники этого направления, данный подход позволяет избежать двух ошибок. Во-первых, оценивать интерес политического деятеля на основе мотивов, а не на основе его поведения, а во-вторых, установление интереса политического деятеля из его идеологических или моральных предпочтений, а не «официальных обязанностей». Однако и политический реализм не стал господствующей парадигмой в науке о международных отношениях. Тому есть несколько причин, основная из которых та, что, исходя из понимания международных отношений как «естественного состояния» силового противоборства за обладание властью, политический реализм сводит международные отношения к межгосударственным, что слишком упрощает их понимание. В последние десятилетия в работах целого ряда зарубежных и отечественных ученых, таких, как Д. Белл, Ол. Тоффлер, Ф. Фукияма, Дж. Несбитт и П. Эбурдин, Н. Моисеев, Н. Загладин, М. Мунтян и др., настойчиво прорабатывалась концепция перехода цивилизации на новый виток своего развития. На смену обществу индустриального типа приходит новое, постиндустриальное, и целый ряд западных государств уже вступили в начальную стадию так называемого информационного общества. Его принципиальное отличие состоит не только в использовании необычных видов энергии, технологий, в изменении характера труда, но и в становлении иного образа жизни. Все это самым существенным образом повлияло на систему международных отношений. Причем особо следует подчеркнуть, что к XX столетию в основном закончился территориальный раздел мира. Экспансия развитых индустриальных стран в горизонтальном измерении практически исчерпала себя. На Земле, как говорится, не осталось незанятых мест и пространств. В то же время, и к началу ХХI века мир все же далек от завершения процессов политической перестройки, становления государственности в старых и новых странах. Но поскольку любая попытка «перетянуть одеяло на себя» неизбежно задевает чьи-то интересы, то малейшие движения «локтями» вызывают угрозу безопасности не только для соседних сопредельных государств, но и для всего международного сообщества. Научно-технический прогресс и создание средств массового уничтожения спрессовали мир до предела. В этих условиях проблемы «жизненного пространства» стали решаться уже иными, адекватными современным реалиям способами и средствами. Непрекращающийся демографический и экономический рост оказался теперь устремленным в вертикальном направлении — через сброс избыточного населения путем иммиграции, через многообразные формы экономического проникновения в другие страны. Распространение своего политического и экономического влияния на основе новейших внешнеполитических технологий умело демонстрируют Соединенные Штаты Америки. Перемены последних лет дали им редкую возможность энергично вклиниться в Евразийский регион, чтобы воздействовать на ход событий в нем в свою пользу. Цель очевидна — разрушить единое евразийское геостратегическое пространство, не допустить доминирования в Евразии России. Особенно явно эта тенденция прослеживается на кавказском направлении.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «Новая «дуга нестабильности»?» з дисципліни «Каспійська нафта: економіка і геополітика»
