Специфика географии арктического побережья русской Евразии сводит проблему соотношения регионов Севера с другими регионами к более упрощенной формуле Север Юг, так как широтные проблемы (а именно, с Западом) возникают только в случае Карелии. Единствен ным исключением является проблема Якутии, которая стоит здесь особняком, так как Якутия имеет, хотя и крайне искусственную, но все же исторически фиксируе мую традицию политического сепаратизма. Этот аспект отражается и в позднейшей классификации Макинде ром Евразии, где он выделил «Lenaland», «землю реки Лена», а Якутия (Саха) составляет ось этого региона, простирающегося от моря Лаптевых до Амурской области и Алтая на юге. Но случай Якутии надо рассматри вать особо. Начнем с западной части «северной трапеции». Здесь выделяются Кольский полуостров, Мурманск и Карельская республика. Вместе с Финляндией все это составляет единый географический и геополитический сектор, который эффективнее всего было бы интегрировать в самостоятельную и законченную систему, в которой стратегическим приоритетом и качеством военного центра решений обладала бы Мурманская область и сам Мурманск, а карело-финское пространство было бы наделено широким культурно-экономическим суверенитетом. В этом случае Мурманскую область можно было бы увеличить за счет северных областей Финляндии финской Лапландии. Баланс между Мурманском (стратеги ческой проекцией Москвы) и карело-финским простран ством был бы конкретным выражением евразийского обустройства континента примером «новой финляндизации» в условиях, складывающихся после окончания «холодной войны». Дальнейшее движение на юг этого блока мы рассмот рим в главе, посвященной русскому Западу. Надо заметить, что в любом случае основополагающей стратегиче ской осью в данном случае будет ось Мурманск Москва. Далее: Архангельский край. Здесь следует сделать исключение из общего правила и обозначить важность интеграции не только по широте Север Север, но и по меридиану. Дело в том, что Архангельский край расположен строго над центрально-европейской частью России, а следовательно, сама идея возможного суверенитета этого вертикального сектора от Белого моря до Черного в отношении России в целом исключается, так как этот регион и есть собственно Россия. Поэтому Архангельск и архангельский край находятся в той стратегической позиции, которая более всего отвечает принципу стратегической интеграции Севера в интересах Центра. Ось Москва Архангельск единственная из всего спектра внутренних «геополитических лучей» представ ляет собой не просто военно-стратегическую конструк цию. Здесь необходимо добиться максимальной и разноплановой интеграции с Югом, вплоть до Москвы, постараться создать плавный переход от (относительно) густонаселенных районов Вологодской области к точечным поселениям Поморья. Миграция русского населения на Север, его активное освоение, развитие и преображение должно начинаться именно с Архангельска. Этот крупнейший порт находится в наиболее выигрышной позиции в сравнении со всеми остальными населенными пунктами Севера, поэтому логичнее всего именно Архангельск выбрать в качестве «столицы Арктического пакта». Развитие оси Москва Архангельск должно быть всесторонним и приоритетным. От качества и динамики этой единственной (из всего Севера) меридианальной интеграции будет зависеть состоятельность и эффективность всего «Арктического пакта». Восточнее в зону Севера входит два административ ных образования Ненецкий автономный округ и Республика Коми. Интеграция этих пространств между собой не имеет никаких противопоказаний, особенно при учете незначительной заселенности Ненецкого автономного округа. Близость к Архангельску позволяет активнейшим образом и приоритетно развивать этот регион в рамках общего проекта. Особым значением обладает освоение островов Новая Земля и Земля Франца Иосифа. Эти арктические земли обладают колоссальным стратегическим значением в контексте межконтинентального противостояния. Это наиболее близкие к полюсу, а соответст венно, и к США, русские территории, которые использу ются как военно-стратегические базы. Как и в случае с Карелией и Мурманском, самые северные пространства контролируются преимущественно военными, тогда как южнее более развита гражданская администрация. Весь регион в целом имеет центром Воркуту, к которой сходятся основные коммуникации и пути сообщения. Воркута крупный промышленный и стратегический центр, который расположен недалеко и от Ямало-Нене цкого округа, где нет аналогичного по масштабу центра. Следовательно, Воркута могла бы контролировать и гигантскую территорию побережья Карского моря вплоть до устья Енисея и бассейна устья Оби. В этой области Ямало-Ненецкий округ географически близок к Ханты-мансийскому округу, и оба они входят в единый геополитический сектор. Особо следует подчеркнуть, что южная граница «Северной трапеции» в случае Республики Коми имеет очень важное геополитическое значение. В данном случае интеграционные процессы этого северо-уральского региона с остальным Уралом (и северным Поволжьем) не только малоцелесообразны, но откровенно вредны, так как юго-западнее (за Коми-пермяцким округом) расположен Татарстан, где сепаратистские тенденции имеют долгую историю. Будучи помещенным в середину русских земель, Татарстан не представляет особой опасности, но во всех аналогичных случаях «сепаратистская логика» заставляет искать выхода к морям или иностранным территориям, и любые интеграционные процессы по вертикали в данном случае рано или поздно могут оказаться крайне опасными. Здесь следует пойти обратным путем (нежели в случае Архангельской области) и попытаться максимально оторвать весь северо-уральский регион и соседние с ним сектора на востоке и западе от Поволжья и Урала. В данном случае «северная трапеция» должна быть строго отделена от всего континентального пространства, расположенного южнее. Еще восточнее лежат земли Енисейского бассейна, которые административно приходятся на Таймырский и Эвенкийский автономные округа и на северную часть Красноярского края бывший Туруханский край. В этой области выделяется Норильск, который может быть определен в качестве центра для всего этого гигантского региона. В данном случае меридианальная динамика по оси Север-Юг не исключается, так как Южная Сибирь от Омска до Байкала густо заселена русскими, и интегра ция в этом направлении особой опасности представлять не может. Весь этот блок лежит на промежуточной территории, где заканчивается зона более или менее равномерного заселения территории и начинается собственно «Lenaland» Макиндера, «ничейная земля». Это зона и все более восточные территории представляют собой гигантскую континентальную пустыню, безжизненную тундру на севере и непроходимую тайгу на юге. Это «потенциальное пространство». С юга оно частично освоено и русскими и древними тюрко-монгольскими народами с относительно развитой политической культурой. Но на самом Севере оно представляет собой «no man land». Такое положение нельзя изменить быстро и одним рывком, а, следовательно, гигантский регион с центром в Норильске еще определенное время будет представлять собой «внутреннюю границу» континентальной России на северо-востоке, стратегический форпост Центра на Севере. Это логически подводит к необходимости особо развивать именно Норильск, который обладает чрезвычайно важным геополитическим значением. На него ложится функция контроля над Таймыром (и островом Северная Земля) на севере и бассейном Енисея на юге, а кроме того, от этой точки должна начинаться зона менее широкого, т.е. более точечного, узконаправленного контроля Центра над «дальним Северо-востоком» Евразии, над Lenaland. Lenaland Макиндера включает в себя Якутию, Чукотку, Камчатку, Магаданский край, Хабаровский край, Амурскую область и Приморский край, остров Сахалин и Курилы. Все пространство делится на две геополитические области фрагмент «северной трапеции», с одной стороны, и Южная Якутия, Приамурье, Приморский край и южная половина Хабаровского края, с другой. Оба пространства качественно совершенно разные. Южная часть, особенно побережье Охотского и Японского морей, относительно плотно заселена, имеет древние политические традиции, является местом проживания довольно активных евразийских этносов. С точки зрения техниче ского развития и, одновременно, в климатическом смысле, этот южный сектор представляет собой продолжение Южной Сибири. Полной противоположностью является северная часть Lenaland. Это самая неразвитая и «дикая» часть Евразии, гигантский материковый пласт, с зачаточной инфраструктурой и практически без населения. Единствен ным крупным центром всего региона является Магадан, но он представляет собой порт, очень слабо связанный с необъятными континентальными просторами Колымы, Северной Якутии. Анадырь на Чукотке так же не является центром в полном смысле слова и так же не связан с континентом. Данный сектор отдельный материк, блестяще защищенный морскими границами, обладающий многочисленными полезными ископаемыми, но при этом совершенно не развитый и не освоенный, находящийся в потенциальном состоянии. Эта часть Сибири вынесена за рамки истории, и именно к ней в большей степени относится футурологическое пророчество Шпенглера относительно «грядущей сибирской цивилизации». Этот уникальный сектор Старого Света, еще не сказавший своего слова в истории цивилизаций и никак не проявивший своей геополитической функции. Такая неразвитость этого региона объясняется на основании т.н. «потамической теории цивилизации», согласно которой культурное развитие региона происходит гораздо быстрее в тех случаях, когда русла основных рек в нем расположены не параллельно друг другу, но пересекаются. Сибирь (особенно Восточная) класси ческое подтверждение этого принципа, так как в ней все крупные реки текут в одном направлении, не пересека ясь. Однако запаздывание в развитии не есть чисто негативная характеристика. Историческое отставание помогает накопить (на основании рационального осмысле ния истории других территорий и наций) важнейший исторический опыт. Это при определенных обстоятель ствах может стать залогом небывалого взлета. Северная половина lenaland, с точки зрения чисто географической, предполагает рассмотрение в качестве единого геополитического комплекса. И здесь встает очень важный вопрос. Вокруг какого центра сможет сложиться это грядущее геополитическое образование? Какой ориентации оно будет придерживаться? Сам факт сомнения Макиндера относительно того, причислять или нет lenaland к «географической оси истории», указывает на возможность альтернативных решений ситуации. Этого достаточно для того, чтобы континентальная стратегия уделила данному сектору особое внимание. Ясно, что задачей максимум является включение этой области в «Арктический пакт» под контролем Центра (Москвы) и корреляция с другими, вторичными центрами Северного пояса. Но здесь возникают два препятст вия: 1) отсутствие в центре этого региона какого-то крупного стратегического пункта, вокруг которого можно было бы выстраивать интеграционные системы; 2) осевое положение Якутии (Республика Саха) в этом регионе, что особенно осложняется наличием у якутов пусть номинального, но исторически фиксируемого «сепаратизма». В данном случае соотношение северной половины «арктической трапеции» с Югом впервые приобретают действительно драматический характер, так как Якутия обладает таким стратегическим местонахождением, которое дает все предпосылки для превращения в самостоятельный регион, независимый от Москвы. Это обеспечивается и протяженной береговой линией, и меридианальной структурой территорий республики, и ее технической оторванностью от остальных сибирских регионов. При определенном стечении обстоятельств именно Якутия может стать основной базой атлантистской стратегии, отправляясь от которой талассократия переструк турирует тихоокеанский берег Евразии и попытается превратить его в классический rimland, подконтрольный «морскому могуществу». Повышенное внимание атлантистов к тихоокеанскому ареалу и в высшей степени показательное выделение Макиндером Lenaland в особую категорию, а затем включение этой территории в зону rinmland'а в картах атлантистов Спикмена и Кирка все это свидетельствует о том, что при первом удобном случае весь этот слабо связанный с центром регион антиконтинентальные силы попытаются вывести из-под евразийского контроля. В этой связи следует предпринять следующие меры: 1) Резко ограничить юридически политический суверенитет Якутии. 2) Разделить Якутию на два или несколько регионов, причем важнее всего административно отделить регион побережья моря Лаптевых и Восточно-Сибирского моря от континентального бассейна реки Лена. Важно также максимально увеличить зону, отделяющую границы Якутии от тихоокеанского побережья и усилить стратегиче ский контроль над этими береговыми зонами. 3) Установить над всей этой территорией специаль ный жесткий контроль представителя Москвы. 4) Организовать промышленно-финансовую интегра цию Якутии в неякутские регионы, сделать область максимально зависимой от Центра или от его проекций на Севере и на Юге Сибири. Названные шаги предполагают такую реорганизацию этой территории, которая создала бы здесь совершенно новую геополитическую конструкцию новый центр и новые радиальные связи. Иными словами, не дожидаясь реорганизации Lenaland по атлантистскому сценарию, пока эта область остается в составе России, следует немедленно перейти к строительству континентальной Lenaland по евразийскому образцу. Проблема соотношения Север и Юг имеет для данного сектора особое решение здесь не просто следует ограничить контакты по этой оси, но заново реорганизо вать все северное пространство, оторвав его полярные и береговые зоны от континентальных пространств Якутии. Это не только превентивный геополитический ход, это геополитическая атака, позиционная война за Lenaland, за будущую Сибирь, за ее континентальную, евразийскую судьбу. Пока этот вопрос может иметь внутриполитическое значение. Нельзя допускать, чтобы он приобрел международное значение и стал внешнеполитиче ским.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «Север и Не-Север» з дисципліни «Основи геополітики»
